– Есть. Где состоится дуэль?

– Сразу за крепостью – пустырь. За западными воротами.

– Я буду там.

Мы раскланялись. Я сделал то, зачем вышел, и вернулся в зал «обрадовать» друзей. Мы быстро свалили с пьянки и пошли в выделенные нам комнаты в офицерском общежитии.

– Зачем ты поддался, Егор? Понял же, что провоцируют, – затянул волынку Рон.

– Стерпеть оскорбление? Какие слухи тогда пойдут о бароне Комесском? Оно нам надо?

– Ты всё правильно сделал! А убить тебя сложно, – поддержал меня Агнар. – Вот и проверим, чего стоят наши утренние тренировки. Да и вообще, давненько не дрались!

– Агнар?! От тебя я этого не ожидал! – Рон ускорил шаг и вперёд нас скрылся в здании.

– Обиделся, – вздохнул я.

– К утру отойдёт. – Агнар беспечно махнул рукой.

С рассветом на пустыре собралась толпа. Многие пришли с бодуна, но предвкушение бесплатного развлечения перевесило страдания. К нам подошёл уже опохмелившийся полковник:

– Сожалею, барон, но ничего не могу сделать. Дуэли за пределами крепости в мирное время разрешены. – Он тоже был в предвкушении.

Скучно они здесь живут, любому развлечению рады.

– Всё нормально, господин полковник, не вы же меня оскорбили.

– Хочу предупредить: Корсун опытный бретёр, за это его сюда и сослали.

– Спасибо за совет, Ишвар. А кто тот секундант, который в теле?

– Десятник Дмитрос, а что?

– Присмотритесь к нему. Я ни на что не намекаю, просто совет.

– Хорошо, – удивился полковник.

С совещания секундантов вернулись Рон и Агнар:

– Извинений не последовало. Шпаги выберете сами, они воткнуты в центре арены. Бой до признания поражения или смерти. Удачи. Я верю в тебя, – серьёзно закончил Рон.

– Амулет давай, подержу. И саблю, – сказал Агнар. Я таскал свой первый амулет, воздушный, больше как талисман, чем реальную защиту. – Удачи!

Мы встретились возле двух одинаковых шпаг, воткнутых в мёрзлую землю. Оба одеты только в штаны и рубахи. Противник был собран, движения мягкие, взгляд сосредоточен, холодный. От вчерашнего опьянения не осталось и следа. Наверняка жизнюк поработал.

Кивнули друг другу, вытащили шпаги и оба проверили заточку, упругость, баланс. Оба недовольно поморщились. Противник не сводил взгляд с меня, я – с него. Толпа замерла.

Я ждал атаки и дождался. Осторожная разведка боем. Я легко отвёл клинок в сторону и контратаковал. Он парировал и замер. Мы стали медленно кружить вокруг друг друга. Выдержки Корсуну не занимать. А может, просто растягивал удовольствие. Вдруг неуловимая атака в ноги, и я едва успеваю подпрыгнуть, потом резко присесть и блокировать его шпагу гардой возле своего лица и сразу попытался провести подсечку ногой, крутанувшись на месте, но он быстро разорвал дистанцию. Уважительно поднял брови – и всё. Взгляд ни капли не изменился. Пора и мне. Я шагнул вперёд одновременно с длинным выпадом в грудь. Он легко отклонил удар и сам направил шпагу в мой открытый бок. Роновская подстава. Я чуть отклоняюсь в сторону, ещё шажок вперёд – и вот его лицо рядом с моим. Я сильно бью лбом в челюсть. Готов! Противника повело. Шаг назад в сторону руки с оружием, зажимаю её своей левой рукой, подножка. Подвернул руку, и Корсун падает на живот. Поднимаю за волосы его голову и приставляю шпагу к горлу:

– Сдаётесь?

– Да пошёл ты, – злой ответ сквозь зубы, – сосунок.

Я молча режу ему горло. Не глубоко, целитель заживит, но кровищи! Я прижал вену пальцем и заорал:

– Лекаря!

Буквально через несколько секунд прибежал жизнюк, и я отпустил разрезанную вену.

Толпа молчала. Я пошёл к своим, и только тогда появился и стал нарастать восторженный гул. Агнар с Роном обняли меня:

– Молодец! Без всякого ускорения!

– Надо было убить. Он запомнит, – хмуро сказал Рон.

– Знаю, – так же хмуро ответил я.

Ну не смог! А в первую очередь толстячку секунданту не поздоровится, он надоумил. До меня когда ещё доберётся!

– Поздравляю, барон! – Лицо полковника цвело от удовольствия. – Быстро вы его. А какая необычная манера боя! И спасибо, что оставили моего офицера в живых. Он толковый, хоть и со скверным характером.

– Он не обратил внимания на мою седину. – Полковник снова посмотрел на меня и удивлённо раскрыл глаза. Тоже впервые заметил проседь на висках и бороде. – Я же охотник.

Часа через два, после завтрака, мы выехали в сторону баронства. С нами ехал певец и наблюдатель от гарнизона в нашем замке.

– Я – виконт Валет ор’Валон. В полку – один из адъютантов командира. Честно говоря, совсем не нужный. Я около месяца здесь, причём сам сюда напросился – достали родственники.

Мы ехали по полевой дороге. Погода стояла ясная, солнце припекало совсем по-летнему. Весело щебетали птицы, вдоль дороги бежали мутные ручьи. Полотно трассы грунтовое и в глубине промёрзшее, но сверху копыта наших коней уже месили холодную грязь. Окружающие холмы почернели, редкие пятна рыхлого снега смотрелись на них уродливыми проплешинами. Середина февраля, а пахло настоящей весной.

– Я родом из Бармиуса, это столица герцогства Бармат, слышали?

– Конечно, – ответил за всех Рон. Он и вёл эту беседу.

– В родне одни военные, и меня с детства к воинской службе готовили, а я музыкой грезил. Хотел в барды уйти или в театр, но родители настояли. Единственное, чего добился сам, – это переход в хромскую армию, наши владыки дружат. Подальше от родни. Так далеко, как возможно, – он горько вздохнул, – а всё равно – армия. Но ничего, – голос повеселел, – через три месяца можно подать в отставку! Граф подпишет, он мою семью не знает. Зачем я ему?

– Конечно, если служба не по сердцу, надо уходить. Зачем жизнь себе ломать. Вы совершенно правы, виконт, – прокомментировал Рон.

– А чем планируете заняться? – спросил я.

– В барды пойду. Думаю, получится.

– Не сомневайтесь, получится! Запишитесь на амулеты, передадим их по радио – и слушатели вам обеспечены.

– Вы думаете?

– Уверен.

Потом я не выдержал и спросил Агнара, отъехав от Валета:

– Что ты молчишь о своей задаче, не получилось?

– Хм, – ухмыльнулся тот, – а я всё жду, когда ты спросишь.

– Да видишь же, как всё закрутилось! Не томи!

– Хитрован этот Иглус и к деньгам, и к славе не равнодушен, поэтому намекнул, что, если впишем его в соавторы «землеройки», расскажет, пояснит и проведёт. Там в первый раз с проводником надо, заблудишься. Я обещал посоветоваться с остальными стихийниками, а он в качестве аванса рассказал, что астрал для каждого свой. Это мир, где ты полный хозяин и можешь создавать и переделывать его как заблагорассудится. Это ничего тебе не напоминает?

Я хмыкнул.

– Так вот, можно и к другим ходить, и звать в гости других обитателей астрала. Понял?

– Интересно… в принципе Иглус нам больше не нужен, я понял, что к чему… Но не стоит его обижать, пригодится. Впишем его в соавторы, нехай подавится.

– Он же светляк, а там Светом и не пахнет!

– Подумаешь! Будет консультантом по общим вопросам.

Через два дня по возвращении из гарнизона мы провожали Медиана. Прибыл его сменщик, Хуго – дородный пожилой служитель. Медиан сдал ему свой небольшой, но богатый приход и на следующий день стоял в воротах перед опущенным подъёмным мостом. Я буквально вчера подписал акт приёмки.

– Счастливого пути, брат Медиан. – Я впервые назвал служителя как положено. – Храни вас Спаситель в пути и в дальнейшей жизни.

– Счастливо оставаться, Егор и остальные стихийники. – Он тоже впервые назвал нас по прозвищу. – Да пребудет с вами благодать Спасителя. Я не знаю, куда направит меня Его воля, но помните, я всецело на вашей стороне. Разговорник со мной, если что, свяжусь с вами, барон. И вы не стесняйтесь.

Мы не обнимались, а просто стояли полукругом рядом с Медианом. Он обвёл нас внимательным взглядом, повернулся и ловко вскочил на коня.

– Даст Спаситель, свидимся. Пока! – Развернулся и пустился в галоп.