260. «Нет, не забыть тебя вовек…» © Перевод И. Сергеева Нет, не забыть тебя вовек. То сон, обман, я знаю. Всегда со мной, и в дождь, и в снег, лишь ты была, родная. И в тихий день, и в ветровой, и в тягостные ночи светил мне только образ твой, твои сияли очи. Разлуку дней проклятых тех и тех дорог не сыщешь. И снова голос твой и смех звучат в моем жилище. Как будто ветер злой отвыл. Вновь жизнь мне подарила тебя, что разум мой забыл, а сердце не забыло. 1955 261. «Твой день, край родной…» © Перевод П. Вячеславов Твой день, край родной мой, в вишневый одет цвет! Мой к небу в упор взор: там флаги взвились ввысь. Провода стремят вдаль сталь, чтоб не знали тьмы мы. Где хлебам расцвесть — песнь. День в вишневый одет цвет. Стреми же вперед лёт ты, край дорогой мой! 1955 262. «Продают фиалки, синие, как очи…» © Перевод О. Цакунов Продают фиалки, синие, как очи, что люблю навеки, как сиянье дней. А вокруг нас Киев радостно грохочет, Киев, полный красок, песен и лучей… Продают фиалки. Я иду с тобою меж людей счастливых, радостных, как мы. Ты еще со мною не была такою, как весна в цветенье после дней зимы. Так твои ни разу не сияли взоры, не пылал на коже алый цвет зари… Так шуми под солнцем, золотой мой город, вставший, словно в сказке, из руин, золы! Но в очах любимых что за тень мелькнула? Вспоминать не надо! Всё прошло, как ночь… Тяжкое — в тумане сникло, потонуло… Ты со мной. И думы сумрачные прочь! Тени от каштанов, света переливы… Голубым барвинком устлан путь для нас. Ленинской идет народ такой счастливый, радостью сияет свет лучистых глаз. 1955 263. «Днепровский шум… Я вновь на Днепрэльстане…» © Перевод В. Цвелёв
Днепровский шум… Я вновь на Днепрэльстане, воскресшем из руин военных лет. Гул проводов, и, словно на экране встают заводы… Им и счета нет!.. Летит необоримо ток могучий в поля и в город гулкою струной… Завод, завод, клубятся дыма тучи… О край родной, о юность, ты — со мной! В полях звучит индустрий новых голос, индустрий счастья. Солнцем новых дней нам светит труд. Шумит колхозный колос, необозрим простор родных полей. Как радуга, в просторы небосвода пролег наш путь, сверкающий в веках… Могучий ток — энергия народа, поет, куда ни взглянешь, в проводах. Волна цветам лепечет жизни песни, вокруг всё наше и мое кругом! От красоты, которой нет чудесней, поэта сердце вспыхнуло огнем. 1955 264. «В опорках кожаных, в затянутой овчине…» © Перевод М. Шехтер В опорках кожаных, в затянутой овчине, спокойно, как орел, глядел с утеса он на свой любимый край. И взор был ясный, синий… Его приветствовал ручьев веселый звон. И щебет певчих птиц. И лета ароматы. Гор верховинских высь. И туч далеких дым. Ему слова шептал о счастье лист крылатый, о счастье вольным быть и гордо-молодым. О том, что всё его: и пастбища, и горы, и города окрест, — хозяин он всему, что весь его народ, навек изгнавший тьму, как тот орел, что рвет крылом тугим просторы. Громада гордых гор — как золотой осколок, что алый сноп лучей в седую высь взметнул, и словно здесь Кремля сияет звездный полог, где высится сейчас в краю орлов гуцул. 1955 265. «Солнечный зайчик лежит на пороге…» © Перевод Я. Шведов Солнечный зайчик лежит на пороге, то полыхнет, то померкнет в тревоге. Тучкою солнышко чуть затуманит — небо из синего сумрачным станет. Так и с тобой, моя светлая радость, ты весела — я забыл про усталость. Если же слезы в глазах засверкали, кажутся годом минуты печали. Только не долго туманишь ты взоры, вновь в них сверкают счастливые зори. Видно, затихла былая тревога, солнечный зайчик лежит у порога. 1955 266. «Копры и трубы, вижу я…» © Перевод В. Цвелёв
Копры и трубы, вижу я, встречают утренним приветом. Земля донецкая моя всего милее в мире этом. Донец зеленый, сосен звон и ароматы мяты-руты, как золотого детства сон, мне не забыть ни на минуту. В душе картина та жива, и дороги воспоминанья, как песни первые слова, как трепет первого свиданья… Оттуда начинался я, где гул цехов зимой и летом. Земля донецкая моя, ты всех дороже в мире этом. 1955 |
