— И это всё?

Резак швырнул широкое ветряное лезвие, которое должно было рассечь большую часть щитовиков перед нами. Однако к всеобщему удивлению, поднятые щиты вспыхнули глифами и отразили атаку, хоть на них и остались глубокие следы от удара. Кобольды торжествующе заревели и бросились на нас.

Монстры немного переоценили себя. Способность отразить одну магическую атаку не значит ничего. С другой стороны, многовато я хочу от монстров. Галушка встал в стойку, закрылся щитом, а после, словно снаряд из пушки, вытолкнул себя во вражеские ряды, разбрасывая врагов во все стороны. Альберт же принялся уничтожать врагов в ближнем бою, проминая доспехи и ломая щиты кулаками.

Мы с Резаком сосредоточились на задних рядах. Пока он сбивал вражеские снаряды, я ломал магический барьер. Стоило защите пасть — у стрелков не осталось ни шанса, магические пули и ветряные лезвия снова доказали свою эффективность. Вскоре все враги были повержены.

— Да уж. Если бы не шубин — мы бы уже закончили давно, — сказал Галушка.

— Если бы не шубин, то нас бы здесь в принципе не было, — возразил ему Ал.

Каждый раз после сражений, пока я собирал лут мне не задавали вопросов. Видимо, это часть договора между организациями. Вот и сейчас — я быстренько сгрёб выпавшее из кобольдов барахло с помощью телекинеза, а после мы отправились по следу. Частенько магический отпечаток монстра пересекался с другими такими же, так что приходилось выбирать более свежий. А там, где были одинаковые — вообще идти на удачу.

Вскоре мы вышли в огромную пещеру. Нет, не так. В Пещеру! Здоровенное подземное пространство, тянущееся так далеко, что часть его даже не разглядеть, поскольку оно сокрыто густым туманом. Но куда интереснее было то, что находилось в этой пещере. Огромный подземный город. Выглядел он довольно примитивно с точки зрения современного человека. Здания и стены из грубо отёсанного камня. Но зато всё, на что падал глаз, было отделано золотом. Золотые уголки, золотые столбы, золотые шпили, золотые статуи. То тут, то там росли люминесцентные грибы самых разных форм и размеров, словно бы заменяя собой всю возможную флору.

А ещё я приметил, что в вышине, скрытые сизым туманом, над городом, словно бы дамоклов меч, нависает множество сталактитов.

— Охренеть, конечно. Я бывал в масштабных логовах, но это уже что-то ближе к вратам, — сказал Альберт.

— Да в целом разница и невелика, это место уже на полпути к тому, чтобы отпочковаться от нашей реальности, — сказал я, сложив все факты воедино.

— Тем больше хочется отсюда свалить, — ответил Ал.

И все, пожалуй, кроме Резака, были с ним согласны.

Мы спустились вниз по пологой дороге выложенной булыжниками. Ворота оказались закрыты, а через узкие бойницы на башенках над ними на нас зыркали кобольды. Но атаковать не спешили. Как интересно. Резак замахнулся, чтобы атаковать их, но я остановил его.

— Погоди, — сказал я, глядя на монстров, — Насколько вы разумны?

— Моя быть умный. Кроглаш глупый. Человека сильный. Человека побить наш солдат! — сказал кобольд в шлеме, больше похожем на кастрюлю.

— Грагнаш сам глупый, — ответил второй, — А Кроглаш умный. Кроглаш стрелять человеку в глаз! Большой Папа хвалить Кроглаш!

Кобольды начали спорить о том, как поступить.

— Что происходит? — спросил меня Ал.

— Я пытаюсь поговорить с кобольдами, не мешай. Если нам придётся обшаривать такое огромное пространство, да ещё и сражаться, к шубину мы точно придём уже никакие. Сколько мы уже тут? Часов семь? — ответил я.

— Да я не об этом. Ты ж просто какие-то странные звуки издаёшь, как и они. Как ты понимаешь о чём речь? — пояснил свой вопрос товарищ.

— Можешь считать это ещё одним из моих талантов. Я могу говорить на любом языке, будь то существующий или выдуманный.

— Хренов ты жулик, — сказал Ал.

Тем временем кобольды как раз перестали спорить.

— Зачем вы приходить? Ломать город? Грабить кобольд? — спросил у меня Грагнаш.

— Нет. Нам не нужно ваше золото или город. Здесь есть другое существо, большое и сильное. Нам нужно только оно.

— Ха-ха. Глупый человек искать Большой Папа? Мы пропускать. Большой Папа вас сам ломать. Ха-ха, — сказал Грагнаш.

Он дёрнул какой-то рычаг, загромыхали цепи и противовесы и ворота начали открываться. А я подумал о том, что теперь чувствую себя даже немного неловко. По сути мы сами припёрлись в жилище кобольдов и начали их убивать. И тут оказывается, что они достаточно разумные для переговоров. Грагнаш спустился и махнул нам рукой.

— Идти за Грагнаш. Грагнаш показать путь. Вы не ходить сами по город. Не трогать ценность кобольд!

Я кивнул и обернулся к товарищам.

— Он отведёт нас к шубину.

— Да ладно! Тут точно какой-то подвох! — сказал Галушка.

— Ну, если у вас нет способа как быстро найти настоящего, а не ждать пока на нас нападёт очередная копия, мне кажется, вариантов особо нет, — ответил я, не желая тратить время на долгие споры.

Остальным пришлось согласиться и мы пошли следом за кобольдом.

— Грагнаш, расскажи про Большого Папу.

— Много-много кобольд назад. Мы быть глупый и слабый. Мы жить маленький пещера. Драться за золото. Иногда попадать человек. Человек большой. Человек сильный. Человек бить кобольд и забирать золото. Кобольд жить плохо. Иногда кобольд много и убивать человек. Тогда жить хорошо. Человек бывать вкусный, но быстро кончаться. Поэтому кобольд жить плохо, — принялся рассказывать свою историю мохнатый житель подземных недр, — Потом приходить Большой Папа. Большой Папа не кобольд. Он большой. Он сильный. Он умный! Большой Папа создавать золото и учить кобольд жить. Учить делать дом. Делать палка-добывалка. Делать золото большой и красивый. Учить разводить жук. Учить растить гриб. Большой Папа сделать жить кобольд хорошо. Большой Папа жрать кобольд. Но кобольд плодиться быстро потому, что жить хорошо. Большой Папа заслужить.

Я пересказал товарищам содержание нашей беседы и заметил, как на словах про золото у Резака блеснули глаза. Неужели дело в банальной жадности? Нет. Тут что-то другое. На золото вокруг он и не смотрит. Что же именно его так заинтересовало? Тем временем кобольд привёл нас к сооружению, которое я на глазок назвал бы Колизеем. Куда менее красивым, но концептуально похожим.

— Идти туда. Там жить Большой Папа.

— Ты не пойдешь? — спросил я.

— Большой Папа быть сердит. Большой Папа съесть маленький кобольд. Моя не хотеть, — и помчал прочь.

— Ладно. Давайте сейчас переведём дух, убедимся, что готовы, и только потом пойдём внутрь, — сказал я.

— Поддерживаю. Было бы неплохо ещё и перекусить, — сказал Галушка.

— Тебе лишь бы пожрать, — буркнул Резак в тот самый момент, когда его желудок предательски заурчал.

' — Какой же он хмырь неприятный…'

Я обратил внимание, что улица, где мы находились, практически опустела. Если даже на неё выходили кобольды, завидев нас, они тут же разворачивались и шли обратно.

' — По моему, мы их пугаем больше, чем они нас…'

— Думаю, можно и перекусить, местные явно не собираются кидаться на нас с вилами, — сказал я.

Мы уселись на ступенях «колизея» и принялись поглощать взятую с собой пищу. Банка тушенки с галетами не кажется самой вкусной едой на свете, но зато утоляет голод.

— Вообще, как же это всё странно. У них ведь тут почти полноценная цивилизация. Пока шли, я успел заметить какое-то подобие письменности, вывесок и тому подобного. Да, монстры бывают разумными. Но даже так они всё ещё остаются монстрами, которые следуют лишь своим инстинктам. Как вообще могло получиться всё это, — Галушка развёл руками по сторонам.

— Ну, сам ведь знаешь, с древних времён мало осталось записей. Так что как появились первые врата — мы можем лишь догадываться. Что если раньше все, те мистические места порождённые человеческим разумом, существовали прямо здесь и сейчас? Вдруг, и правда, был Олимп и с него спускались Зевс и иже с ними. А где-то в океане была Атлантида, ещё цветущая и не успевшая затонуть. И лишь когда отношения с людьми начали накаляться — они использовали свою совокупную силу, чтобы отгородить свои маленькие мирки? Или же их отгородили насильно во время создания мирового зеркала? Может, и сейчас мы видим, как формируется новый крохотный мирок? — принялся рассуждать я.