211. «Встрепенется чутко…» © Перевод В. Потапова Встрепенется чутко песня — и туда, где течет Бахмутки мутная вода, и тропою звонкой мчится вдоль садов в степь, где я мальчонкой пас чужих коров. Тучи золотые в тихом свете дня. Ноженьки босые, колкая стерня. На стерне той голой я стоял вдали, а ребята в школу, в Звановку прошли. Шли порой осенней дети в первый класс. Денег на ученье не было у нас. Капал дождик тонкий. Брел я налегке, в мамкиной кофтенке, с посошком в руке. Долго так с тоскою я глядел на шлях. Ветер надо мною плакал в проводах. Капле на просторе сам я был под стать… С батькой стал я вскоре по складам читать. Поступил я в школу. Позже — на завод. Даль в дыму, тяжелый блеск донецких вод. Озаренный светом боевых тревог, стал давно поэтом малый паренек… …Встрепенется чутко песня — и туда, где течет Бахмутки мутная вода, и тропою звонкой мчится вдоль садов в степь, где я мальчонкой пас чужих коров… 21 июля 1948 212. «О дней моих весна, тебя я в песни кличу…» © Перевод В. Бурич О дней моих весна, тебя я в песни кличу, и ты идешь ко мне, свободна и легка, с донецких берегов… В заре твое обличье, и на челе моем лежит твоя рука… Прозрачна и ясна, и сквозь нее видны мне бескрайние поля, пожары за рекой, и слышу пушек гром. На терриконов дымы иду в шинели я, вихрастый, молодой. Подсумок на ремне, винтовка, бинт на горле, обмотки на ногах все в глине и в крови… Иду, иду… Ко мне, как будто бы из горна… То молодость моя, былые дни мои… Вот я прощаюсь с ней, она навек чужая… в далеком Бахмуте… Окончились бои. Вот я иду в слезах, пути не разбирая… То молодость моя, былые дни мои… Вот Харьков шумный… Я уже поэт известный. Еще рабфаковец, а уж читают им, студентам, обо мне… О, дней далеких песни, о, дни, когда я был бездумно молодым! Я с девушкой иду, и в розовые губы ее целую я на улице при всех, везде ручьи звенят так весело и любо, и юный смех звучит, наш беззаботный смех. Неужто уж рассвет? Как быстро ночь промчалась! Я в зеркало смотрю… Уже седею я. И все-таки за всё, что в сердце отсияло, благодарю тебя, о молодость моя! 19 августа 1948, 1958 213. ТРЕТЬЯ РОТА © Перевод В. Бурич Я пришел к тебе, матушка наша, Третья Рота, родная моя, чтобы петь о тебе еще краше, чем когда-то я пел про тебя. Про Донец и цветущее поле в бирюзовом разгоне путей, про завод и родное приволье, про героев — твоих сыновей. Не забыть нам о юности хмурой, звон оков и в крови краснотал… И на шахте парторга Сосюру, брата милого, я целовал. Милый Януш!.. Я видел: седины, слезы-росы катились по ним… Вспомнил ты, как из мрака-руины мы с боями шли к дням золотым. Шестопалов… Когда-то мы «в перья» наиграться с тобой не могли… Инженерами жизни теперь мы со страной вместе к счастью пришли. Больше мрак нам проклятый не страшен, о мой край — царство угля и руд! Я пришел к Беспощадному Паше и пою вдохновенный наш труд. О поэт мой, о брат мой, с тобою из шахтерской мы вышли семьи, чтобы петь про гудки и забои, про людей, что твои и мои, про шахтеров, что к высям крылатым поднимают трудящийся класс. Ведь когда бы их не было, брат мой, то с тобою бы не было нас. Третья Рота… Донец, терриконы, дым завода над синью реки… Как салюты, гудят упоенно над веками Донбасса гудки. Сентябрь 1948, 1958 Ворошиловград 214. ОДЕССЕ © Перевод Н. Старшинов Мы здесь по улицам прошли, товарищи мои. Любовь с поэзией вели меня, юнца, в бои. Меня отсюда эшелон на грозный запад вез, где сбруи звон, и крик, и стон, где гул орудий рос, где разливалися моря кровавые в огне. И кари очи, как заря, там улыбались мне… Поэзия моя, вон в том я парке с ней гулял. Недаром парк себе потом Шевченко имя взял. В потоке лет я не забыл те дни… Здесь, за углом, отель международный был, и мы, курсанты, — в нем. О, смелость в юной голове, о, грозный блеск штыков!.. Нам гимнастерки с галифе пошили из мешков. Мне снова светят в вышине минувших дней огни… О Шотнек, Шотнек, разве мне забыть тебя в те дни? Ведь ты весною милой той, когда гроза прошла, меня путевкой золотой в поэзию ввела. Далекий Харьков… В свете дня встает он за окном… Ты познакомила меня с Иваном Куликом. Я для тебя стихи читал, читал для Кулика. И он тогда меня забрал из армии в ЦК. По этим улицам мы шли в бои, в разлив огня… Любовь с поэзией вели в грядущий мир меня. 15 октября 1948 |
