Задумавшись и вымотавшись, Андрей рухнул в кресло, запрокинув голову к потолку пытался понять чем Марьяна лучше него самого, родного сына. Но как не размышляя, ничего толком не понимал и желая прекратить думать о глупостях принялся вспоминать себя в детстве, когда мать так ласково и заботливо обнимала самыми дорогими руками. Она целовала и прощала шалости, а затем вновь всплывали думы о Марьяне, которая стала тенью матери и та стала любить её все сильнее с каждым днем. Андрей поморщился и крепко зажмурился, ему совсем стало горько, он хотел возродить самые лучшие воспоминания, а возникал образ Марьяны – с рыжими косичками, вздёрнутом носом и зелеными глазами, хрупкая и тонкая, она всегда была рядом с матерью и оттого ему стало не по себе.

- Какие распоряжения будут? – Спросила Фрося когда вошла, тихо и почти беззвучно.

- Похоронами займись, поминками, а об остальном я уж сам, - он горько вздохнул.

- Не печальтесь, Андрей Петрович, - с сожалением выдавила та, - горе пережить надобно, время оно лечит.

- Или калечит, - ухмыльнулся тот, глотая ком в горле.

- Ну полно, - развела она руками, - живы будем, все переживём.

Он долго сидел в кабинете, а затем неожиданно вспомнил, что мать указала на шкатулку, говоря о письме по поводу происхождения Марьяны и тотчас поспешил наверх. Тело Анны Степановны уже готовили к погребению и в открытое окно сквозил ветер, Андрей огляделся, подошёл к туалетному столику, где не увидел ту маленькую вещицу, там ничего не было. Он начал озираться, но нигде не находил её и тогда он ухмыльнулся, понимая что верно его опередила Мари, воспользовавшись ситуацией и быстренько унесла шкатулку. Он решил покамест ничего не говорить, не ставить её на место, а дождаться несколько дней, дабы объяснить кто теперича хозяин в доме.

Прошло полмесяца с момента кончины княгини Анны Степановны. Прошли поминки, отпевание, погребение, пролилось немало слёз, все домашние находились в трауре, жизнь в поместье без доброй хозяйки погрузилась в печаль. В тот день Марьяна вместе с Фросей, которую она считала своей няней разбирали в комнате княгини, многое вещи они укладывали в короба, дабы отвести их и раздать нуждающимся.Девушка с заплаканным лицом в чёрном шерстяном платье с лентой в волосах в тон одежде, создавала впечатление призрака. Со дня смерти Анны Степановны она так мало ела, что порой забывала когда это было последний раз, только добрая няня пыталась поддержать в ней жизнь. Марьяне казалось с крёстной умерла одна её половина, а на другой застыла маска весной скорби, ей совсем ничего не хотелось, руки ранее способные на многие вещи, теперича были слабыми. Она похудела, осунулась, потемнела, в больших зелёных глазах пропал огонёк, что согревал обитателей дома, она и сама не знала живёт она или уже существует.

- Вот смотри, - Фрося достала из шкафа одеяло с вышивкой. – Анна Степановна для тебя вышивала.

- Как же мне её не хватает, - с тоской отозвалась Мари, вспоминая как крестная укрывала её этим одеялом.

- Не грусти, девочка, Бог знает что делает, - вздохнула та, пытаясь хоть как то приободрить её. – Не одобрила бы Анна Степановна, ежели бы видела как ты убиваешься.

- Что мне теперича делать? Как жить без неё? – Глаза девушки налились слезами, она всхлипнула.

- Ну полно, - Фрося притянула её к себе и принялась вытирать слезы из распухших глаз. – Андрей Петрович тебя не оставит.

- Ненавидит он меня, - бросила она, отчаянно качая головой, - он не будет со мной возиться, на что ему такая обуза, бросит здесь.

- Не говори ты так, - убеждала её Фрося, - и вообще Анна Степановна тебе завещание оставила. Али забыла?

- Завещание, - протянула Мари, поднимая глаза на неё, - ты думаешь он мне что то отдаст?

- А как же, - развела та руками. – Хочешь я с ним нынче же поговорю и узнаю его планы?

- Поговори, Фрося, поговори милая, - с мольбой в голосе протянула Марьяна, - уж нет мне покоя от этих мыслей.

- Все хорошо будет, тем паче я рядом, - она обняла растерянную девушку, обещая быть всегда рядом.

К вечеру Фрося осторожно направилась к кабинету, где сидел новых хозяин. Она знала, что разговор будет не из легких и подождала когда управляющий уедет из поместья. Постучав в створку, она затаилась прислушиваясь к его шагам, а затем тот недовольно отозвался.

- Разрешите, Андрей Петрович, - появилась служанка на пороге, - мне бы переговорить с вами.

- Ну заходи, коли важное что-то, - он небрежно отодвинул расходную книгу и заложив руки за спину подошел ближе.

- Я вот о чём хочу вам расспросить, - пыталась собраться с мыслями та, - Марьянушка, одна одинёшенька осталась, а Анна Степановна ей то завещание оставила и девочка волнуется шибко оттого. Вы то уж устроите жизнь её?

- Вот как, - с ухмылкой протянул Андрей, - стало быть волнуется о том?

- Очень, Андрей Петрович, ведь у девочки никого нет, а Анна Степановна ей что мать родная была. Вот ей бы получить скорее завещанное, - осторожно говорила Фрося, перебирая передник в руках.

- Что ж, я и сам на днях намеревался поговорить с ней, токмо все дела, а вот завтра непременно, так и передай той, - кивая в такт своим словам сказал Андрей.

Радостная Фрося поспешила обрадовать Мари, она и сама переживала из-за всей ситуации с наследством, зная что сын княгини никогда не одобрял появление девочки в доме. Марьяна в ответ выдохнула с облегчением и обняла добрую няню, ей теперича натерпелось услышать слова Андрея, хоть тот словно не замечал её даже на похоронах не обмолвился и словом. Мари же лишь ожидала худшего и молилась о своём благополучии, ведь ей ничего другого не оставалось.

Утром она проснулась с надеждой, что нынче же все прояснится и одевшись в траурное платье и забрав волосы в пучок, спустилась вниз. За столом лакей сообщил, что хозяин велит зайти к нему и Марьяна не доедая завтрак, направилась в кабинет, где Андрей проводил почти все дни напролет. Внутри у нее стучала дрожь, отдавая в руках и ногах, ей предстояло впервые говорить о важном с ним и сейчас ей казалось он вершитель её судьбы.

- Разрешите, - несмело произнесла она, когда оказалась внутри кабинета.

- Заходили, - даже не взглянув на девушку отозвался он.

Марьяна замерла на середине шерстяного ковра и бросала беспокойный взгляд на него, а Андрей точно не замечая её продолжал изучать кипу гроссбухов. Она чувствовала как язык присох к горлу, как сильно захотелось пить, точно она не видела воды целую седмицу, опасаясь даже шевельнуться, Мари едва вдыхала воздух, а руки похолодели, не смотря на то что весеннее солнце било в окно. Ей казалось, она стоит перед ним целую вечность и уже прошло более пятнадцати минут, а он все продолжал изучать бумаги и не замечал намучившуюся ожиданием Марьяну. Устав стоять неподвижно, она переступила и тем самым отвлекла Андрея от важного, он нахмурился и бросил на неё недовольный взгляд, оттого сердце Мари упало куда-то вниз.

- Знаешь, что это? – Он указал пальцем на странные и незнакомые бумаги, а она непонимающе округлил глаза.

- Извините, но я не вникала в дела Анны Степановны, - еле слышно пролепетала Мари.

- Зато ты изрядно потрясла её расходы, - вскинув подбородок сказал он, продолжая сидеть за столом.

- Я не понимаю, что вы имеете ввиду? – Пожав плечами переспросила она.

- Пожалуй я поясню, - он поднялся и в его руках оказалась кипа бумаг, а затем подошёл к испуганной девушке, - видишь ли, Марьяна, моя мать имела неосторожность баловать тебя, покупать красивые вещи, давать дорогое образование, хотя ты ей не родственница и оттого дела имения в плачевном состоянии.

- Но я не просила ничего у крёстной и к тому же не моя в том вина, - закачала та головой.

- Хитрая ты лисица! Всегда лежала камнем между нами с матерью и теперича заявляешь, что ты не порочный ангел, - ухмыльнулся тот, злобно сверкая синими глазами.