Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– К счастью, Сергей, именно «к счастью»! Все внушения недолговечны, – говорил спокойно, стараясь вложить в голос как можно больше убежденности. – Есть кое-какие ментальные закладки, которые могут выстрелить через год или пятьдесят лет, но на поведение жертвы, до их включения, они не влияют. Чем и опасны. Я такой техникой не владею, только временное постгипнотическое внушение, которое действует сразу после сеанса. А есть умельцы, я уверен… Ни к тебе, ни к Зине я своих способностей не применял и применять не собираюсь. Хочешь верь, хочешь не верь.

Оба помолчали. Я надеялся, что опасения Сергея развеял.

– Все к завтрашнему подготовили? – наконец спросил я, посчитав, что лекция усвоилась.

– А? Нет, – очнулся милиционер. Прокашлялся, полностью возвращаясь в реальность. – В судье не уверен. Участок, к которому относится судоремонтный, ведет Ольга Андреевна. В ее материальной заинтересованности я сомневаюсь, из рук Седого и тем более Паровоза она не кормится, но испугаться последствий может. Ей постановление о взятии под стражу выносить надо будет, и лучше не ждать до понедельника. Сам понимаешь, какой вой наши власти поднимут.

– За адресом в суд поедем? Там наверняка в выходные секретарь какой-нибудь дежурит, или у сторожа адреса должны быть.

– Охранник там сидит, и ты прав, у него телефоны и адреса судей, но мы сразу к ней домой поедем, я знаю, где она живет, подвозил однажды.

Дома, в новой двуподъездной двухэтажке нестандартных размеров, для «слуг народа», судьи не оказалось. Дочь-тинейджер, с пирсингом в нижней губе, вальяжно ответила:

– На даче они с отцом все лето живут, там и ищите. Вот еще! Я и не собиралась ей звонить, и говорить ничего не стану. Пусть сама со своими проблемами разбирается. Пойду я, меня девчонки ждут. А может, и вы с нами? – спросила с интересом, продолжая жевать резинку, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. – Приглашаю, вы прикольный. Ремешок на лбу вам очень идет, и бородка – отпад!

Из-за полуоткрытых дверей громко играла клубная музыка. Оттопыриваются девчонки, пока родителей нет. Спиртным не пахло, коноплей тоже. Слабо несло сигаретным дымом.

– Спасибо, девушка, но мне некогда. Счастливо повеселиться! – Фиона девочку обрабатывала по самому минимуму: на доверие и снижение критического восприятия.

– Ага. Пока. Может, передумаете? – крикнула вдогонку.

Садовый участок выделялся заботливой ухоженностью. И дом, такой же, как и многие соседские, – одноэтажный, с мансардой под пузатой крышей, отличался сочной окраской и аккуратной, любовной отделкой. Наличники, резная веранда и множество едва заметных мелких деталей говорили о том, что живут здесь часто и подолгу, и живут с удовольствием.

Гостей на участке и в доме не было, и я смело открыл калитку. Болонка, один раз тявкнув, подбежала ко мне, виляя хвостом. Муж, вышедший из-за бани, не обратил на меня внимания и отправился дальше по своим важным дачным делам. Женщина средних лет, одетая в старые джинсы, ковбойку и выцветшую до неузнаваемости оттенка панаму сидела на корточках перед грядкой. В доме играло радио, слышался звонкий детский голос.

– Ольга Андреевна? – уточнил я. Дождался утвердительного кивка и продолжил: – Завтра за вами заедут, пригласят на работу. Езжайте, не споря. Смело выполните свой долг, не бойтесь никого и ничего. Стойте на своем решении, невзирая на личности подозреваемых, невзирая на возможные проблемы с властью. Запомните: вам лично и вашей семье ничто и никто не угрожает. Вы – власть, вы – сам закон, а преступники должны понести неотвратимое наказание. Вы это сами твердо знаете. К тому же предстоящее дело наверняка подстегнет вашу карьеру, – закончить надо было пряником.

– Молодой человек, не говорите мне прописных истин, я все знаю. Надо выйти на работу – выйду, не переживайте, и сама приму решение, исходя из требований закона. Я не боюсь. Вы, наверное, наслушались обо мне гадостей. Скорее всего от людей, не удовлетворенных моими решениями. Так всем и не угодишь. В суде всегда есть две стороны, и одна всегда проигрывает, и обычно она остается недовольной. И победившая, бывает, не радуется результату. Не верьте сплетням, молодой человек. Взяток не беру, угрозы и намеки игнорирую. Вы довольны?

Оба-на! Первый человек, не поддавшийся внушению. Разве что легкая дезориентация, как во сне бывает, где вполне нормально разговаривать с неизвестно откуда взявшимся собеседником, да еще и на такие необычные темы.

«К ауре приглядись повнимательней», – подсказала Фиона.

Выдающимися размерами тонкая оболочка не отличалась, зато фиолетовый цвет, отвечающий в ауре за связь со стихией Разума, чуть ли не во все стороны брызгал, и нить от Фионы не образовала вокруг головы сеть, а слабо растеклась по поверхности, постепенно сходя на нет. Естественная защита! И силы Разума с Жизнью совсем чуть-чуть, но имелись. Меньше, чем у Вереса, но все же.

«Ты прав, Егор, она почти инициирована. О тебе будет помнить, как о вещем сне, который, надеюсь, сбудется».

«Она правду сказала?»

«Сама в свои слова верит, точнее подсказать не могу».

Мой диалог с отражением стихии Разума длился не больше секунды.

– Ольга Андреевна, одна просьба: не отлучайтесь завтра никуда, хорошо?

– Хорошо, – недоуменно согласилась она. – Мы, правда, по грибы собирались, ну да ладно, отложим. Чаю хотите?

– Спасибо, некогда. Я пошел, не надо меня провожать.

– Заходите еще, я всегда рада таким гостям.

– Непременно.

По дороге к машине продолжил говорить с Фионой:

«Лиона кучу магов-«черных» подчиняла – и ни одной осечки!»

«Сравнил! Кто Богиня, а кто я… И человека с такой оригинальной аурой я впервые вижу. Заметил, она не замкнута, как у всех, а открыта».

«Заметил. Эх, жаль, некогда, но позже попытаюсь изучить».

«Тебе всегда некогда», – проворчала Фиона.

– Теперь все? – спросил я у Сергея, едва мы тронулись.

– Все. С командиром ОМОНа договорился. Он мой старый товарищ, готов рискнуть. Не подведет, я в нем как в себе уверен. Вечером сообщит бойцам, что завтра с утра учения. Им не привыкать, их часто в выходные гоняют. Ребята надежные, но на всякий случай он скажет, что комиссия главка на подходе и полигон надо облагородить. А полигон от города на противоположной судоремонтному стороне. Даже если узнают об учениях, стрелку отменить не должны.

– Не должны, – произнес я как заклинание, сжав кулаки.

– И сам поменялся дежурством на завтра. Я во вторник, по идее, дежурю.

– Без вопросов?

– Кроме жены – без. Кому охота в выходной на работе торчать? Осталось только ждать… – почти пропел он на минорной ноте: с грустью, надеждой, нетерпением; с выражением былинной задумчивости на лице. Эдакий Илья Муромец безбородый.

– Все срастется, Сергей, я же волшебник!

Он усмехнулся:

– Хорошо бы.

Срослось. Седой отмахнулся, когда ему доложили, что на пути к дачам и обратно видели мужчину запоминающейся внешности – меня. Продолжил готовиться к завтрашнему разговору с Паровозиком. Подбили с финансистом цифры, приплюсовали оборот золота «сельских», сам выбрал бронежилет и сделал еще кучу полезных дел. Я периодически наблюдал за ним через астральную метку.

Джипы въехали на гравийную площадку одновременно с двух сторон, по пять штук в каждой колонне, слаженно развернулись в полукольца. Как в голливудском боевике. Дальше пошло не так красиво. Двери хлопали вразнобой, братки вываливались и выпрыгивали не синхронно, возле машин расположились безобразно. Ни общий, ни крупные планы не удались. Седой, с двумя знакомыми мне секьюрити, первым направился к центру площадки. Паровозик с Щербой и Славиком отстали на несколько десятков секунд. Из-за перепалки.

– Славик, у тебя рука болит, зачем лезешь поперед батьки в пекло, – возражал Сема-Паровозик.

– Ты мне не доверяешь, Папа?! – возмутился Славик. – Да я тебя голым телом прикрою! Ты мою реакцию знаешь.