153. «Какой-то гул плывет над нами…» © Перевод М. Комиссарова Какой-то гул плывет над нами и нарастает всё сильней… Перекликается с громами огонь зенитных батарей. По тучам саранчи, что плыли, движеньем опытной руки к зениту жерла устремили в защитных касках пареньки. Меж них и сын мой. Точно целит он свой удар по стае злой. Гудят кровавые метели и на земле, и над землей. Огонь и смерть с тобою рядом. Но ты, мой сын, будь тверд в бою, каким был я тогда, в двадцатом, под пулями врага, в строю. Тот самолет, что с неба падал, простор крылом подбитым бьет. И может, сбил его снарядом сын — продолжение мое… 8 ноября 1941 154. МЫ ПОБЕДИМ! © Перевод Н. Ушаков Мы победим, — зима звенит, снега твердят об этом. Об этом ветер говорит, летя над белым светом. Об этом звезды говорят, горя в ночном просторе, и брызжет их лучей каскад всем палачам на горе. Поет об этом солнце нам, сверкая с небосвода. Мы знаем, что победа там, где правда и свобода! 10 ноября 1941 155. «О, знаем мы, что так не будет…» © Перевод Я. Городской О, знаем мы, что так не будет. А нынче день тяжел и строг, и чувствуют и слышат люди удары кованых сапог. Уж не поют здесь соловьино, и вся в крови лежит она — моя родная Украина, цветов и солнца сторона. Но не померкла наша слава. Сражаются в дыму войны за честь, за волю и за право ее любимые сыны. Они пошли в часы невзгоды… Но день придет, и вновь туда, где ясны зори, тихи воды, они вернутся навсегда. И грянет песня соловьино, чтоб пленной никогда не быть, и встанет, встанет Украина, чтоб снова и творить и жить. 10 ноября 1941 156. «Песни боевые…» © Перевод Н. Ушаков Песни боевые и в беде поем. Мальвы ледяные на стекле моем. Дым от папиросы вьется голубой. Вьюги и морозы занялись Уфой. За Уфой равнины в снежной тишине, Мальвы Украины на моем окне. 14 ноября 1941 157. «Когда фиалка синим оком…»
© Перевод В. Звягинцева Когда фиалка синим оком блеснет меж тоненьких стеблей и встанет месяц над потоком, как песня юности моей, — я сквозь туман, мутивший взоры, сквозь мглу, что путь пересекла, увижу киевские горы и древней Лавры купола. Увижу радостно, как встарь, я Владимирской горы уклон, и на Шевченковском бульваре шумящий явор, тихий клен, и улицу, где ночью синей бродил не раз… Моя весна дохнет на ранний легкий иней из незабытого окна… Там первой песней неумелой я пел любимой блеск очей. И черный кот в манишке белой меня там встретит у дверей. 20 ноября 1941, 1958 158. «Ой, в лугах, полях — туманы…» © Перевод В. Звягинцева Ой, в лугах, полях — туманы, небо в сизой мгле. В темной роще — партизаны, а враги — в селе. Но блеснут светлы, румяны зори в темной мгле. Будут в селах партизаны, а враги — в земле. 28 ноября 1941 159. «В чистом поле — кони вражьи…» © Перевод Вяч. Кузнецов В чистом поле — кони вражьи, где дорог кресты. А по снегу, в заовражье,— красные цветы. Над долиной — карк вороний, сыч в лесу — пу-гу! Не цветы, а сгустки крови в поле на снегу. Вся земля под громом стонет — так ей тяжело. Эй, седлайте, хлопцы, коней, сабли наголо! 28 ноября 1941, 1958 160. «Донец уже в снегах. Река недавно стала…» © Перевод Б. Лейтин Донец уже в снегах. Река недавно стала. Замерз и тот затон, где в детстве плавал я. Сегодня, как и встарь, под мерный гул металла заводский дым плывет в небесные края. И за горой, как встарь, в просторах милой дали глухой орудий гром. Тревога всё растет… Всё ближе недруги… Украйна-мать, в печали, как встарь, ты смотришь вдаль у сломанных ворот. А сына нет как нет. Всё ближе пушек громы… Шатается земля… Кругом боев страда. Я сквозь ветра гляжу на облик твой знакомый, на руки старые в мозолях от труда. Звенят в мое окно деревья в снеге белом. В шинели серой вновь себе приснился я. Ты, как тогда, о мать, сыночка не успела благословить на бой, родимая моя. Но знаю, — будет так, настанет час желанный: с победой я вернусь, окончив бранный путь, и, как тогда, зимой далекой и багряной, зальешься плачем ты, упав ко мне на грудь. 28 ноября 1941, 1958 |
