399. «Как помрачнела неба глубина…» Как помрачнела неба глубина, листву деревьев охватило пламя… Но не о том ли, что придет весна, осенний сад, ты мне шумишь ветвями? В аллеях бродит ветер-бандурист, пройдет, цветам промолвит тихо слово… И падает на землю желтый лист, что оживет в листе зеленом снова. Пусть кони с белогривыми ветрами летят сюда сквозь далей синеву, пусть осень и зима не за горами, — и всё же сердцем я весну зову! 2 сентября 1961 Киев 400. «Где-то каркнул ворон мрачный…» Где-то каркнул ворон мрачный, мчатся тучи в вышину… Но напомнил смех ребячий мне далекую весну. И увидел, как в тумане, я в осенний мокрый час ту весну, рассвет тот ранний, что бывает только раз. От завода — гомон звонкий, и тропинкой на лугу снова маленьким мальчонкой я с рогаткою бегу… 2 сентября 1961 Киев 401. «Бахмутка, где твои излуки?..» Бахмутка, где твои излуки?.. Там лишь поля — нет края им,— где слушал я рояля звуки и плакал под окном чужим. И тихий пруд, и чисто поле — как изменилось всё кругом, где кукурузу мы пололи, где начинали жить трудом. И словно золотой стрелою летишь ты, память, вдаль, туда, где мы вечернею порою таскали раков из пруда. А сердце бьется в перестуках… От тех минут всё дальше я, где плачет от рояля звуков в тумане молодость моя. 2 сентября 1961 Киев 402. «Солнце скрылось уже за курганы…» Солнце скрылось уже за курганы, что-то шепчет цветам ветерок там, где в травах вечерних багряный потеряла заря гребешок. Уплывает желанное лето на зеленом челне в небеса… Ой, цветы, вы осенних расцветок, запоздалого счастья краса! Холоднее пойдут дни за днями, отпылают рябины огнем… Будет ветер метаться над вами, разрыдается небо дождем. 2 сентября 1961 Киев 403. «В осенних флагах вновь лицо земное…» В осенних флагах вновь лицо земное, и рощи плещут, как в морях вода… Весна моей души везде со мною, со мной всегда. Я жизнь люблю, пою ее одну, чтоб мы с тобою грусти не встречали, чтобы смотреть на осень сквозь весну, сквозь радости земные — на печали. Ты осенью пришла к поэту вновь и вырвала навек из сердца жало, чтоб расцвела в ветрах моя любовь и песнею слеза разлуки стала. 2 сентября 1961 Киев 404. «О Красная зима, сквозь были…»
О Красная зима, сквозь были вовек греметь громам твоим! Мы этот день вчера творили, как нынче завтрашний творим. Когда, грядущего сыны, мы шли в далекие просторы, и в дни последней, той войны гремели выстрелы «Авроры», мы гордо встали над веками, как солнце над лицом земли… О, нет! Они навеки с нами, те, что навек от нас ушли! 3 сентября 1961 Киев 405. «Как радостно с утра идти под шум каштанов…» Как радостно с утра идти под шум каштанов по улице родной, идти и знать: вокруг счастливый день куют в порывах неустанных, сплоченные в одно, мильоны дружных рук. Да, счастье трудовое мы для всех куем, и сам ему несу я песни, словно зерна. И знаем хорошо мы, для чего живем, и знаем, для чего работаем упорно. Счастливый я, как все; богатый я, как все. В труде и в подвигах собою мы богаты и всем, что жизнь несет в величье и красе, что нас ведет в грядущий мир крылатый. 6 сентября 1961 Киев 406. «Эй, ты, радость жизни!.. Эй…» Эй, ты, радость жизни!.. Эй, цветики в долине!.. В наковальню, молот, бей, взвейся в искрах синих. И кузнец (он синеглаз) крепко держит молот. Дышит счастьем он сейчас, потому что молод. И душа у кузнеца рвется в синь дорогу… Вот идет встречать отца сын его к порогу. Он впервые говорит, называет «тятей»… Над землей напев парит, юности крылатей. Эй, эй, радость жизни!.. Эй, цветики в долине!.. В наковальню, молот, бей, взвейся в искрах синих. 5 сентября 1961 Киев |
