Прошел всего миг, и девушка, вздрогнув, распахнула глаза. Со стороны урочища порывами шел ветер силы духов, слышались автоматные очереди. Через пять минут ударил ураган, и все затихло.

Восток окрасился кровью. Ярко-алым злым предзнаменованием.

Роза посмотрела на часы. Прошло три четверти часа с момента ухода шамана. «Он мертв… – внезапно поняла она. И не захотела в это поверить. – Не может быть, не может быть…» – молитвенно шептали губы.

Роза честно выждала два часа после рассвета. Из урочища не вышел никто. Ни Егор, ни «забирающие души». А ведь пора, иначе до темноты не успеют, а утром вертолет. Роза решилась и пересекла невидимую границу. Совсем чуть-чуть дунуло силой – и все, будто легкий шепоток приласкал кожу. Накануне она успела почувствовать ее влияние, секунды, пока Белый шаман не прикрыл девушку: панический страх и упорное желание свернуть в сторону. Роза уважительно погладила завернутые в платок веточки.

В долину спускалась целый час. Пряталась за каждым деревом, пугливо прислушиваясь к каждому шороху. В абсолютной, мертвой тишине урочища любые шумы звучали как выстрелы.

Действительно мертвой. В ущелье лежали трупы. Частью окровавленные. На противоположном конце каменистой площадки так и вовсе валялись куски тел, словно сумасшедший мясник поработал. Но самое главное, Роза почувствовала полное бездушие места. Духи предков сбежали отсюда, покинули это проклятое урочище. От большого плоского валуна с четко прорисованной пентаграммой и от каменной пирамиды ощутимо дуло зловещей силой. Но одна живая душа здесь находилась – жена Белого шамана. Роза побрела к ней, с тоской косясь на бездыханное тело Егора, к которому подбегала в первую очередь.

Он лежал на полпути между алтарным валуном и разрубленными телами, лежал на животе в неудобной позе с неестественно раскинутыми руками. Правая сжимала выкидной нож. Пальцы были бледные и худые, кожа на них морщилась, точно принадлежала старику: грубые складки чередовались с мелкими трещинками, как у скомканного пергамента, тронутого веками. Из спины торчал прикрытый бушлатом наконечник стрелы. Если бы Роза не чувствовала тока сил, то не заметила бы и накололась. Или перевернула бы тело и еще сильнее растревожила рану. В стреле сидел злой дух, он жаждал смерти, он хотел захватить и поработить любую душу. Девушка вздрогнула, представив, как прокалывает им руку, и еще больше испугалась за Белого шамана. Жив ли он после такого? Судя по тому, что злой дух не успокоился, душа шамана оказалась ему не по зубам. Откинутый капюшон заставил Розу завыть сквозь зубы. На нее смотрело холодное лицо старика. Впалые глазницы, ввалившиеся щеки, дряблая складчатая шея под полностью седой бородой. Веки закрыты. Роза не решилась их сдвинуть.

Егор был мертв. Отдал свою жизнь за жизни всех «крадущих души». Тоска захлестнула девушку с головой, смывая остатки надежды.

На Зину, чтобы она очнулась, пришлось плеснуть водой из речки. Жена шамана судорожно вздохнула, тряхнула головой и застонала, закрыв лицо руками.

– Успокойся, – вяло произнесла Роза, садясь на землю, – тебе нечего больше бояться, твой муж убил всех.

Зина вздрогнула и убрала от лица руки.

– Ты кто?! – она с трудом фокусировала взгляд. – Официантка?! Что ты здесь делаешь? А где это я? Почему так холодно? Как голова болит! – задавая каждый вопрос, Зина поворачивала голову налево, направо, но с земли не поднималась, поэтому трупы пока не замечала.

– Тебя хотели убить и выпить душу. Твой муж бросился тебя спасать. Спас, ты жива. В отличие от него…

– Где я?! Объясни толком! – Зина попыталась сесть, но тут же упала, со стоном схватившись за голову. Роза смотрела на эти страдания невозмутимо. Грусть по шаману выдавила остальные чувства.

– Ты в Ямбурском урочище. Тебя привели сюда, чтобы заколоть на том алтаре, оглянись. Ты совсем ничего не помнишь?

– Я в лесу?! – в отчаянии закричала Зина, не силах поверить в очевидное. – Как я здесь очутилась?! – Слова о судьбе Егора прошли мимо ее ушей.

Роза не ответила.

Спустя несколько мучительных минут и множество бесплодных попыток Зине все же удалось сесть. Голова перестала разваливаться, держать ее руками стало не нужно.

– Я же только что проводила Егора, прилегла на минутку и… все, я здесь, – недоуменно проговорила она. – А где Егор, он вернулся? А что это здесь произошло? – спросила с замиранием сердца. Только сейчас она увидела трупы, и только сейчас до нее стал доходить смысл сказанных Розой слов.

– Егор!!! – вырвался у нее нечеловеческий вопль, и девушка, шатаясь, бросилась к недвижному телу.

Роза успела в последний момент. Зинина рука почти коснулась наконечника, когда Роза перехватила ее за запястье.

– Под курткой – отравленный наконечник, – глухо пояснила она. – Ты чуть не укололась.

– Пусти, он жив, я чувствую! – истерично вопила Зина, вырывая руку. – Я медсестра!

– Осторожней со стрелой, – предупредила Роза, отпуская девушку.

Не прикасаясь к опасному выступу и не пытаясь перевернуть Егора на спину, Зина прижала пальцы к шее в надежде нащупать пульс.

«Боже, какой он старый! Но это точно он, я точно вижу! – думала девушка. – Если бы я его не знала, ни за что не поверила бы в такое быстрое старение. Егорушка, любимый, ну, давай: один удар сердца, не умирай!!! Эх, если бы ты был рядом!.. Ой, дура! Какая я дура!!!» – чуть ли не вслух выкрикнула Зина и принялась лихорадочно копаться в кармане брюк.

Амулет «исцеления» зажат в руке, по кулаку бежит тепло. Она сразу поняла, что надо делать, и горячо пожелала исцелить любимого. Мгновение спустя почувствовала пустоту амулета и снова прижала пальцы к сонной артерии. Минута ожидания тянулась мучительно долго, и, когда под пальцами явственно прокатилась волна пульса, внутри Зины лопнула какая-то струнка, державшая девушку в постоянном напряжении. Через полминуты она ощутила еще одну волну крови в теле Егора, еще через тридцать секунд – новую. Четыре удара в минуту – уже не труп, но и далеко не живой. Зина, медсестра реанимационного отделения, расслабилась окончательно. «И не таких вытаскивали…» – самонадеянно подумала она.

– Эй, ты чего это такая довольная! – Роза словно очнулась, увидев счастливое лицо жены Белого шамана.

– Он жив, понимаешь, он жив! – прошептала Зина сквозь слезы.

– Не может быть… – прошептала Роза и приложила руку с другой стороны шеи.

Она почувствовала мощный вихрь силы, исходящий из талисмана. «Это не вернет человека к жизни», – подумала эвенкийка. И не вернуло. Жизни в теле не прибавилось. Однако через пять минут Зина расцвела в радостной улыбке, и Роза с надеждой прижала пальцы к шее шамана и тоже почувствовала одинокий удар пульса.

Через пятнадцать секунд – еще. Нет, жизнь не вернулась, но и смерть отступила. Душа не желала окончательно покидать тело, и более того, удерживала организм от распада. Теперь все зависело от желания жить. Если душа захочет – вернется окончательно, есть куда; если понравится свобода – уйдет в страну предков. Появился проблеск надежды. Дед рассказывал о таких редких случаях, когда дух не теряет связи с почти мертвым телом. И по телевизору, который Роза время от времени смотрела, иногда говорили о летаргии. Это слово будет понятнее для непосвященных. Тело ни в коем случае нельзя хоронить; в прохладное помещение перенести – и пусть оно лежит, ждет своего часа. Как долго – другой вопрос; может, день, а может, и годы…

– Эй… Роза, кажется? – Голос Зины вырвал внучку шамана из задумчивости. – Надо стрелу вытащить.

– Что? Ах да. Наконечник надо снять обязательно, а саму стрелу нежелательно, может кровью истечь.

– Не переживай. Он – точно не истечет, – уверенно заявила Зина. Она давно совместила быстрое выздоровление Вереса и способности Егора. – Правда, теперь он не в лучшей форме, но ничего. Когда очнется – не обрадуется, если стрела в животе останется…

– На холод его надо, – прервала Роза рассуждения жены. – Он в летаргическом сне, надо тело сохранить до возвращения души.