— Хм-м… — раздался слегка задумчивый звук из-под шлема, когда Артурия переступала через трупы десятков врагов, пораженных Экскалибуром, с которого быстро стекала всякая кровь, обнажая благородную сталь и надписи Фей.

Дарованный Владычицей Озера меч был слишком… Слишком великолепным оружием, чтобы даже кровь врагов смела покрывать его.

Рыцари же…

Её рыцари смотрели на неё теперь не с уважением и почтением, а также оцениванием молодой королевы — нет, теперь в их глазах она видела лишь благоговейный трепет.

Трепет перед той, кто собственноручно уничтожила десятки врагов, круша щиты, ломая топоры и сокрушая саму волю налётчиков и грабителей к сопротивлению.

Она сняла свой шлем — ведь теперь ей не было нужды вселять страх в сердца разбойников и негодяев, лишь по недоразумению Судьбы являющихся и прекрасными воинами.

Но её рыцари были лучше. Её войско было более справедливым и доблестным, оно сражалось за правое дело, и никто, никто кроме негодяев и подонков, разоряющих деревни… Никто кроме них не сможет в этом мире ей возразить.

Теперь же… Без шлема, ей требовалось вселять уверенность и уважение своим королевским ликом, что как она теперь понимала, привлекал слишком многих мужчин и даже женщин.

Но она была замужем за Камелотом и никем иным.

Вся её любовь, вся её радость, весь благоговейный трепет — всё это было посвящено всему её Камелоту, а не отдельному человеку — теперь она считала слишком эгоистичным отдавать всё это лишь кому-то одному.

Старые чувства были загнаны прочь, туда, где они не будут мешать ей править.

Править справедливо и величественно — так, как учил её Мерлин.

— Рыцари мои! — раздался её громкий, полный командных интонаций голос. — Внемлите же моим словам, словам королевы своей!..

Сияющие же изнутри СветомФей нежно-салатовые глаза источали нечто потустороннее даже по меркам всяких чародеев… Заодно надёжно приковывая к себе взгляд всякого воина.

Она уже имела большой опыт в речах.

Особенно воодушевляющих — ведь сила воли и разум рыцарей были единственным возможным слабым местом её воинства — ведь у рыцарей были превосходные навыки, превосходное вооружение… Но как показала практика предательства, если их плоть и сталь не победить, то вот разум… Его можно ввести в заблуждение и вынудить королеву применить крайние меры.

Ведь если что и не любила королева больше бесчестных ничтожеств, атакующих мирных жителей безо всякой экстренной нужды, от которой зависит ещё больше жизней таких же разумных существ — так это предателей.

Настолько, что её ныне не удовлетворял тот факт, что изгнанные предатели теперь страдают от худших условий жизни в других королевствах Севера и Юга. Но она была разумным монархом — не тем, кто руководствуется чувствами в таком важном деле, как управление Камелотом.

…Речь тем временем кончилась.

И сжимаемый в правой ладони Экскалибур был наставлен кончиком лезвия на Ард Скеллиг.

Ард Скеллиг…

И замок Каэр Мюр, который должен быть разрушен.

В мыслях Её Величества всплыла карта архипелага, предоставленная ей Мерлином, когда тот порталом прибыл с… Самой настоящей драконицей, тигрицей и ученицей. Но об них она поговорит с ним потом, отвлекаться сейчас не стоит… Стоит выбрать место, куда будет нанесён её следующий удар.

Позднее.

Ард Скеллиг. Каэр Мюр.

Совет Ярлов.

Это был совет, где избирали конунгов испокон веков.

Это был совет, где достопочтенные главы кланов — ярлы своих земель обсуждали политические и военные дела.

Это был совет, где, как считалось, выражалась воля всего народа архипелага.

Это был совет, где… Где сейчас царило весьма недружественное отношение различных групп людей друг к другу, и оглушительный спор шёл полным ходом.

Каждый пытался перекричать другого, начиная с почтенных ярлов, ссорящихся между друг другом, заканчивая их ближними воинами из свит, принявшихся под шумок выяснять отношения друг с другом.

Именно такая атмосфера сегодня стояла в Каэр Мюре, резиденции клана Друммонд, из которого исходил нынешний король, конунг Вигхольф ан Друммонд.

Как всегда — как только сильные, но разобщённые давней враждой, какой может быть только у соседа к другому соседу, чуяли слабеющую руку правителя, то сразу начинались споры.

Ссоры.

Драки.

Таким образом, общая вакханалия и хаос продолжались до тех пор, пока не раздался мощный командный рявк, принадлежащий человеку немалых статей.

И столь же немалой кровожадности — настолько большой, что все моментально заткнулись, стоило ему рявкнуть на всё помещение.

— Тихо-о-о-о! — мощный голос не менее могучего старика был слишком оглушительным, выглядел рыком волка на фоне гавканья собак.

Все враз замолчавшие воины посмотрели на уже крайне немолодого мужчину, выделяющегося шлемом с рогами, а также могучей косматой бородою.

— …да. Остров Фаро для нас потерян. — совершенно спокойно объявил он, ничуть не смущаясь поражению части своего народа. — Колдовство их колдуна, выстроившего свой проклятый город — обмануло наш взор. Но так было до тех пор, пока я не связался с Кругом Друидов и не запросил у них поддержки. Если достопочтенные… — было видно, с каким трудом давалось ему это слово. — Друиды ранее могли отказываться, но теперь, когда проклятые рыцари вступили на наши земли, они этого сделать не могут. Ведь вряд-ли наши враги остановятся на мести лишь нам, оставив вас в покое, ха-ха… Я верно говорю, друид Панорамикс?..

— …Верно. — попытался выдавить из себя улыбку старец. Но получалось у него не очень — его недовольство и разочарование ситуацией мог прочесть даже самый последний идиот.

Тем не менее, двухсотлетнему главе Круга Друидов никто не спешил ставить это в вину, даже сам конунг. Слишком авторитетен был белобородый старец.

— И если вы думаете, что я остановился на этом — вы ошибаетесь. — расхохотался Вигхольф ан Друммонд. — Я сходил лично ещё кое-куда. В Форнхалу, если конкретнее. К Вильдкаарлам.

— О нет… — прошептал тут же друид, поникнув всем телом.

Друиды не жаловали берсерков, не жаловали тех, кто нарушал естественный порядок вещей настолько грубо и вопреки гармонии природы обращался в диких зверей… Добровольно.

Остальной зал тем временем замер в ошеломлении, ведь культ этого жестокого бога был почти что запрещён, и обратиться к нему… Было невероятной смелостью для любого ярла или даже конунга — и невероятной глупостью, если ты не был способен их контролировать.

Спустя пару секунд раздались многочисленные шепотки, но правителю всего архипелага было плевать.

— Кнут, сын Олуфа, войди же сюда! — раздался торжественный голос Вигхольфа.

— О нет… — вновь дрогнул голос друида Панорамикса, когда в помещение принялся входить немалых статей человек.

Впрочем, многие даже думали, что его матушка согрешила с великаном — настолько были впечатляющи размеры рыжебородого воина.

Кнута Свирепого.

Многие смели считать себя лучшим воином Скеллиге — но никто из них не посмел бы оспорить титул двух с половиной метрового Кнута как самого свирепого из них.

— Ты звал меня, мой бывший ярл. Я и пришёл. — слегка наклонил лысую голову последователь жестокого даже по меркам архипелага бога Свальблода.