– Нельзя, молодой человек, никак нельзя, – Олег говорил добродушно, даже виновато. Через серый колпак его маскировки иногда проскакивали красноватые искорки – добродушие давалось ему с большим трудом. – Сгорели документы вместе с домом. Такая вот беда. Может, вы видели, как это все произошло? Тогда помогите разобраться.

– Ничего я не видел! Засиделись с ребятами, пошли по домам. Транспорт не ходит, пришлось пешком через весь город идти. Пошли через эти места, тут ваши бойцы, – парень попытался кивнуть через плечо, но связанные руки не позволили, – налетели, избили, связали.

– Ай-яй-яй! А остальные где? Успели убежать? Все, кроме вас двоих?

– Этого… гражданина я вообще не знаю. Может, он здесь как-то и замешан, но я при чем?

– Ну, ты, сука… – попытался что-то сказать стриженный и вдруг захрипел. Попытался вдохнуть, еще раз. Скорчился, начал заваливаться на бок. Михаил схватил парня за плечи, тот повис мешком, задергался. Лицо перекосилось – и вдруг он сделал один вдох, второй, задышал глубоко и часто. Выпрямил спину.

– Не балуй, парнишка, – Николай Иваныч погрозил пальцем законнику. – Не в той компании. Тут твои фокусы не пройдут.

– Это вы о чем? – удивился тот.

– О том, как дружку своему кислород перекрывал.

– Ничего не понимаю.

– Знаешь, парень, ты сейчас не среди девочек и не на сцене, – Олегу, похоже, надоели попытки отвертеться и воззвать к закону. Да и трудно все-таки сдерживаться, сидя рядом с догорающим домом. – Поиграли, и хватит. Тем более что ты сдуру себя только что показал. Мы не милиция, у которой статьи на такие дела не найдется.

– А у вас найдется?

Или парню терять нечего и пытается напоследок получше выглядеть, или привык к безнаказанности. До сих пор все с рук сходило – даже та история в лесу. Попугали и отпустили. Еще и в дураках остались, сверху плюнули – внизу умылись. Сейчас тоже могло бы обойтись. Если бы не две вещи – карабин Натаныча и черная мгла в городе.

– Иваныч, нам статья нужна? Или мы в милицию заявлять

будем? – Олег устало обернулся к старому учителю.

– Не будем, Олежка. Давай по нашим законам разберемся.

Только быстрее работай, дел еще много сегодня.

Вот теперь любитель законов начал бледнеть и выцветать. Как тогда, под дулом собственного карабина. Глаза забегали, даже попробовал обернуться, словно высматривая, куда бы сбежать. Сзади темнели фигуры с оружием в руках. Далеко не убежишь.

– Ну и что с вами делать, ребята? – повернулся Олег к пленным. – Допрашивать – или сразу? Саша, подвинься, пусть на своего дружка посмотрят.

Александр отошел в сторону. По знаку Олега связанных подняли, подвели к висящему телу. Затрясло обоих, но по разным причинам. Стриженный пацан смотрел на то, что осталось от его приятеля. Не исключено, что стрелок был авторитетом и образцом для таких вот боевиков при черной братии. Теперь этот образец представлял собой наглядное пособие для будущих врачей и криминалистов. Хотя смотреть на такое действительно страшно – это тебе не поросенок, это твой товарищ… Так что стриженного Александр хорошо понимал.

Чего не скажешь о расширившихся глазах второго пленника. На труп он не смотрел. Он с ужасом уставился на Александра – словно на выходца из могилы:

– Это ты?! Ты – здесь?!

– Опять твои знакомые? – Олег криво усмехнулся. – Скоро откроем магический салон: «Александр Шатунов и компания». Саш, возьмешь дежурным чародеем? Ладно, шутить позже будем. Из той же лесной компании?

– Точно. Насчет магии – не знаю, а пострелять он любит.

Он, по-моему, Юрику обеспечивал основную работу. Не скажу, какая именно он рука, правая или левая, но точно не последний в компании. Должен что-то знать обо всем этом, – Александр кивнул через плечо в сторону клубящейся мглы.

– А второй?

– Мелочь. Обеспечение, пацан на подхвате и для подстраховки. Похоже, приятель вот этого… был, – висящий на сарае стрелок теперь в друзьях явно не нуждался. В живых, по крайней мере.

– Так, Миша, стриженного в расход и в огонь, будет пострадавшим. Только чтобы потом пулю не нашли, аккуратненько сработай, – Олег искоса посмотрел на

открывающийся рот приговоренного, отвернулся и продолжил спокойно: – Этому… юристу кляп в пасть – и в машину. Приедем – разрешу допросить, а до тех пор чтобы был в целости и сохранности.

Паренек все-таки заорал. Сначала это был бессловесный, животный вопль человека, сорвавшегося в пропасть. Потом в подвывании стали различаться отдельные слова, все еще без связи и смысла. Одно повторялось чаще других, на все лады: «Не надо! Не надо! Не надо!!!» Олег кивнул, кричавшего подхватили под мышки, поволокли к горящему дому. Тот попытался вырваться – бесполезно.

– Не убивайте! Я тоже много знаю! Я расскажу, все расскажу, только не надо! – наконец стриженный смог выдавить из перехваченного ужасом горла что-то связное. – У меня мама! Ну пожалуйста, не надо!

– Ты бы о маме подумал, когда все это заваривали, – устало откликнулся Олег. – Сейчас много мам с ума сходит. И от ваших дел, и от того, что с их детьми твориться. Ты о них думал? Или о том, что у наших ребят тоже мамы-папы есть. Не думал об этом, когда стрелял? Теперь поздно, земляк. Не мы это начали, так что на войне, как на войне.

– Не на-адо!!! – паренька приподняли на руках, пару раз качнули. Язык пламени дотянулся до головы, пригладил короткие волосы. – Я скажу-у-у!!!

– Хорош, ребята. Кляп, и в машину. Но учти, земеля – не скажешь ничего интересного, сам в огонь попросишься. Усек?

Стриженный замычал радостно, попробовал кивнуть головой.

Помешали руки, втискивавшие в рот тряпку. «Запасливые у нас ребята, – подумал Александр. – Впрочем, ведь за тем и ехали, пленных брать. Вот и приехали. Даже приплыли…»

Над соседними домами черный туман сгустился, потек через крышу. Неожиданно перед глазами все поплыло, закачалось, в горле возник шершавый комок. Потемнело – и для обычного зрения, и для верхнего. Это в глазах или на самом деле?

Вроде бы даже пламя потускнело, прижалось к углям, втянулось в черную коробку стен.

Рядом коротко выругался Иваныч. Тут же мир покачнулся в последний раз и встал на место.

– Стар я для таких вещей, Олег, совсем стар. Ну зачем они это выпустили?

– Специально чтобы тебя позлить, не иначе, – Олег странно шевелил пальцами, словно свинчивал из двух половинок что-то круглое. Невидимый футболный мяч, судя по размерам. Впрочем, не такой уж невидимый. Вернувшееся верхнее зрение показало сначала тусклую зеленую искорку, постепенно разросшуюся в шарик. Тонкие красные паутинки тянулись от него к пожарищу.

– Ты лучше не шаром, тут резать надо будет, – ведун внимательно смотрел за манипуляциями Главы Круга. Начальство начальством, а учитель всегда должен посоветовать, что и как получше сделать.

А толковый ученик, пусть даже бывший и кое в чем обогнавший учителя, должен прислушиваться к советам. Шарик в руках

Олега сплюснулся, превратился в зеленый диск. По ободу побежали красные искры – сначала медленно и беспорядочно, потом все быстрее и быстрее.

– Давай! – азартно выдохнул Иваныч.

Рука Олега коротко дернулась. Зелено-алая спираль мелькнула в воздухе, пронеслась над участком.

– Промазал, неуч! Засиделся, руки опустил! – действительно, огненный диск прошел над крышей с колышущимся черным сгустком. Встал в воздухе на ребро – и отвесно рухнул вниз. Сгусток задергался, побледнел, начал рассеиваться клочьями тумана.

– И нечего ругаться, Иваныч. Мне не щупальце нужно было,

мне что посущественнее подавай, – Олег был явно доволен результатом.

– Ты где такому выучился? – ворчание старого ведуна было ревнивым. Как у профессора, поставившего любимому студенту «отлично» – и вдруг обнаружившего, что к экзамену тот

готовился по учебнику коллеги-соперника. – Это не наша школа, это ты уже понахватался человеческого!

– Не понахватался, а творчески использовал. И, кстати, у наших южан подобное тоже встречается, хотя и с другим материалом.