— Понятно. Значит, ваш человек вырезал у мертвого Лигуна мозг все с той же целью, чтобы ликвидировать пресловутую утечку?
— Ну да. Видите ли, мы следили за Лигуном и уловили характерные реакции — резко ускорившееся движение глазных яблок и так далее. Разумеется, мы бы предпочли переправить его на нашу базу живым, но не тащить же туда труп, — он пожал плечами. — Пришлось ограничиться мозгом, благо в общем кровеносном русле нейровирус отсутствует, он там гибнет достаточно быстро. Он локализуется строго в коре больших полушарий и больше нигде. Но при необходимости можно выделить его даже из мертвой ткани, достаточно элементарно, на центрифуге. Случись такое, и все наши усилия по ликвидации утечки пошли бы насмарку. Представляете?
Из вежливости я кивнул. По совести говоря, чихал я с верхней ветки на их шпионские игры. Но все это напрямую касалось меня, и я продолжал внимательно слушать.
— Теперь наконец о вашей роли, которую вы невольно взяли на себя в этом деле. Разведчики Шакрона хотели свалить на вас убийство Лигуна, чтобы замутить воду.
— Догадываюсь.
— Они знали круг клиентов Лигуна, прослушивали телефон, и вы им пришлись очень кстати. Застреливший Лигуна супракапитан разведки оставил дверь открытой специально для вас, а сам поехал к вам на квартиру, чтобы подбросить неопровержимые улики. Он рассчитал, что вы не станете обращаться в полицию, обнаружив убитого, а скорей всего тихо скроетесь, тут-то вам и каюк. Наш человек воспользовался открытой дверью, изъял мозг. Между прочим, уходя, он решил запереть дверь, чтобы вы не влезли прямо головой в петлю.
— Очень трогательная забота, — вставил я.
— Стараемся, как умеем. Тогда мы еще не знали, что супракапитан получил от Лигуна флакон с грибняком, а нейровирус остался в тайнике. Когда вы умудрились забраться в квартиру и сделать себе инъекцию, то почти сутки пробыли там без сознания. Знаете, почему? Ваш мозг требовал изрядного лечения, будучи полуразрушен наркотиками. Здоровому человеку для нейростимуляции достаточно нескольких часов. И вообще вашему везению можно только дивиться. Люди из УБ не хватились Лигуна, по плану он должен был срочно покинуть столицу и не выходить на связь, пока не обезвредят всю шакронскую резидентуру. А мы занимались налетом на секретную лабораторию. Всем было не до вас, а когда спохватились, время оказалось упущено. Хорошо еще, мы в спешке не сразу сняли с крыши соседнего дома автоматическую видеокамеру, нацеленную на окна квартиры Лигуна. Когда я прокрутил видеозаписи, увидел, как вы забрались через балкон, а потом полюбовался вашим прыжком на веревке сутки спустя. Мне все сразу стало ясно. Тут еще подоспел перехват телефонных разговоров Барладага. Я поехал спасать вас от его бандюг, но, к сожалению, опоздал, да вы и сами управились. Тогда решил завязать знакомство. Насколько оно оказалось удачным, лучше промолчу, — и Арч выразительно почесал затылок.
— Ладно, извините. Накладка получилась. Ну, а теперь-то вы каким чудом меня нашли? — полюбопытствовал я.
— Уж чего проще. Когда я заметил за собой слежку, тут же оторвался от нее и выяснил, кто за этим стоит. Оказалось, некий частный сыскарь Ширен. Он, кстати, пользуется известным доверием галийской резидентуры.
Мысленно я себя погладил по головке за то, что хотя бы тут не дал маху в своих выкладках.
— Как только выдалось свободное время, я взял Ширена под пристальную опеку электронными средствами наблюдения. Полагал, что мной заинтересовались галийцы и работают, как в разведке принято выражаться, через рубильник. Однако вчера в поле зрения появились вы с вашим соратником. Как только вы позвонили Ширену, я тоже поспешил к его конторе и, пока вы с ним толковали обо мне, установил на вашей машине радиомаячок. После этого все ваши передвижения были взяты под всесторонний контроль с космического спутника, оттуда информация шла ко мне, и вы были как на ладони, — самодовольно поведал он и заключил. — Ну, теперь вы достаточно осведомлены и можете делать выводы.
Внимательно слушая Арча, я вовсю использовал ресурсы своего нейровирусного мозга и параллельным ходом мыслей уже просчитал, что к чему.
— Как я понимаю, теперь на нашей планете нейровирус остался только в том флаконе, да еще у меня в голове, — начал я, и Арч утвердительно кивнул. — А вы намерены, по вашему выражению, ликвидировать утечку технологии. Будете меня брать живьем, или вас устроит труп, как было с Лигуном?
— Зачем такой черный юмор, — в некотором замешательстве он потер пальцами ухо. — Мы вовсе не собираемся причинять вам вреда. Совсем наоборот, хотим помочь. Поймите, вы даже не представляете, какой тарарам сейчас поднялся вокруг вас. Уже установлено, что Трандийяар и некто Хопаши — одно и то же лицо. Помилуйте, ну зачем было стрелять в Барладага из ампульного пистолета? На розыски брошены лучшие силы УБ и полиции, вас всерьез считают инопланетянином, который покушался на двоих наркоглаварей. Третий из них сейчас принимает экстраординарные меры, чтобы обеспечить свою безопасность.
— Какой третий? — спросил я с недоумением.
С неменьшим недоумением Арч воззрился на меня и пожал плечами.
— Вы что, действительно не знаете? Третий главарь наркодела в вашей стране, которому негласно подчинялись остальные двое…
— Адмирал? — тихо вырвалось у меня.
— Ну конечно. Вы умудрились покуситься на основу основ, пошатнули все, начиная с политики и кончая бюджетом. Рано или поздно вас разыщут, и никакой пощады не будет. Поймите, вам здесь больше не жить.
Арч сумел-таки подрубить меня под корень, сам того не ведая. Благообразный старец в мундире с золотым шитьем, чьи портреты висели на каждом углу, чьими наградами я гордился, с чьим именем ходил в атаку, этот недосягаемо великий человек вышел на поверку заправилой бандитов и толкачей.
— Но ведь вы мне предлагаете исчезнуть даже не из этой страны, — заговорил я, совладав с потрясением. — И при первой встрече, как я теперь понимаю, вы хотели на самом деле переправить меня вовсе не через границу.
— Смотря что считать границей, — возразил Арч. — Фактически в космосе тоже проходит граница, это рубеж между Колонией и остальной ойкуменой. Я предлагаю вам перебраться на жительство в ойкумену. Да, для вас это пока пустой звук. Приходится снова объяснять. Кстати, у вас не слишком хорошее самочувствие, как я вижу.
— Пустяки. Рассказывайте.
— Опять начну издалека. Когда-то, давным давно, круг обитаемых планет был относительно невелик. Преступность на них представляла серьезнейшую проблему, а вместе с тем общественный стандарт морали уже не допускал таких варварских мер наказания, как смертная казнь. И в конце концов было принято решение, которое вполне может показаться небезупречным, однако выбирали-то меж двух зол. Пойманных особо опасных преступников стали содержать в отдельных тюрьмах, и когда их набиралось достаточно много, отправлять в бессрочную ссылку на звездолетах. Корабли пилотировала автоматика, их курс лежал в неизведанные области на галактической периферии. Долгое время судьба этих людей и их потомков оставалась неизвестной. Затем на смену старым звездолетам пришли новые, использующие для передвижения свойства торсионных полей. В пределах гравитационно неоднородного пространства Галактики они стали перемещаться практически мгновенно. И тогда, со временем, было обнаружено более двухсот планет, населенных потомками ссыльных преступников. Возникло то, что принято называть обтекаемо «парадоксом Колонии». Человечество оказалось разделенным надвое. Одна его часть процветает, достигнув высочайшей степени прогресса. Другая, несравнимо меньшая и разобщенная, прозябает в состоянии отсталости, горчайшей полудикости. Неприглядная ситуация, скажу прямо.
Белобрысый Арч сделал передышку и принялся глубокомысленно разглядывать потолок.
Мир, в котором я обитал, опять перевернулся кверху дном. До чего просто решается головоломка, над которой бьются целые дивизии биологов, археологов и прочей высокоученой братии. Как и предполагали некоторые осмеянные фантазеры, человеческая раса не имеет явных эволюционных корней просто потому, что появилась на планете извне. К тому же с не самой похвальной родословной, которую лучше не поминать, забыть напрочь.
