Да, Ивз, я впервые почувствовал страх. Но назад не поверну. Никогда еще ойкумена не зависела в такой степени от одного-единственного разведчика и результатов его рейда. Можешь корить меня, командир, за то, что я пошел в одиночку. Ты усмотришь в этом лишнее подтверждение моего плачевного диагноза. Но не могу же я вернуться в Космопорт. Я не знаю, как далеко зашла измена. Здесь, по крайней мере, ясно, откуда ждать удара и где искать врага.
Ты возразишь, что я мог бы со спокойной душой управиться в Космопорт-3, к тебе, но у нас свои счеты. К тому же ты там распутываешь это дело с другого конца. Встретимся посередке, Ивз, и честно разделим славу. А, тебе не по вкусу это слово? Ты считаешь его ключом ко всему, что сейчас происходит? Это и так, и не так. Не могу сказать, что я безразличен к славе. Но и без нее обойдусь. Я просто хочу добраться до загадочного Зета, а потом прочитать и весь букварь, сзаду наперед. Посмотрим, кто это наводит такой страх и каковы у него самого запасы личной храбрости. И если совсем начистоту, я ненавижу этого Зета как никого прежде, потому что именно он заставил меня впервые пережить испуг.
Между тем шлюпка вошла в нижний слой пепельных ночных облаков. Улье остановил ее полет, зависнув над самым центром поселения.
В инфравизоре, которым, по счастью, было оснащено суденышко, разведчик видел густую светящуюся сыпь. Он прибавил кратность увеличения. Точки превратились в расплывчатые, неправильной формы пятнышки. Так выглядели в инфракрасном спектре жилища, согретые дыханием спящих обитателей. Посреди селения различался отчетливый, ровно и сильно светящийся круг. Отлетев немного в сторону, разведчик обнаружил, что светящийся предмет имеет цилиндрическую форму. Прикинув высоту и диаметр строения, Улье невольно присвистнул.
Больше до рассвета делать нечего. Разве что отдыхать.
Разведчик направил шлюпку в сторону сельвы. Вскоре внизу показались еле различимые на экране контуры могучих крон. Улье сбавил ход, полегоньку изился и вплыл в хвойную тьму одного из гигантских деревьев. Шлюпка оказалась укрыта ветвями со ех сторон. Выдвинув манипулятор, Улье обхватил им ствол дерева и таким образом надежно встал на якорь. Затем разложил оба кресла и, вольготно разлегшись на них, уснул.
Можно было поспать не менее двух часов. Однако не прошло и полутора, как он проснулся, будто его толкнули.
Уже заметно светало. Над прозрачным колпаком кабины нависали густые колючие сучья. Раздвинув их, на лежащего Ульса взирали два лица. Хотя было бы не совсем точным назвать лицами два клубка спутанных волос, из-под слипшихся прядей которых посверкивали вытаращенные глаза, а ниже белели крепкие длинные клыки. Заметив пробуждение Ульса, существа пришли в бешеное возбуждение. Одно из них налегло на колпак мощной курчавой грудью и стиснуло его узловатыми когтистыми лапами, словно пытаясь раздавить этот прозрачный орех вместе с его начинкой. Второе существо принялось яростно молотить по колпаку твердым белым предметом, в котором Улье распознал обломок челюсти, похожей на человеческую. Судя по всему, волосатые существа состояли в дальнем родстве с разведчиком и надеялись свести знакомство покороче.
Не обращая внимания на суету нежданных гостей, он убрал манипулятор. Шлюпка отчалила, всплыла сквозь хлещущие ветви и повисла в рассветных небесах. В ответ существа изменили тактику. Они принялись когтями и клыками обрабатывать соединение колпака с обшивкой, вопреки очевидной тщетности подобного занятия. Увлеченность, с которой они пытались добыть себе завтрак, мешала им разглядеть, что шлюпка забралась на такую высоту, откуда падать небезопасно.
Настырность визитеров быстро приелась. Устремившись опять в гущу деревьев, Улье буквально счистил страшилищ с колпака, пройдя впритирку под толстым суком. Оглянувшись, он увидел, что твари оседлали сук и в оцепенелом разочаровании провожают глазами ускользающую добычу.
Вынув из-под кресла пакет с пайком, разведчик перекусил на скорую руку и повел шлюпку обратно к селeнию. Когда оно показалось за краем клубящегося зеленого простора сельвы, пришлось подняться к россыпи кучевых облаков и передвигаться в белесой мути, молниеносными рывками пересекая участки свободного пространства. Серебристая, с оранжевой флуоресцирующей полосой вдоль борта шлюпка, естественно, не годилась для разведывательных облетов. д что поделаешь. Приходилось утешаться тем, что на такой высоте она выглядела с земли юркой поблескивающей мошкой, и то если хорошо присмотреться. За-то Улье, окутавшись кисейными космами на нижней границе облачности, мог спокойно разглядывать селение в бинокулярный рефрактор.
Всякого навидаешься в колонии. Там щедро представлены все возможные варианты цивилизаций — от технократических до буколических. Больше всего там, однако, варварства, которое назвать цивилизацией не повернется язык. Но то, что открылось в поле зрения бинокуляра, не имело себе равных и потрясло своим убожеством даже видавшего виды разведчика. Жилищами по большей части служили шалаши из полусгнивших веток. Но их не хватало, и большинство людей в тот ранний час спало просто под открытым небом, на голой земле. Поворачивая объективы и орудуя трансфокатором, Улье исследовал населенное пространство и всюду находил одно и то же. Полмиллиона нищих бродяг лежали вповалку, приткнувшись друг к Другу боками. И хотя благодатный климат позволял им круглый год не опасаться простуды, зрелище от этого не становилось менее жутким.
А в центре невероятной картины находилось огромное каменное здание, которое ночью на экране инфравизора выглядело раскаленным кружком. Даже с выcoты птичьего полета поражали колоссальные размеры постройки.
Сложенная из нетесаных камней, Башня увенчивалась коническим бревенчатым колпаком. Внизу ее oкольцовывала деревянная пристройка со множеством узких бойниц и большими двустворчатыми воротами от которых тянулась мощенная камнем широкая прямая дорога. Она шла по радиусу через все поселение в сторону гор и примерно посредине раздваивалась. Пространство вокруг дороги и за развилкой было необитаемым и являло зловещий контраст с остальной, густонаселенной частью поселения.
Правая дорога вела к внушительной каменной стене, ограждавшей обширный прямоугольный участок. Там за оградой густо росли высаженные рядами деревья, пестрели аккуратные заплатки города, к стене изнутри примыкало несколько амбаров. Половину участка занимал цветущий луг, и на нем паслось стадо крупных четвероногих.
Левая дорога заканчивалась у подошвы скальной гряды, ныряя в жерло тоннеля. Куда вел тоннель, оставалось непонятным: дальше, за скалами, вздымались крутые горные уступы, переходившие в застланное тучами плоскогорье. Кое-где в просветах меж облаков сияли снеговые шапки, питавшие реку, которая спускалась по долине. Среди сельвы и вблизи поселения она разливалась широким полукольцом, встретив плотину в виде булыжной насыпи, обмазанной глиной.
Обозрев ландшафт, Улье опять принялся разглядывать лишенную окон и вообще следов обитания громаду Башни. Он прикидывал, исходя из величины и пропорций, какого типа звездолет мог находиться внутри. Потому что не оставалось никаких сомнений в том, что Башня — это ссыльный корабль, заложенный камнями. Видимо, эта постройка, призванная уберечь обшивку от атмосферных воздействий, поглотила весь запас стеклоцемента, которым наряду со строительными и земледельческими орудиями снабжались приговоренные к вечному изгнанию.
Разведчик подивился сверхъестественной нищете, которую влачили обитатели поселения, и той ревностности, с коей они, судя по всему, берегли свой бесполезный звездолет. Одно оставалось неясным: судя по оказаниям инфравизора, корабль вовсе не бездейcтвyет. Мощное тепловое излучение доказывало, что внутри корабля работает реактор средней величины — cкорее всего это реактор системы жизнеобеспечения. Поселение существовало около сорока тысяч гал, coгласно справке в атласе. За это время, к которому cледовало приплюсовать немалый срок полета, реактop должен был исчерпать любые мыслимые запасы питания. Что-то тут не вяжется.
