— Жива?! — заорал я, одновременно разрубая одно тело.

Тишина. Я вздрогнул и получил два сильных касательных удара по кольчуге.

— А-а-а! — вырвался у меня крик. — Гады!

Словно второе дыхание открылось от злости — раньше я к бездушным тварям ненависти не испытывал. Чисто на злом кураже зарубил оставшихся двух, развернулся и вижу: на ногах Витар, сражается с одним и никак не может пробить тонкий обтягивающий комбинезон, но видно, что движется ловчее противника. Рон стоит на колене, а его враг замахивается мечом. Я, не думая, стреляю четвертым уровнем не помню чего — охранник застывает, и Рону удается пробить ему горло, а вскоре падает и стражник Витара. Остальные лежат. На полу смесь крови и синей жидкости.

Я буквально подлетел к Лизе. Она лежала в луже крови, аура медленно угасала, и страшная рубленая рана пересекала грудь сверху вниз и наискосок. Кольчуга расползлась и была вся в темной крови, которая постепенно прибывала. Сердце защемило. Я бросил в нее исцеление и влил жизненной силы. Опустился на колени.

— Витар, ко мне, помоги поднять Агнара, — послышался голос Рона. — Егор, сзади топот ног!

Аккуратно поднимаю Лизу.

— Впереди, метрах в двадцати, лестница вниз, несите туда Агнара. Я задержу.

Видя, как они замешкались, рявкнул:

— Бегом! Мы с Лизой за вами.

Через два громких удара сердца из-за поворота появились охранники. Не боясь, что стены обрушатся (а чего терять!), влупил самым мощным водяным лезвием на уровне пояса. Они не успели пригнуться, и яркая зеленая пленка разрезала всех, а по стенам буквально полыхало желтое пламя — защита Земли. Внезапно меня обдало жаром — загорелись «трупы» охранников, и я побежал, стараясь не трясти драгоценную ношу. Через две секунды свернул на лестничную клетку. Все сражение заняло минуты две, но вымотался, как марафонец на финише.

Бережно положил Лизу. Ее аура прекратила тускнеть. Подошел и опустился рядом с Агнаром. Его бедро, разрезаное почти до кости, было уже перетянуто тряпкой. Исцеление и жизненная сила. Оглядел себя и всех остальных — порезы разной глубины были у каждого, то же самое заклинание обоим и жизненной силы, а на мне порезы сами начали затягиваться. Я сел поближе к входу из коридора. Осталось только ждать.

Первым, через два часа, пришел в себя Агнар, еще через два — Лиза. От сердца отлегло.

— Егор, я верила в тебя.

Я молча поцеловал ее в щеку.

На лестнице пришлось задержаться на двое суток. Мы конденсировали воду, пили, ели всухомятку, и ужасно неудобно было с туалетом, но вентиляция оказалась прекрасная. Даже не вентиляция, а очищение без движения воздуха и постепенное всасывание грязи с пола и стен.

Когда Лиза окончательно окрепла, решили, наконец, спускаться.

— Дальше я охранников не видел, правда, и коридор отделен непроницаемой для сознания защитой и перекрыт дверью. Работа для тебя, Лиза.

— Одну открыла, попробую и эту, — неожиданно скромно ответила Лизия.

Спустились предельно осторожно и медленно. Этаж оказался глубоким — четыре длинных лестничных марша, которые через небольшой тамбур — вход в него и остановил мое сознание — заканчивались закрытой каменной дверью. На первый взгляд один в один, как на склад. Когда подошли к ней, неожиданно загорелся свет. Нам даже пришлось прищуриться — ни о какой плавности речи не было. А еще я заметил сканирующее нас рентгеновское излучение. Впрочем, быстро прекратившееся. На двери короткая рунная надпись и два символа.

Лиза, присмотревшись через амулет, недовольно сморщилась:

— Наплели много, но попробую.

Она возилась по шесть часов в течение двух дней. Уставала жутко! Наконец, в десять вечера дверь сама отъехала влево. За ней плавно загорелся мягкий белый свет, и нам открылся огромный высокий зал с обилием металлических столов и полок, а посредине на кубическом возвышении площадка два на два метра, к которой вела каменная лестница.

— Телепорт! — воскликнул Агнар.

И мы по очереди вошли в зал. Как только последний, Рон, зашел в помещение, дверь бесшумно закрылась, и наши защиты заполыхали фиолетовым. Одна вспышка, вторая, третья — самая сильная, и мои друзья плавно валятся на пол. Меня тоже давит к полу непонятная тяжесть, но я вижу, что в паре шагов фиолетовый столб с потолка заканчивается. Я делаю шажок, присаживаюсь, еще шажок. Голова туманится, становится лень идти, и сильно тянет спать, но делаю еще шажок. Падаю и ползу, с трудом перебарывая сонливость. Злюсь на свою слабость и на этой злости доползаю до четкой границы излучения и из последних сил перекатываюсь наружу. Слабость и сонливость проходят сразу.

Быстро отдышался и ныряю в астрал: «Фиона, быстро усиливай пелену Разума до пятого уровня. Готово? Жди команды». Встаю, подхожу к самой границе и командую: «Пелена Разума». Вокруг меня ярко-фиолетовый купол, и я смело шагаю за столб излучения. Пелена держит, но слабость и сонливость все равно медленно нарастают. Начал с самого тяжелого — Рона, и закончил Лизой. Ее тащил уже на последнем издыхании, и только вышел из столба, как рухнул в бессилии и провалился в сон.

Очнулся первым, через полчаса. Команда безмятежно спала. Я уложил всех удобнее и пошел обследовать зал. Кстати, излучение пропало.

На металлических полках много пирамидок и поменьше артефактов других форм. Недалеко от телепорта — длинный каменный стол, на котором в один ряд пять одинаковых шаров и много гнезд для пирамидок. Некоторые заняты амулетами. А напротив каждого ша ра — о чудо! — металлические остовы кресел на колесиках. Потрогал рукой — прочно. Осторожно сел. Сидушка и спинка приятно обволокли тело. Надавил на спинку — откинулась, чуть согнулся — последовала за мной. Кайф! Как я соскучился по такому, даже не ожидал. Не хватает обивки. Очень похоже, что исчезла вся органика во время или непосредственно после катастрофы. Этот зал, несомненно, какой-то офис. М-да… вот я и добрался. Если здесь не приближусь к разгадке, то грош мне цена. Попробую.

Осторожно положил руку на шар, готовый в любой момент ее отдернуть. Ничего не произошло. Ждал минут десять, и передо мной возникла разноцветная иллюзия с полосами и пятнами. Карта ауры. Видимо, опознавательный код, скорее всего на допуск. Надо разобраться. Стал внимательнее всматриваться в каждую черточку иллюзии и просидел так примерно с час. Оторвал от созерцания голос Рона:

— Ауру сканируешь?

Я вздрогнул. Вслед за ним просыпался Агнар, начал шевелиться Витар и смешно причмокивала губами Лизия.

— Выспался? — Я убрал руку с шара. Карта, впрочем, осталась висеть на месте. — Кошмары не мучили?

— Да нет, выспался отлично. Отдохнул. — Рон с интересом осматривался. — Всю жизнь мечтал попасть в подобное место. Ух ты, кресла! Впервые вижу в руинах. Я думал, древние только стояли и лежали, а если сидели, то как кочевники.

Начали подниматься все остальные.

— Что это было? — Первый вопрос Агнара.

— Сильное заклинание из стихии Разума. Выглядело как столб фиолетового сияния.

— Вот это богатство! Сколько знаний! Не уйду, пока не пойму хоть что-нибудь, — заявил он.

— Или пока не кончится еда. А туалет здесь есть? — спросил Витар.

— Должен быть, люди все-таки здесь подолгу сидели. Поищи, — сказал я.

Последней проснулась Лиза и лежала, потягиваясь и зевая. Вдруг сказала восторженно:

— Посмотрите на потолок!

Я посмотрел наверх. На куполообразном потолке была почти точная копия звездного неба. В центре сиял Основатель. Вокруг знакомые созвездия, причем некоторые немного отличались. Ух ты! Звезды сияли ярким светом, и цвет каждой звезды соответствовал оригиналу. Все эти неяркие, по большому счету, звезды создавали яркий солнечный день в зале. Красиво и удивительно. Зрелище завораживало. Как это у них получилось?

Вернулся Витар:

— Я нашел туалет и душ. Даже кухня имеется. Только продуктов нет. А что это вы застыли? — сказал и тоже посмотрел на «небо». Застыл, как и все.

Я насладился созерцанием и опустил голову. Пришлось приложить усилия, чтобы это сделать: уж очень не хотелось отводить взгляд, прямо как магнитом тянуло. Потряс головой, чтоб стряхнуть наваждение. Товарищи продолжали пялиться вверх. Пошел по следам Витара. Облегчился, помылся и вышел из санузла. Все продолжали стоять застывшими статуями. Я мгновенно покрылся потом: еще одна ловушка! Подбежал к Витару, опустил ему голову и надавал по щекам. Его глаза медленно принимали осмысленный вид.