ЭПИЛОГ Не нас одних зовут гудки и стяги жить счастливо в сиянье нив и рек, — уже давно в социализма лагерь друзей объединили мы навек. Всё новые титаны к жизни новой встают, и не страшны им силы зла: рвет Африка извечные оковы, до неба Куба плечи подняла. Как по весне в плотину хлещут воды, как битвы сотрясают небосвод, шагают к солнцу радостно народы, колониальный сбрасывая гнет. Теперь им лютый враг вовек не страшен, когда счастливой радугой-дугой приветствует их вся Отчизна наша и помогает щедрою рукой. Так пусть же день безоблачный сияет! Ведь мы идем к победам вместе с ним. И атомной войной не запугают того, кто солнцу вечный побратим! Не нас одних зовут гудки с рассветом… Ведь есть у нас друзья давным-давно. Пускай различна наша кожа цветом, но только сердце бьется в нас одно. Давно любовь и дружба между нами, ни горы нам, ни дали не страшны — друзья у нас в Корее и Вьетнаме, мы дружим с вами, Африки сыны. Настанет час, в одно сольются воды, друг к другу горы вечные придут, когда по-братски не одни народы, а континенты руки подадут. И братьями навеки станут люди, и встанут все они под сень знамен. И солнце коммунизма щедро будет сиять для всех народов и племен! 15 сентября 1961 ПРОИЗВЕДЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ СТИХОТВОРЕНИЯ 473. ТОВАРИЩУ Руку, товарищ! И в бой беспощадный! В грозный, волнующий бой!.. Пусть озарит нас священный, отрадный светоч победы над тьмой… В тесной землянке, в избушке убогой будет он ярко гореть… В путь же, товарищ, одною дорогой! Полно молчать да терпеть! Видишь? Над Русью могучей и вольной взвеяло знамя Труда… Кто же разбил в этой жизни безвольной цепи рабов навсегда? Кто же зарю возрожденья нам смело из темноты показал? Чье это сердце за нас так болело? Кто всё на битву нас звал? Это нуждой вековой истомленный брат наш, страдалец-народ, под непосильною ношей согбенный… Вот кто разбил тяжкий гнет. Враг свирепеет потоками стали, хитрый, и скользкий, и злой. Но уж сквозь тучи сияют нам дали счастья семьи трудовой. Руку ж, товарищ, и в бой беспощадный, в грозный и радостный бой!.. Пусть озарит нас священный, отрадный светоч победы над тьмой! 1917 Село Верхнее 474. «Я прощался с тобой… Скоро поезд… Вокзал…»
Я прощался с тобой… Скоро поезд… Вокзал. Давит скатка шинельная плечи… Отрыдает труба, и сквозь огненный вал мы помчимся победе навстречу. Эта синяя кофточка… Пламя платка. Очи — звезды со звездами в споре… На винтовке любимой родная рука, нежно пальцы грустят на затворе. День в прозрачности бледной дрожа угасал… трепетали невнятные речи… Я так долго, так долго тебя целовал, и глаза твои, губы, и плечи… 1918 Бахмут 475. СМЕЛО В БОЙ! Смело в бой с обновленной душою! Нет бесстрашным преград впереди. Закаленное в битвах с нуждою, сердце радостно бьется в груди. Мчим, как буря, навстречу судьбе мы, и, как сердце, в упорном бою, в грудь орла, что на вражеском шлеме, я бросаю гранату свою. В грозной битве с кровавой ордою, вдохновленные волей стальной, бьют орудья наводкой прямою, защищая Донбасс дорогой. Там за нами встают горделиво терриконы… О, синь эстакад! Точно молнии мы. В тьме разрывов всё вперед наши цепи летят. И, не чувствуя ног под собою, я лечу, точно я и не я. Это крылья твои за спиною, Украина родная моя! 1918 476. ПИСЬМО Я получил письмо. Дышал нежданной лаской, лазурью и теплом задумчивый привет… И вспомнил розы я с предсмертною окраской, и девушку-мечту, и тихий лунный свет… Сквозило между слов невольное признанье… И мнились волны кос, как ночь моей тоски, и карие глаза, и зной ее щеки, как солнечных лучей несмелое лобзанье… Всё ближе смертный бой… Уйди, воспоминанье! Качаются в мозгу кровавые цветы… И льется на штыки с холодной высоты задумчивой луны багровое сиянье… 1918–1919 Донбасс — Подолия 477. В ГОРОДЕ Мерцают фонари, — их желтыми глазами гляжу в немую мглу во власти давних чар, деревья голые с дрожащими ветвями роняют капли слез на влажный тротуар. Иду, как тень, как сон, один с своей тоскою, и ветер молодой целует щеки мне… Но я не здесь, я там, как мысль моя с тобою, здесь только боль моя о сгинувшей весне. Душа моя, как даль, стесненная камнями. Я — воля, я — мечта, я — зов грядущих дней. И тает первый снег под тихими шагами в причудливой игре изменчивых теней. Одела город ночь в печальные одежды. Беседую с тобой в рассветной тишине. Я в зорном зареве несу свои надежды, которые несут с тобою встречу мне. Январь 1920 Одесса |
