Они завладели всей юной душой, те скрипки и «солнечны очи», когда я сквозь тьму гайдамацкую шел и сердце терзали мне ночи… И вышел из ночи я к счастью. И Вас, учителя юности, встретил! Учиться послал меня батька Донбасс, как стихли бои на планете. Мы бились за солнце… Из сумрачных хат мы вышли, из мрака в подвале, когда под орудий кровавый раскат Вы красный рассвет воспевали. Вы статью — стремительным птицам сродни, в зеленых глазах — пламя света. Рвались Вы душою в те бурные дни, как это и должно поэту. Парите же вечно над ширью годов на крыльях мечты исполинской и пойте о счастье вишневых садов, Вы, гений земли украинской! 9 сентября 1960 340. СТРУНЫ Под солнцем перегрелся июльский день в огне, и убегают рельсы к далекой стороне… Там, где бродил я, юный, шумит, гремит Донбасс… Сердец и рельсов струны соединяют нас. Они летят сквозь ветви, как солнце в высоте… И нашей жизни ветер колеблет струны те. О, как он грозен в горе, когда идет война! И сердце эхом вторит тогда ему сполна. А нежным он бывает — и сердце в те часы, как георгин, играет алмазами росы… От счастья он взметнется в надзвездные края, когда тех струн коснется любимая моя. 1960 341. СОЛОВЬИ Вновь голосу кукушки вторит эхо… А соловьи? На то они и соловьи, ведь им ничто не может быть помехой, так, как и вам, о песни вы мои! Я помню, как под грохот беспрестанный тяжелых пушек я шагал в строю… Вдруг песню соловьи в кустах как грянут про молодость далекую мою. И вспомнились мне… житницы… девчата… И в лунном свете те уста твои, что берегу в своем я сердце свято; а соловьи?.. О, песни вы мои! И нынче, если радуюсь я, если я болен или горем я объят, всегда моя душа светлеет в песне, о соловьи!.. Я ваш родимый брат. Я соловей, хоть в рощах не летаю за соловьихою, а по земле хожу и вечно песни распеваю, — о соловьи мои, вы братья мне, как нашу землю, вас я обожаю! 1960 342. «Как весной из почек рвется лист зеленый…» Как весной из почек рвется лист зеленый, так из сердца песни рвутся что есть сил, чтоб тянуться к солнцу… Их во мне мильоны, а народ мой — солнце, с ним я душу слил. Вместе с ним встречал рассветы и закаты от цветущих весен и до седины, в нем мои надежды и любовь… Когда-то за него я юность нес в огонь войны. Всей душой я песни пел ему, родному, и сейчас пою их, как певал давно… Старому, седому, словно молодому, лишь его любить мне на земле дано. 1960 343. «Как будто в тучах кто, играя…» Как будто в тучах кто, играя, кнутом захлопал — гром такой… И рельсы без конца и края, и шлак повсюду заводской. «Володя!» Кто меня там кличет? Чьих нежных губ дыханье пью?.. Я над Донцом иду в Лисичье, как будто в молодость мою… Я там любил смотреть на зори на фоне доменных огней. Я там в траве — в зеленом море — читал Шевченко с юных дней. И отвечали сердца струны его большим мечтам сполна. И был тогда я юным-юным, и кожа щек была нежна и бархатиста… Кари очи светили мне в пути огнем. Я сердцем чувствовал их ночью, я ими любовался днем. О, как те очи чаровали красой земной и неземной. Они меж звездами сияли и были каждый миг со мной. Там будка под горою где-то и рельсы, что горят огнем… Как часто мимо будки этой я шел в Лисичье над Донцом, чтоб лишь услышать милый голос, глубокий, ласковый такой, чтобы упавшей пряди волос поправить бережно рукой. Донец! Ты вот, передо мною течешь, а там — мое село… О, сколько милых лет с водою куда-то в дали утекло! Тут всё не так!.. С железной силой над шахтами ревут гудки. Но по тебе, как прежде было, в челнах шныряют рыбаки. Я слышу, как играют воды… Навек я этих мест певец! И лишь немного от завода ты отклонился, мой Донец. Стою в раздумье над тобою… Ты малость обмелел сейчас, но всё же сладкою водою еще ты поишь весь Донбасс. О мой Донец, я жив тобою, с тобой лечу я до высот… Тебе поить Донбасс водою, мне песнями — родной народ! 1960 |
