— Сюда, — тихо сказал в амулет, но в полной тишине мой голос и так был прекрасно слышен товарищам.

Тела меж тем вспыхнули и начали плавиться, осветив коридор.

— Быстро ты их, — восхищенно сказал Агнар.

Спустились по длинной прямой лестнице и дошли до ловушек.

— Лиза, твоя очередь.

Она выступила вперед и сжала висевший на шее амулет древних. Уверенно подошла к стене и приложила к ней руку. Долго ничего не происходило. Наконец, легкая вспышка с двух сторон стены.

— Две есть. Они оказались связанными. — И прошла дальше.

Снова встала и прижала руку к стене. Стояла долго, дольше, чем перед первой. На лбу выступил пот и потек ручейками по вискам. Захотелось подойти и вытереть. Наконец, и следующие две полыхнули белым светом.

— Ух! Устала. Эти сложнее оказались. И что бы вы без меня делали, мальчики? — сказала с победной улыбкой.

— Молодец, дома конфетку подарю, — сказал я. — Вперед.

В зале все, кроме Агнара, восхищенно уставились на колонны.

— Быстрее, — прошептал я, — успеем еще наглядеться.

Для меня найти нужный проход оказалось проще простого, а когда подошли, то увидели свет. Неудивительно, что для Агнара наличие в цирке алтаря черных было открытием: если бы я не знал, куда идти и смотреть, то отыскать спуск было бы проблематично в таком нагромождении колонн, проходов и разных закоулков. Еще и стражники могли в любой момент появиться.

— Теперь как можно тише, — почти шипя, сказал я в амулет, — лестница прямая, потом коридор метров десять, потом направо арка, а за ней комната с пленниками. Перед аркой в коридоре часовой. Через помещение с пленниками еще одна комната, и там засели черные, и еще одна комната — жертвенник. Сейчас еще уточню.

Скользнул туда. Там ничего не изменилось, и часть черных лежали на теплых одеялах, видимо спали. Это хорошо. Вернулся и рассказал:

— Значит, так, я быстро спускаюсь вниз и снимаю часового. Вызываю вас через амулет. А дальше по обстоятельствам. Согласны?

Рон с сомнением покачал головой:

— Черные очень сильны, особенно после жертвы. Они могут воздействовать не только на тело, но и на разум: усыпить, заставить умереть, а если получат силу демонов, то и управлять людьми, как пешками.

— Демонов не видел. А как выглядит обращение к демонам?

— Не знаю. Вроде портал создают.

— Портала не видел. Ну что, как план?

Молчание. Всех переполняла ненависть. Риск? Несомненно, но, видя мои успехи, все верили в меня, как в бога.

— Ждите сигнала, я пошел.

Половину лестницы преодолел на цыпочках, а потом ускорился. Сбежал вниз и ломанулся к часовому. Здесь в высоком потолке горели круглые светильники, которые давали ровный мягкий белый свет. Часовой только начал поднимать голову, когда я выстрелил огненной стрелой второго уровня. Защита. Снова стрела, снова голубая защита — и я уже рядом. Кинжал в сердце и наготове стрела, если защита не пробита. Не понадобилась. Зажимаю рот рукой и придерживаю тело. Вышел из ускорения. Вроде тихо. Прислушался еще — ничего подозрительного. Неужели не заметили? Осторожно заглядываю в арку. Там тоже светло от таких же древних светильников. Пленные сидят спокойно. В основном молчат. Некоторые спят, некоторые тихо стонут. Шепотом позвал команду.

— Лиза, пожалуйста, постой здесь, хорошо?

— Я с вами.

— Нет. Пользы от тебя мало, а здесь посторожишь, вдруг снаружи кто подойдет. И вообще, это приказ, не спорь. И за этим трупом последи, вдруг чернокнижники действительно такие живучие?

Лизия понимающе кивнула и опустила голову, чтоб мы не заметили, как она насупилась.

Мы вчетвером тихо прошли мимо безразличных пленников. Остановились возле завешанного тканью входа, посмотрели друг на друга, кивнули и ворвались к черным.

Сквозь привычно плотный воздух двумя прыжками я подскочил к сидевшим за столом и поворачивающим к нам головы двум черным. Два взмаха включенной на второй уровень сабли, и две головы отделяются от тел. Была защита или нет, даже не заметил. Медленно поднимаются фонтанчики крови из перерубленных шей, а я уже стреляю третьим уровнем Света по лежащим на полу. У одного пробивается защита, во второго пришлось стрелять еще раз. Мои товарищи рубятся с кем-то, сверкают вспышки заклинаний и защит. Мы явно застали их врасплох, никто не успевал ударить в нас «черными» плетениями, и повезло, что помещение большое, есть где развернуться. Замечаю примеченную ранее нишу и бегу к ней — главный наверняка там. Вдруг резко появляется шум битвы, и мои движения замедляются. «Что за хре…» — не успеваю додумать и проваливаюсь в черную пустоту.

Сознание возвращается постепенно: сначала появляется свет, который становится все ярче, до боли в глазах, потом звуки, точнее, чей-то голос. Потом я резко все вспоминаю и открываю глаза. Голова кружится, перед глазами все плывет, но быстро приходит в норму. Только головная боль не проходит. Отвык я от нее, оказывается. Приходит осознание положения: я лежу, раскинув руки и ноги. Они пристегнуты крепкими металлическими дугами к камню. И подо мной камень. Я на алтаре! Дикий ужас буквально поглощает меня. Дергаюсь — бесполезно, прикован отлично, только голова свободна.

Пока я один в жертвеннике. Здесь так же горят древние светильники, отлично освещают и не слепят. На стенах барельефы на одну тему: толпы людей стоят на коленях перед алтарем, на котором распят, так же как я, голый мужчина. Возле него жрец в балахоне возвел руки к небу, в одной из них нож с кривым лезвием.

Видимо, молится перед жертвоприношением. Я, правда, не голый, а только без рубахи, но сути дела это не меняет. Повертел еще раз головой. Ага, ошейника нет, и ужас сам собой пропал. Появилось спокойствие.

Попался как мальчишка! Так подставиться самому и друзей подставить! Идиот! Они мне верили, буквально в рот начали смотреть, а прав оказался Рон. Вот кто должен командовать. Предупреждал же. Как обидно! А если они все погибли? Ужас! Но ничего, без ошейника сейчас махом освобожусь и других освобожу. Они живы, я уверен! Слава богу, Лиза снаружи осталась. Только бы не пошла сюда, только бы не пошла! Кто угодно, только не она. Все. Спокойно, начнем освобождаться.

Скользнул сознанием в мир. Вернее, попытался скользнуть, и ничего не получилось. Спокойно, прервал нарастающую панику, в астрал. Глухо. Ладно, вспомним дыхательные упражнения. Начал по все канонам выравнивать дыхание, выкидывать мысли из головы, и все оказалось бесполезно. А если просто в ауре сплести? А где аура? Прислушался — совсем не ощущаю. Только почувствовал, как камень потихоньку вытягивает из меня что-то жизненно важное. И вот тут началась паника. Я завыл сквозь зубы, монотонно, как пойманный зверь, и словно в ответ на мой вой откинулась занавеска, и в помещение вошел невысокий худой человек в черном балахоне с откинутым капюшоном. Старенький, черты лица мелкие, глаза глубоко посажены и кажутся проницательными, мол, вижу тебя насквозь, и жутко довольными.

— Быстро ты очухался, охотник. Ну и правильно, что время терять, правда же, шустрик?

Едва услышал эти глумливые слова, как паника прошла напрочь. Мысли стали ясными и четкими. Мы еще посмотрим, кто кого!

— Что молчишь? Злишься небось на старика, удивляешься. Как это он меня? Хи-хи-хи, — так тонко и противно захихикал, что я чуть не фыркнул от омерзения, — а ты думаешь, зачем мы в руины ходим? За амулетами? Жертвы приносить? Не скрою, и за этим тоже, но главное — вот этот алтарь.

Он любовно погладил камень и присел на него рядом со мной.

— Хочешь, расскажу про него? А ты послушай, поживешь подольше, послужишь еще пять минут Спасителю. — Старика просто распирало от удовольствия. — Это алтарь древних. Не тех, про кого ты подумал, а еще более древних. Они поклонялись своему богу Вартараару. Приносили жертвы, вот как на барельефе, и он им давал силы, защищал от несчастий, возвращал здоровье и все такое. Но появились среди них отступники, они стали твердить: не наш это бог, раз требует людские жертвы. Добряки, одним словом, человеколюбцы! Хи-хи. Их тогдашние жрецы в первую очередь стали резать.