— Это куда вы, козлы, собрались? — заорал я по-русски. — Назад, в стойло!

Шары файерболов вырывались из ствола моего метателя и огненным смерчем сметали все на своем пути, но толпу уже ничто не могло остановить. На очередное нажатие на спуск метатель ответил сухим щелчком, сигнализирующим об окончании боезапаса, и я, отбросив его, как бесполезный мусор, снова взялся за меч. Толпа захлестнула меня, как водоворот, кругом звериный вой, звон оружия, фонтаны крови из отрубленных конечностей и распоротых тел. Я превратился в зверя, тело не реагировало на приказы мозга, оно управлялось только древними инстинктами, решая лишь две задачи: убивать и выжить. Голос пропал от непрерывного крика, из груди вырывался только булькающий хрип. Я рубил мечом, парировал удары, падал на землю и снова вскакивал. Сражалось все мое тело, я бил головой, локтями, коленями, получал удары и снова рубил, рубил и рубил. Неожиданно противники закончились, и только вой за спиной говорил о том, что кому-то удалось прорваться.

Мимо меня пробегали бойцы моего отряда и шарахались, как будто увидели дьявола. Я стоял посреди кучи изрубленных тел, многие из которых еще не расстались с жизнью и корчились в предсмертной агонии. Меня трясло, как припадочного, колени подогнулись, и я сел прямо на какой-то труп, не в силах держаться на ногах. Труп подо мной зашевелился и захрипел, и моя правая рука сама воткнула меч умирающему имперцу между лопаток. Его тело, выгнувшись, затихло. Меч так и остался торчать в спине покойника, у меня уже не было сил вытащить его. Кровь текла по моему лицу, я попытался его вытереть, но только еще больше заляпал, потому что мои руки тоже были в крови. Я положил руки не колени и молча смотрел, как кровь капля за каплей стекает на землю.

— Мой князь, вы ранены? — раздался осторожный вопрос из-за спины.

Повернув голову, я увидел Маркуса в сопровождении Курта, стоящего в обнимку с метателем.

— Не знаю. Помогите встать, а то что-то меня ноги не держат, — попросил я. — Мне нужно к воде, смыть с себя все это.

Телохранители осторожно взяли меня под руки и повели к морю.

— Меч заберите и метатель, а то сопрет кто-нибудь, — сказал я и практически отрубился, повиснув на руках бойцов.

Маркус стащил с меня кольчугу и прогоревшие штаны, а затем помог зайти в воду. Я присел, окунувшись с головой, и начал смывать с себя кровь и грязь. Купание привело меня в чувство, и в голове прояснилось. Я осмотрелся и увидел, что рядом горят два корабля, а на третьем идет бой. Пожар тушили только полтора десятка воинов.

— Маркус, где люди? — спросил я.

— Они преследуют имперцев.

— Гони всех сюда, главное сейчас — корабли. Не дай бог сгорят к чертовой матери.

В этот момент мне в бок ткнулся мокрый нос Тузика. Малхус стоял на трех трясущихся лапах и тихо скулил, а раненая передняя лапа была поджата к груди. На правом боку бедняги виднелся след рубленой раны с запекшейся кровью.

— И тебе досталось, мой хороший, подожди немного, я сейчас отдышусь, и мы тебя полечим. Где это тебя так угораздило? — сказал я, нежно гладя малхуса по голове.

— Мой князь, Синий волк прикрывал вашу спину, когда имперцы пошли на прорыв. Мы к вам никак не могли пробиться, его ранил тот, кого вы последним добили, — ответил вместо Тузика Маркус.

— Маркус, найди мне какие-нибудь штаны, а то князь без порток — не князь.

— Будет исполнено! — улыбаясь, ответил хуман на мою просьбу.

Самочувствие понемногу приходило в норму, а вместе с этим возвратилась способность анализировать обстановку. Пожар на кораблях был потушен, но они явно требовали ремонта. Бой на третьей галере тоже закончился, и бойцы выбрасывали за борт раздетые трупы имперцев. Вернулся Курт, отправленный мной узнать о потерях и для организации охранения вокруг пляжа.

— Рассказывай, как дела, сколько народу мы потеряли? — задал я вопрос запыхавшемуся ветерану.

— Мой князь, у нас убитых одиннадцать, раненых четырнадцать, четверо тяжелых. Пленных взяли шестерых, среди них центурион.

— Это надо же, выжил, гаденыш! Я вроде в его охрану из метателя попал, как спаслась эта сволочь?

— Бойцы его из моря выловили. Он, когда стрельба из метателей началась, сразу в воду прыгнул.

— Опытный попался, чуть сквозь пальцы не ускользнул, зараза! Ведите центуриона сюда, у меня к нему разговор есть.

Бойцы пинками пригнали связанных пленных во главе с центурионом. Командир имперцев держался гордо и с усмешкой смотрел на меня, и тут только до меня дошло, что я стою практически голый.

— Чему радуешься, урод?

— Впервые вижу голозадого князя, — ответил имперец.

— Маркус, вытряхните этого весельчака из порток, они вроде должны мне подойти, только простирните их, а то герой мог обгадиться.

Дружный гогот бойцов подтвердил, что шутка удалась, и имперца раздели догола в мгновение ока. Затем двое бойцов под свист остальных зрителей спектакля побежали полоскать трофеи в море. Я осмотрел критическим взглядом командира имперцев. На вид ему было лет сорок— сорок пять. Наверное, центурион раньше был неплохим бойцом, об этом говорили хорошо развитые мышцы и два шрама — на груди и бедре, но появившееся брюшко подсказывало, что это уже в прошлом.

— Чего вылупился? Думаешь, что тебе это проскочит? Ты уже покойник, империя такого не прощает! — прорычал сквозь зубы имперец.

— А я думаю, что тебя первого на кол посадят за спесь и глупость, когда узнают, что ты просвистел три галеры, метатель и три с лишним сотни солдат какому-то дикарю с полусотней воинов. Я тебя, скорее всего, обменяю на новую пару штанов, а то твои уже поизносились, — ответил я, натягивая на себя мокрые штаны центуриона.

Имперец бросился на меня, но сразу был сбит с ног охраной и прижат к земле.

— Эй, полегче с ним, мне за него новые штаны дадут, — добил я имперца ехидным замечанием. — Ну что, Тузик, похромали на зарядку, а то я совсем пустой.

Наверное, со стороны мы с Тузиком представляли собой забавное зрелище. Кособокий хуман и хромая собака медленно ковыляли в сторону лагеря под охраной четырех бойцов. Мне тоже досталось по самое не балуйся. На теле проявились несколько здоровенных синяков и, скорее всего, были сломаны ребра с левой стороны груди. Во время надевания трофейных штанов на правом бедре обнаружился почти затянувшийся порез длиной сантиметров пять, организм самостоятельно начал процесс заживления, но, исчерпав ресурсы, остановился на полпути.

Мы доковыляли до источника Силы, и я приступил к зарядке и самолечению. Мои опасения полностью оправдались, имперцы сломали мне три ребра и распороли мышцы на бедре. Закачав ауру Силой под завязку, я запустил процесс регенерации и занялся Тузиком. Здесь дела обстояли намного хуже: если меня спасала даже разряженная кольчуга и удалось отделаться только сломанными ребрами и синяками, то Тузика едва не перерубили пополам. Удар меча немного не дошел до позвоночника и, пройдя вниз между ребер, разрубил печень и кишечник. Вторая рана на лапе выглядела не так страшно, здесь была перерезана только одна мышца. По всем законам природы малхус должен был быть уже покойником, но он не только не умер, но еще мог передвигаться. Магическая сущность эльфийского волка закупорила разрубленные сосуды и кишечник, но Тузик практически израсходовал свой запас Силы. После подкачки ауры малхуса процесс заживления пошел лавинообразно, и у Тузика, как в фильмах ужасов, буквально на глазах заросли страшные раны, как будто их и не было. Со мной дела обстояли похуже, процесс регенерации начался и шел значительно быстрее, чем у обычного человека, но до полного восстановления должно было пройти не меньше суток.

Закончив самолечение, я отправился к раненым, лежавшим в тени высокого дерева возле ручья. Двое из тяжелораненых умерли, и я им помочь уже не мог. С другими мне неожиданно стал помогать Тузик: он подошел к бойцам и начал зализывать их раны, которые стали затягиваться буквально на глазах. Шерсть малхуса снова заискрилась, и с нее на руки раненых начали перебегать голубые искорки. Мне оставалось только подкачивать ауру Тузика, и через час все бойцы были на ногах.