У Верховного атамана, как-то резко испортилось настроение. Взгляд его стал грозен. Желваки заиграли на скулах. Он ещё раз, хмуро, из-под бровей, оглядел ввалившуюся к его столу девичью делегацию. Глянул на стоящих слева, справа и ничего не ответив Матёрой, лишь кивнул головой.

Огненный Ветер, так же спокойно, как въехала, так и выехала, уводя за собой отряд из четырёх дев и оставив чужих коней с их страшным грузом, у стала правителя.

Какие там были разборки и суждения, кроме присутствующих никому ведомо не было, но как только отряд Ветерка въехал в запретный лес, на краю поля, показался отряд Агара, во весь апорт, летевший следом.

Правда, стоит отметить, что Ветерок возвращалась обратно столь же неспешно, как и ехала в ордынскую ставку, но судя по скорости, с какой Верховный догнал боевых дев, разбор был скор на расправу.

Агар прискакал один, лишь с небольшим отрядом телохранителей, тем не менее, его в ставку к царице не пропустили, а Райс, сама изволила к нему выехать верхом, притом совсем одна и спрыгнув с коня, по сути дела, вынудила Верховного правителя, сделать тоже самое. Поздоровалась, мило улыбаясь и взяв его под руку, повела вдоль леса. Телохранители Агара и штатная пара разъезда боевых дев, курсировавший в лесу на некотором отдалении, остались там, где были.

— Случилось что-то серьёзное? — с беспокойством в голосе поинтересовался Агар, когда они немного отошли.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила Райс, всё так же дружелюбно улыбаясь.

— Ну, — замешкался атаман, — нападение.

— Да, нет, — махнула рукой царица, — просто, повод нашла поговорить с тобой наедине, без свидетелей и лишних ушей.

— Так что, нападения не было? — изумился вояка, коварности царицы.

— Почему? Было, — спокойно ответила Райс, — но это пустяки. Первый раз что ли? Я хочу поговорить с тобой, о куда более важных вещах.

Агар облегчённо выдохнул и даже расслабился, будто сбросил с себя тяжеленую ношу, но после следующих слов царицы, не только вновь напрягся, а и встал, как вкопанный от неожиданности.

— Я с тобой в этот поход, Агар, не пойду, — проговорила она игривым тоном и не дав ему что-либо сказать, вновь увлекла дальше, потянув за руку, продолжила, — поход этот плёвый, сил ты набрал много. Делать мне там нечего, хотя, три сотни кос, всё же с тобой отправлю, для вида. Мне надо, чтобы все обманулись и посчитали, что девичьи орды ушли из степи с тобой.

— Что ты опять задумала, хитрая ты лиса? — успокоился Агар, став тем рассудительным и никогда не ошибающимся полководцем, которым его привыкли видеть все, кто знал — я надеюсь, ты не собралась к Курушу в гости.

— Именно.

— Если бы я не знал тебя, Райс, то обозвал бы дурой сумасбродной, но не сделаю этого, так что выкладывай.

И она выложила. Рассказала о задуманном разведывательном походе, который собирается провести тайно, без налётов и погромов. Объяснив полководцу его причину, необходимостью подготовки к неминуемой битве с персидским царём в недалёком будущем, от чего Агар вспыхнул в негодовании.

Их полемика, относительно Куруша, длилась не один год. То вспыхивая, то затухая. Агар, как истинный и здравый полководец, вполне трезво смотрел на боевые действия, против объединённой персидской армии. Всякий раз, доказывая царице, всю бессмысленность и пагубность для степи, подобной авантюры. Победить в открытом противостоянии Куруша, было для орды, в её сегодняшнем состоянии, невозможно.

Агар прекрасно знал планы Царя Царей и не коим образом, не видел, даже предпосылок к тому, что Повелитель Империи Народов, ни с того, ни с сего, повернёт свои армии против них. У него, впереди Вавилон, Египет, Индия, в конце концов и они для перса, куда важнее, чем разрозненные и разбросанные по степи орды, с которых и взять то нечего. К тому же орды, таят с каждым годом, как снег по весне, перекидываясь в стан Куруша.

На поход в цивилизованные страны, у Куруша, уйдёт уйма времени. Ещё не понятно, хватит ли ему на это жизни. Агар, исходил из того, что с Персидским Повелителем, налажен некий неписаный паритет, некий пакт о ненападении. Орда не трогает империю, империя не бросает свой взор на орду.

— А с чего ты взял, что он не бросает взоры и не претендует на степь? — в горячности спора, ехидным голосом спросила Райс.

— Да с того, что у тебя, кроме непонятных бабьих запугов, про врага с юга, ничего нет. Он к нам не лезет, и ты к нему лучше не лезь. Поверь, это для всех лучше будет.

— А ты прям, такой умный, что тебе и оракулы не в счёт! Посмотрите на него. Всё то он на перёд знает, — продолжала раскаляться царица и рывком вынув из-за пазухи, всё тоже злополучное письмо Асаргада, протянула пергамент Верховному, — на почитай! Упёртый.

Агар, тоже уже заведясь не на шутку, грубо вырвал из её рук скрученный пергамент, резко развернул, прочёл первые строки, где Тахм-Райс называлась «любимой» и как-то сразу осёкся, недоумённо уставившись на царицу.

— Читай, читай, разрешаю, — уже успокаиваясь проговорила она, отворачиваясь в сторону.

Агар читал долго. Эту привычку медленно «пережёвывать» читаемое, он перенял, как раз от Райс, впрочем, как и само умение читать и писать. После того, как прочёл и отдал свёрнутый пергамент обратно, принялся ходить вокруг неё кругами, уставившись в землю и заложив руки за голову.

Ходил он так, тоже довольно долго. Затем остановился, расцепил руки от головы и посмотрев в глаза царицы, выдал итог своих размышлений:

— И всё-таки ты не права, Матерь, с этим походом.

Райс ничего не ответила, лишь вопросительно посмотрела на него.

— По моим данным, он уже давно готов воевать Вавилон и ждёт только того момента, когда я уведу орды на заход солнца. Я даже сознательно спланировал поход к северным морям, подальше от него, лишь бы у Куруша не возникло и малейшего подозрения, на мою возможность напасть, пока он собрал все свои армии, так далеко от наших границ.

— Я знаю об этом, — так же спокойно проговорила Райс, — и поэтому, отсюда с тобой уйдёт восемь боевых Матёрых, создавая видимость, что ушли все. Как войдёте в леса, пять сотен уйдут на борей, но и сюда не вернутся, а лесами уйдут на восход, где займутся молодым пополнением. В поход в горы пойдут лишь четыре сотни кос, притом из них только три боевых и то, только для того, чтобы получить опыт горных переходов. Им запрещено будет воевать селения.

— Всё равно рискованно, — после долгой паузы продолжил упорствовать полководец, — это не пройдёт незамеченным и о твоей вылазке, Курушу станет известно и тогда его дальнейшее продвижение подальше от нас в сторону Египта, станет под вопросом.

— Он не собирается после Набонида воевать фараона Яхмоса, — уверенно заявила Райс, глядя в расширенные, вопросительные глаза Агара, — он придёт на наши границы и построит очередной город, в проходе между морем и горами. И не спрашивай, откуда мне это известно. Я знаю точно. Даже знаю точное место, где этот город будет построен. Асаргад не собирается воевать с нами армией. Он знает, что мы не примем вызов. Он решил покорить нас другим способом: путём разрушения многовековых кочевых устоев и навязыванием нам, оседлого образа жизни, превратив свободный и вольный народ, в продажных торгашей и ремесленников. Он будет строить город за городом, наступая на степь, как землепашец наступает на лес, выкорчёвывая кусок за куском, а свободные воины, что постоянно наполняли наши орды, с каждым годом будут уходить от нас к нему, пока степь, вообще, не опустеет.

— И всё-таки я не думаю, что его надо опасаться, в ближайшее время, — с привычным упрямством возразил Агар, — на Набонида у него уйдёт не один год. Город, тоже за день не построишь. На всё нужно время, а он не вечен.

— В этом ты прав. Он уже не молод, но за ним придут последователи и в первую очередь его сын Камбиз, которого он натаскивает, как хорошего охотничьего пса. Дело тут не лично в Асаргаде, а в его идее завоевания всего мира и для каждого кусочка этого мира, он разработал отдельный план покорения. Яхмос в его планах, стоит после того, как к персидской империи присоединимся мы.