– Так близко?!

– Не так уж далеко. Я не только посмотреть, я, если получится, и послушать хочу. Значит, метров сто, самое большее. Тебя подальше оставлю, ты ползать не умеешь.

– Я…

– Сказал – не умеешь, значит, не умеешь! – голос прозвучал неожиданно сурово. Даже грозно. – И без самодеятельности, если сдохнуть не хочешь! Не умереть, а именно сдохнуть! Падать – не умеешь, бегать – не умеешь, прыгать – тоже. Таскать приходится. Ползать – тем более не умеешь, тут мозоль на брюхе должна быть.

– А у тебя есть?

– Как-нибудь покажу. Все, на этом разговоры закончим. Нужно будет что-то показать – только руками, рот не открывай! Подниму руку – стой, не шевелись! Махну вниз – ложись и не дыши! Ладно, остальное сообразишь. Последняя инструкция: тебя защиту ставить учили? Не только от удара, но и от просмотра?

– Учили. Да я и сама уже умела, когда с нашими познакомилась…

– Ну-ка, закройся. Умельцы, блин! Ты что делаешь?!

– Как что? Ты же сам сказал – защиту поставить! Зеркальный купол, все вроде получилось.

– Получилось, – покивал Александр. – Просто великолепно получилось. Зеркало – хоть смотрись. Купол – хоть палатку ставь. Все вместе отсвечивает на несколько километров. Дошло? Так, переучивать тебя некогда, попробуем вот как: вместо зеркальной стены вокруг тебя должны вырасти кусты. Невысокие, но колючие, плотные – в прятки играла? Лежишь за кустиком, тебя не видно, а ты в дырочки посматриваешь… только особо не приглядывайся, а то дырка увеличится. Теперь попробуем еще раз поставить защиту.

Лена попробовала. Только представила себе невидимые ветви – голову и горло словно сжали чьи-то руки. Твердые и беспощадные. Шлепанье дождевых капель сменилось злобным шипением. Она попыталась вздохнуть. Не смогла. Деревянные руки давили все сильнее, выдавливали не только жизнь, но и душу… и вдруг отпустили. Зато появились другие – теплые, надежные. Одна обвилась вокруг талии, другая крепко придержала за плечо.

– Падать при этом не обязательно.

– Я-а-а… – воздух наконец-то прорвался в легкие, и на несколько секунд все вокруг поплыло и смазалось.

– Отдышись, отдышись. Бывает с непривычки. В следующий раз попробуй не из воздуха кусты создавать, а из земли проращивать. Лесу, знаешь ли, так привычнее, он им быстрее место найдет. Да и деревья в твой круг не попадут.

– Я… больше… никогда… Меня… чуть не задавили, – последние слова дались гораздо легче.

– Раз задавит, два задавит, а потом привыкнете, – пробормотал Александр. – Потом будет легче, по себе знаю. И вообще, лес к тебе тоже еще не привык. По крайней мере, к этим твоим способностям.

– А ты откуда знаешь? И вообще, где ты всему этому научился? У кого, у Лехи? Я же помню, как ты свечку гасил… а тут вдруг такое!

– Долгая история, ночи не хватит, а нам идти пора. На месте попрыгай! Хорошо, греметь нечему, – Александр и сам прыгнул пару раз, прислушался. Запихнул рюкзак под серый, уже почти неразличимый в темноте полог. Нагнулся, подергал какие-то веревки. – Теперь пошли. Смотри под ноги, держись за мной и постарайся не наступать на сучки. Все, дальше молчком, – он повернулся, махнул рукой и скрылся за кустами.

Осталось только идти следом. Разглядеть что-нибудь было почти невозможно, разве что тропинка чуть выделялась среди травы и прошлогодней листвы. Буквально с каждым шагом лес становился все темнее и темнее. Ветви над головой сначала слились в дымчатый покров, потом вдруг четко обрисовались. «Зарево», – поняла Лена. – «Огни большого города. Если тучи низкие, света будет не меньше, чем от луны». Под ногой хрустнуло, и Александр, не оборачиваясь, приподнял руку над плечом и погрозил пальцем.

В овраге было совсем темно, пару раз Лена обнаружила – весьма чувствительно для лба и груди – рядом с тропинкой раскидистые кусты. От шиповника она каким-то чудом увернулась в самый последний миг: огромные когти-шипы проскрежетали по плащу. Под кустом кто-то дернулся и помчался вверх по склону, отчаянно шурша и треща. Александр остановился, огляделся, прислушался и махнул рукой – подойди поближе!

– Так дело не пойдет, – прошипел он на ухо. – У тебя что, куриная слепота? Не видишь ничего в сумерках?

– Какие тут сумерки, тут ночь! Может, нам чуть медленнее идти? – Лена старалась шептать тихо, но убедительно. – Тогда я хоть присмотреться смогу…

– Тогда мы к полуночи не успеем. Ты верхним зрением пользуйся. Кусты, деревья – они живые, их сразу видно. И корни под ногами, кстати, тоже.

– Верхнее… А-а, поняла! А земля, камни? Ветки сухие?

– Не видишь – ну и бог с ними. Ладно, сейчас нам немного пошуметь можно, не подкрадываемся все-таки. Вот когда ваш костер увидим – тогда на ощупь пойдем, а пока… Тут сейчас много всяких разгуливает. Все, пошли. Не сбивайся с тропы и на меня поглядывай.

Идти и в самом деле стало легче. По крайней мере, настолько, что можно было позволить думать о чем-то еще, кроме тропинки и кустов. Например, о том, почему вышагивающий впереди вояка сказал «верхнее зрение». Все знатоки, которых знала Лена, называли его «тонким», «вторым», даже «духовным». А вот «верхнее»… У кого же он все-таки учился? И откуда вообще взялся?

Впереди чуть посветлело. Или только показалось? Нет, не показалось – над пятнистым плечом взметнулась широкая ладонь. Лена замерла и запоздало удивилась: вот уж никогда не думала, что сможет так быстро научиться команды выполнять… Александр присел, двинулся вперед по-утиному, вперевалку, правой рукой словно нашаривая что-то над самой землей. Приподнялся, всмотрелся, выпрямился. Подозвал к себе коротким взмахом. Показал куда-то вперед и влево. Там, вдали, деревья были подсвечены дрожащим светом, переливающимся от розового к оранжевому. На несколько мгновений показалась яркая звездочка, уколола глаза и тут же расплылась, исчезла.

– Костер. Почти километр, – прошептал на ухо Александр. – То

ли палатки его прикрывают, то ли еще что-то.

– Это наши?

– Нет, в другой стороне. Еще какая-то компания. Просто я тебе показать хотел, как далеко его заметно, даже в лесу. И отсвечивает хорошо. Правда, здесь овраг, вдоль него все дальше видно. Кстати, не пугайся, но справа от нас в кустах хрюшка сидит. Дикая. Метров сто до нее, а мы чуть приблизимся. Так что если затрещит и побежит – не пугайся, ей страшнее.

– Как ты ее увидел?! – Лена не сдержалась, от удивления чуть повысила голос. Тут же воняющая реппелентом рука прижала губы.

– Тихо! Тут не только она может быть! Поверху увидел, как же

еще? Присмотрись – вон там, на склоне… Потопали дальше, не в зоопарке все-таки.

Действительно, затрещало солидно – как будто через кусты по склону покатилась каменная глыба. Рокочущая тень перемахнула через тропинку и помчалась по кустам дальше в овраг. Где-то вдалеке обиженно хрюкнули, и все затихло.

Ненадолго. Редкие щелчки дождя по кронам становились все громче. Потом исчезли – пришел ветер, зашумел над головой, сбросил с листьев воду и начал швырять холодные капли в лицо. Александр приостановился, обернулся, сказал весело:

– Погодка как по заказу! Теперь можно немного и шагу прибавить. Да не натягивай капюшон, откинь! Ничего же не услышишь. Кто тут купаться среди ночи собирался? Ну, не озеро, так душ. Зато вода чище и пиявок нет. И спать не хочется.

Какой там сон! Разверзлись хляби небесные, ливень ударил штормовой волной. Во что собирался вслушиваться проводник-лесовик, непонятно: гул и стон прокатились по лесу. Мокрыми тряпками шлепали листья, ветки трещали так, словно их кто-то грыз огромными тупыми зубами. Отсвет далекого костра погас, и Лена не взялась бы даже показать, где именно он был. Тропинка под ногами сначала намокла, потом понемногу расплылась липкой грязью. Над головой перекатился бледный сполох. Через полминуты сквозь шум деревьев и ветра донеслось сердитое ворчание грома.

Прибавить шаг не получалось. Ветер и дождь заставляли идти чуть ли не спиной вперед, мокрая грязь облепила кроссовки и уже ехидно чавкала внутри. Молнии полыхали все чаще и ближе. Очередная ярко-лиловая вспышка на миг высветила застывшие в воздухе алмазные россыпи, и тут же все скрылось в непроглядном мраке. Грохнуло так, что удар почувствовали даже плечи. Лена остановилась, затрясла головой. Как бы ни называлось это зрение… Сейчас у нее не было никакого. Даже обычного. И слуха тоже.