— Обучение в АНБУ сделает Саске-куна еще более замкнутым и окончательно потушит в нем Волю Огня, — это, естественно, Хирузен.

— В нем нет Воли Огня. Как нет ее и во мне. И работа в команде как раз сделала его замкнутым. Он едва не убил обоих напарников…

— Като-кун! — снова Анко.

Установилось короткое молчание, которое быстро развеял Хирузен:

— Почему в тебе нет Воли Огня?

— Почему она должна во мне быть? — ответил я вопросом на вопрос.

Старик нахмурился, и мне пришлось все же ответить более развернуто.

— Мне не нужны надуманные причины служить своей деревне. Это мой дом, за который я буду драться. Но ведь все здесь знают, что у медали всегда две стороны. Светлая… И темная. Кто-то должен делать и грязную работу. Ведь мы шиноби, все мы, это очевидно. И нанося смертельный удар из тени лучше не обременять себя светлыми идеалами.

— Саске ушел слишком глубоко во тьму, — вставил Какаши.

— А у него не было проводника, — пожал я плечами, — он шел в одиночестве, и заблудился. Я могу показать ему, где та грань, которую не надо переступать. Могу показать, как глубоко в тень можно погрузиться, чтобы не потерять себя. Я начну, а жизнь безликого продолжит.

На мое плечо легла ладонь Тсунаде.

— Когда ты вступил на этот путь? — негромко спросила она.

— Когда оборвал жизнь той, кого считал другом, я сделал первый шаг. А получил ускоряющий пинок, когда погибла моя семья. Но я не мститель. Сарутоби-сан, я уже говорил вам, что не собираюсь загонять себя в замкнутый круг ненависти. И я тот, кто сможет вытащить Саске из этого круга. Не Наруто. Я.

Хирузен грустно усмехнулся.

— Я не хочу, чтобы Саске-кун вставал на этот путь.

— Почему? — это снова Тсунаде.

— Таким было условие его брата.

Интересное откровение, но оно ничего не меняет.

— Итачи идиот! — выдохнул я.

— Като-кун!

— Что? Он идиот! Столкнул брата на путь мстителя, и сам же запретил делать из него убийцу.

— Ты все упрощаешь, — поправил Какаши.

— Это вы все усложняете, — отмахнулся я, — Итачи нет в Конохе. Был бы здесь, мы могли бы и ему объяснить, где и сколько раз он был не прав. Саске уже поздно перевоспитывать, но еще не поздно направить.

Честно, уже начинает надоедать. Почему я один должен их убеждать?

— Его брат, не единственная причина, — вновь заговорил Хирузен.

— И какая вторая? — Тсунаде сложила руки на груди, видимо, тоже уже устала.

— Я сам не согласен с этим. Я не хочу, чтобы мальчик становился безликим. Я хочу дать Саске-куну шанс. Но я не вижу причины доверять мальчика Като-куну. Не обижайся, юный чунин, ты весьма одарен, и для своего возраста достиг не малого. Но доверять тебе твоего же сверстника, да еще и с такой сложной судьбой… Я не верю, что ты сможешь помочь Саске-куну. Только навредишь.

— Саске не нужна помощь, — отрицательно покачал головой я, — ему не нужна ничья жалость. Ему нужен сильный пинок и хороший подзатыльник, чтобы не маялся дурью.

— Он и так уже немало пережил…

— Да что он пережил? Кроме смерти своего клана, своей семьи!? — взбесился я, — Это пережил, к слову, далеко не он один! Да у всех здесь присутствующих найдется по паре историй, не сильно уступающих истории Саске! Он не особенный! Не надо его жалеть!

— Не говори мне, что мне делать, мальчишка! — рыкнул Хирузен. Вот теперь старик уже не выглядел, как добрый старик. Нет, сильный и опытный лидер, долгое время управлявший сильной деревней. Добрячек Сарутоби мне не очень-то нравился, глупая маска. Нет, вот таким бывший Хокаге мне нравился куда больше. Твердый опасный взгляд, резкие, но точные движения. Красота, — Что ты понимаешь, щенок! Что ты можешь знать!? Ничего! Ты не понимаешь, на что хочешь подписать последнего Учиху!

— На что это я хочу его подписать?

Установилось молчание. Странное молчание, все было, что сказать, кроме меня, но никто не решался.

— Так что не так? Почему вы не хотите дать разрешение на перевод Учиху Саске в АНБУ?

— Като-кун, — это, естественно, Анко, — не надо…

— Что не надо, Анко-сан? Кто-нибудь может мне назвать вескую причину? Хотя бы одну?

Какаши закрыл книгу, медленно убирая ее в свою сумку.

— В удивительно время мы живем, — отстраненно философски сказал он, — бесклановый парень определяет судьбу еще недавно сильнейшего клана Конохи. Като-кун. Почему ты так яростно борешься за возможность обучать Саске?

— Почему? — удивился я, — Что за вопрос. Потому что ему еще можно помочь. Потому что он еще может стать полезным для Конохи. Потому что еще есть возможность возродить его клан. Почему я не должен бороться за такую возможность?

Эх! Во мне такой оратор и актер погибают. Ну не говорить же, что он может быть полезен именно мне, и занимает определенное место именно в моих планах.

— В тебе есть Воля Огня, Като-кун, — улыбнулся одним глазом Хатаке, — странная, но есть. Сарутоби-сан, я поддерживаю мальчика.

— Согласна, — ну наконец-то Анко встала на мою сторону, — Это будет правильно.

— Анко-чан. По-твоему, Като-кун готов стать учителем для Саске-куна. Ты должна знать своего ученика лучше нас. Про то, что он наглый и самоуверенный, мы уже знаем, — вернув себе добрую улыбку, спросил Хирузен.

Зверь старик, быстро справился с собой.

— Да. Мой ученик всегда показывал хорошие результаты. Возможно, он пока не готов стать настоящим учителем или возглавить целую команду, но ему тоже можно дать шанс.

Анко, я тебя обожаю. Если перестанешь вламываться в окна, вообще любить начну.

— Осталось убедить Совет Кланов.

— Это уже моя проблема, Сарутоби-сан, — ответила Тсунаде.

— Растешь, ученица, — кивнул старик.

— Да, сенсей, — кивнула в ответ Хокаге.

— Хорошо, я поддержу тебя.

* * * * *

Тсунаде наблюдала за покидающими кабинет Като, Анко и Шизуне. Разговор поставил несколько новых вопросов, но, в основном, молодой чунин оправдал ее ожидания. Хатаке облокотился на стол рядом с бывшим Третьим Хокаге, но говорить не спешил. Тсунаде все еще пыталась понять, что именно хотел услышать ее учитель от Като. Вообще, они уже успели все обсудить, еще прошлым вечером, когда Хирузен сам появился в ее кабинете. И он, после недолгого спора, согласился с предложением Пятой Хокаге. Но поставил условие, которого Тсунаде не ожидала. Хирузен хотел провести эту беседу, именно таким составом. Он не стал объяснять, зачем ему это нужно, просто распределил роли в постановке. Единственным, кто не знал, что происходит, оставался сам Като. И сейчас Тсунаде хотела узнать, что именно послужило причиной для этого игры.

— Учитель?

Старик смотрел в окно, думая о чем-то, и не торопился оборачиваться. Хотя он, естественно, был готов к диалогу, но все же Като ухитрился задеть его за живое, пусть и не сильно.

— Хирузен-сан.

От такого обращения он поморщился, разворачиваясь к своей ученице.

— Я отлично услышал тебя и в первый раз.

— Так зачем было все это? Что вы хотели узнать?

— Сначала просто проверить способности Като-куна, — ответил старик, но его лицо вновь приобрело задумчивое выражение, — а потом у меня появились нехорошие подозрения.

Женщина выдохнула, стоять она уже устала, и поэтому прошла до стола преподавателя и присела на него.

— Что за подозрения?

— Твой помощник никого тебе не напоминает?

Тсунаде пожала плечами.

— Нет, но видимо напоминает вам, учитель. Кого-то конкретного?

— Да. Думаю, ты просто не так хорошо знакома с этим человеком, чтобы видеть все их сходства.

— А если перестать говорить загадками?

— Шимуро Данзо.

Повисла пауза. Тсунаде восстанавливала в памяти все, что знала о главе Корня, параллельно сравнивая с Като. И не сказать, что она готова была согласиться со словами учителя.

— Почему вы так считаете?

— Значит, тебе сходство не кажется столь явным. Какаши?