– И как?

– Чего как? – ухмыльнулся Эркин, берясь за стакан с компотом. – Ух, хорошо!

– Чего?

– Компот хороший, – невинно ответил Эркин.

Возмущённо-восторженный рёв потряс комнату. Невольно рассмеялся и Аристов.

– А если честно, парни, – Эркин задумчиво покатал в ладонях стакан, – если честно… – все молча ждали. Эркин тряхнул головой. – Э, да чего там. «Волна» пошла, парни.

– Врёшь!

– О «волне» не врут, – строго ответил Эркин. – За это раньше… сами знаете, чем «волна» оборачивалась.

– А… это у тебя… с ней… «волна»? – запинаясь на каждом слове, будто вдруг разучился говорить, спросил Крис.

– С ней, – кивнул Эркин. – Сколько раз было, и каждый раз «волна».

– Не бывает же такого!

– Раз «волна», а два – в Овраг.

– Не может такого быть!

– Нельзя!!!

– Мне один, – Эркин улыбнулся, – стоящий мужик сказал. Когда любишь, всё другое, и ты сам другой. А вам одно скажу. «Волна».

Аристов смутно догадывался о смысле разговора, не доходили тонкости неизвестного жаргона, но понимал: переспрашивать, уточнять нельзя. Разве только потом… да, пожалуй, у Криса спросить.

– А… без «волны» не пробовал? – спросил Эд.

– Ну, с другой, – поддержал его Стив.

Эркин смущённо покраснел.

– Было раз. Решил проверить себя. Так-то, сами знаете, нам это на хрен не нужно.

– Ну да.

– Точно.

– Хватило.

– Наработались.

– Во-во, – перебил согласный гомон Эркин. – А тут бал. В Бифпите. Ковбойский. Одна прилипла, я и решил попробовать.

– Ну, и как?

– Всё нормально.

– Ага, знаем. Слайдеры рассказывали. Они тоже…

– Кто?

– Да приезжали тут, трое, тоже из Бифпита.

– Про тебя тоже нарассказывали.

– Как они, языком да руками, так-то и мы сможем.

– Нет, парни, полной сменой прошёл. Она тоже из наших, спальница-джи, не горела только, ну, и наяривали до утра.

– И всё путём?

– Ну да. Всё работает, всё помню. И белого приказа, – Эркин подмигнул им, – мне не надо. Что сам хочу, то и делаю.

– И всё? Ну, больше ни с кем?

– А зачем? Без «волны», – Эркин пренебрежительно отмахнулся, – оно и на хрен не надо. А «волна»…

– Ну, понятно.

– Это через шесть лет и у нас так будет? – спросил Арчи.

Эркин пожал плечами.

– Откуда мне это знать, парни? Живу, как получается.

– Оно-то так, конечно.

– Всё у меня было, парни. И, – Эркин развёл над столом ладони, – нет ничего.

– А девочка? Алиса, кажется. Она где? – спросил Аристов.

Эркин посмотрел на него и кивнул.

– Она ко мне в Цветной пришла. А там… Маша с Дашей, они русские, сёстры, – он улыбнулся, – близнецы. Они из угнанных. Ну вот, Алиса у них. Я им деньги все отдал, документы.

– Они там, в Джексонвилле? – спросил Аристов.

– Они тоже уехать хотели. Им вот-вот виза должна была прийти. Нет, они Алису не бросят, не таковские.

– Даша и Маша, – задумчиво повторил Аристов. – А фамилия как?

Эркин растерянно заморгал.

– Не знаю, сэр, я не спрашивал.

– А как же ты будешь их искать? – удивился уже Аристов.

– Я… я не думал об этом. Вы думаете, сэр… я думал, нас расстреляют. Все так думают.

Аристов улыбнулся.

– Нет, я думаю, никакого расстрела не будет. Вы же защищались.

– Ну да, доктор Юра, – подался вперёд Крис. – Может…

– Я же сказал, – Аристов недовольно повёл головой. – Нет, как же тебе… Так, значит, документы у них. И твои, и девочки. Так?

– Так, – кивнул Эркин, с надеждой глядя на Аристова.

– А по документам девочку как зовут? Полностью.

– По метрике? Мороз Алиса Эркиновна, – ответил Эркин и, увидев изумление Аристова, стал объяснять. – Мы же уехать хотели, все документы оформили: и удостоверения, и свидетельство о браке, и метрику.

– Вот это вы молодцы! – сказал Аристов. – Вот и будешь все запросы писать на полное имя. Что ищешь дочь, – и по-русски: – Мороз Алиса Эркиновна, сто шестнадцатого года рождения, место рождения…

– Алабама, – подхватил Эркин и продолжил по-русски: – Я понял. Спасибо, доктор Юра.

– Юрий Анатольевич, – поправил его Крис. – По-русски так будет.

– Да, – кивнул Эркин. – Спасибо, Юрий Анатольевич.

И разговор снова пошёл беспорядочно и торопливо. Времени-то совсем мало осталось.

Когда они вышли на улицу, Фредди длинно замысловато выругался и закурил. Джонатан взял у него зажигалку, закурил и сунул её обратно карман куртки Фредди.

– Психованный город, – Фредди сплюнул и снова выругался.

Джонатан кивнул. Морг, конечно, не самое весёлое заведение, но такого… И самое поганое – это, конечно, те чёрные обугленные… Головешки. Попробуй опознать. И вдобавок ко всему их и здесь облаяли…

… Закатанные рукава когда-то белого халата обнажают мускулистые руки в медно-рыжей шерсти, такие же рыжие волосы топорщатся жёстким ёжиком над нахмуренным низким лбом, красные от недосыпа и ярости глаза… Мясник.

– Что вам надо?

– Мы ищем своих друзей. И если они здесь, то мы позаботимся о похоронах.

– Лучше бы вы позаботились об их жизни.

– Послушайте, – Джонатан начал терять терпение и потому заговорил с изысканной вежливостью. – Не знаю, с кем имею честь…

– Я тоже, – перебил его врач. – И не желаю знать. Хотите убедиться, что ваши подручные не бездельничали?

– Какого чёрта?! – не выдержал Фредди.

– А такого! – заорал врач. – Явились… чистенькие… а где вы раньше были? Где?! Сидели и коньячком баловались?!

– Сидели, – не стал спорить Фредди.

Мясник бешено поглядел на него и махнул рукой.

– Идите, – и гаркнул: – Моз! Проводи их. Пусть посмотрят. Полюбуются.

Сутулый широкоплечий негр в синем халате поверх рабской куртки повёл их к моргу. На все попытки заговорить он только молча втягивал голову в плечи, но, подойдя вплотную к низкому домику со слепыми окнами, глухо спросил:

– Кого смотреть будете, масса?

– А что? – осторожно спросил Джонатан. – Они у вас как?

– А вперемешку, – прозвучал равнодушный ответ. – Навалом клали, масса.

– Так чего спрашиваешь? – хмыкнул Фредди.

– Положено, масса.

Моз открыл дверь, они вошли и спустились в зал. Да, клали навалом, не разбирая ни расы, ни пола, ни возраста. Здесь было холодно, на стенах и на телах изморось, и кровь не чёрная, а ярко-алая. Они шли и смотрели. И Моз, стоя у дверей, молча смотрел на них. Они обошли весь зал. Ни Эркина, ни Эндрю. Хотя… хотя могли и не узнать.

– Может, их свои уже забрали? – предположил Фредди.

– Свои? – переспросил Джонатан.

– Ну, из Цветного, – Фредди подошёл к Мозу. – Слушай, не было двоих? Индеец со шрамом на щеке и белый парень, кудрявый… А? Припомни.

В щёлочках между сонно прижмуренными веками блеснули глаза и опять спрятались.

– Вы ещё там посмотрите, масса, – он указал на маленькую дверь в углу.

– А там что? – подошёл к ним Джонатан.

Моз пошёл к угловой двери.

– Второй зал, масса.

Этот зал был меньше. И трупов немного, но… но это были чёрные, сохраняющие форму тел, головешки. Опознать… Нет, невозможно. Они молча стояли посередине и оглядывались. И Моз, всё так же стоя у двери, смотрел на них.

– Пошли, – решил Джонатан.

Фредди кивнул. Моз молча закрыл за ними двери, словно не услышал предложения сигарет или денег и ушёл, не глядя на них. Мясник и ещё двое, в таких же когда-то белых халатах, говорили о своём и подчёркнуто не заметили проходивших мимо Джонатана и Фредди.

– Такой клиницист был… Да, врач до последнего вздоха… У него точно никого?… Нет, он сам мне говорил, что последний… Сволочи, такого человека загубили… – донеслись до Джонатана и Фредди обрывки фраз…

…Фредди стронул грузовик.

– Я об одном думаю, Джонни. Я спросил о парнях, а он показал тот зал.

У Джонатана дёрнулась щека, но он промолчал, и Фредди понимающе кивнул.