– А выставка в ноябре, успеем – встал Фредди. – А Вьюна ты уже? – он кивком показал на лежавшую животом кверху Лохматку.

– А как же, масса, – гордо ответил Роланд. – Ежели не запускать, то это не трудно, масса.

Странно всё-таки, что Вьюн и Лохматка не ушли с Роландом. Хотя конуру, правда, Рол им соорудил – загляденье.

– Ну, так как, Джонни?

– А отчего ж нет, – повторил уже не вопросом, а утверждением Джонатан. – Когда само плывёт, грех отказываться. Свяжемся с этой… председательшей, подготовим собак и поедем.

– На много не рассчитывай.

– Понятное дело. Но попробовать можно. И стоит.

Фредди кивнул.

И снова тишина. И покой. Эндрю уже должен был получить открытку. Парень умён, сообразит. Со Стэном рассчитались. Недёшево, конечно, обошлось, но ведь не принесёшь вот так запросто даже не конверт, а чемоданчик, пришлось и остальных полицейских подкормить. Сто тысяч инвалидам-полицейским, оставшимся на службе обществу. А их всего пятеро. Двадцать тысяч от анонимного жертвователя – вполне понятно. Для знающего. Как и открытка «Привет из Алабамы». И с Колченогим всё уладилось…

…День только начинался, и в «Утренней звезде» – баре Колченогого – было тихо и пустынно. Он прошёл к столику в углу и сел, упираясь спиной в кирпичную кладку. Расторопный официант, ни о чём не спрашивая, подал кофе и ушёл к стойке. И почти сразу из тёмной двери в углу – больших денег стоило Колченогому это английское стекло, зеркально-чёрное с одной стороны и прозрачное с другой – вышел сам Колченогий и захромал к нему через зал.

– Рано встаёшь, Фредди.

– Ты тоже не залёживаешься, Рип.

– Хочешь делать дела, – усмехнулся Колченогий, – поменьше спи.

Главного вопроса; чего такой гость припёрся в такую рань – благоразумно не задавали, но от ответа он и не собирался уклоняться.

– Не проспи Луизиану, Рип.

Колченогий сглотнул.

– А что? Есть свободный пай?

– Сколько возьмёшь, всё твоё.

Колченогий снова сглотнул, взял из стаканчика на столе бумажную салфетку и промокнул выступивший на лбу пот.

– Кто ещё?

– Ты первый.

Теперь надо дать собеседнику проглотить и переварить новость, а пока выпьем кофе. Хороший, кстати, и совсем не фуфло, а настоящий.

– И чего ты хочешь, Ковбой? – совсем тихо спросил Колченогий.

– Забудь о лагернике, Рип.

Колченогий молча смотрел на него, и он, добивая, сказал:

– Его не было, нет и не будет. И заказа не было.

Наконец, Колченогий всё понял и кивнул.

– Как скажешь, Ковбой…

…Нет, здесь проблем не будет. И две недели они могут спокойно отдыхать.

К октябрю заметно похолодало. Деревья в жёлтой и красной листве, в палисадниках доцветают золотые шары, на огородах и в садах последние хлопоты, горькие осенние запахи, ворохи палой листвы.

Андрей шёл, подбивая носком ботинка листья. Что ж, всё он просчитал и подготовил. В цеху договорился, что в понедельник не выйдет и отработает в следующее воскресенье. Здесь чисто. Даже не спросили зачем ему понедельник, вернее, решили всё за него…

– В загул идёшь, Андрюха?

– А в понедельник головка бо-бо.

– Понедельник – день тяжёлый.

– Без опохмелки никак не обойдёшься…

…Он и не спорил. А теперь к Эркину. Предупредить и на вокзал. А сумку он ещё вчера собрал.

У «Беженского Корабля» к нему подбежала Алиса.

– Андрюха, привет! А я гуляю!

– Привет, племяшка, – Андрей слегка дёрнул её за торчащую из-под беретика косичку. – Двоек много огребла?

– А вот и фигушки тебе, я меня пятёрки одни, – вывернулась из-под его руки Алиса. – Я до обеда гуляю.

– Ну, гуляй, – милостиво разрешил Андрей.

И уже у подъезда с ходу в него врезался выскочивший из дверей Дим.

– Аг-га! – сгрёб его в охапку Андрей. – Ну как, купил папка серебряную пулю?

К его удивлению, Дим не смутился и не покраснел. Бесстрашно и ясно глядя в глаза Андрею, Дим выпалил:

– Не, мы сестрёнку ещё одну купили, теперь денег ни на что не хватает!

И резво улепетнул от опешившего Андрея.

Поднимаясь по лестнице, Андрей восхищённо покрутил головой. Ну пацан, ну хват! Это что ж из него потом вырастет, если сейчас такой? А вот чего это Эркин в пивную не пошёл, сегодня же пятница. Случилось чего? Вчера, вроде, всё нормально было.

И в квартиру вошёл уже настороже.

– Эркин, это я. Ты где? – позвал он, ставя сумку у вешалки и расстёгивая куртку.

– На кухне, – откликнулся Эркин.

Андрей вытащил из нижнего ящика свои шлёпанцы и переобулся. Судя по тону, ничего страшного или срочного не случилось.

Эркин стоял у плиты, сосредоточенно, как всё, что делал, готовя обед.

– Привет, – вошёл в кухню Андрей. – А ты чего в пивную не пошёл?

– У Жени работа срочная, – ответил Эркин. – Раньше десяти не освободится, а, может, и на ночь придётся остаться.

– По-нят-но, – раздельно ответил Андрей. – Так что ты сегодня на хозяйстве, – и повторил: – Понятно.

– А что? – Эркин оторвался от кастрюли и внимательно посмотрел на него. – Случилось что? Андрей?

– Ничего, – мотнул головой Андрей. – Я в Царьград еду.

Эркин с заметным усилием отвёл глаза, зачем-то покрутил кастрюлю с супом и наконец вытолкнул:

– Надолго?

– В понедельник вернусь, – очень спокойно ответил Андрей. – На понедельник я в цеху отпросился, ну, отгул взял, в следующее воскресенье отработаю. Завтра, правда, школу пропущу, но я тогда твои тетради посмотрю.

– Хорошо, – глухо ответил Эркин.

– Брат, – тихо сказал Андрей, и Эркин повернулся к нему. – Я вернусь. Что бы ни было, мой дом здесь. Моя семья здесь. Ты, Алиска, Женя… Я вернусь. Веришь мне?

– Верю, – кивнул Эркин.

Они обнялись, Андрей ткнулся лбом в его плечо, и оба тут же разжали объятия.

– Ну вот, – повеселел Андрей. – Ты вот что ещё. Если спрашивать кто будет, скажи, что загулял, и всё. Ну, чтоб лишнего шухера не было.

– Ладно, – кивнул Эркин.

Андрей смущённо замялся.

– Ну, чего ещё? – улыбнулся Эркин.

– Ты… ты Жене скажешь?

– А как же, – Эркин с лёгкой насмешкой смотрел на него. – Она же беспокоиться будет.

– Слушай, скажи ей… ну, что я загулял, ладно? – попросил Андрей. – А вернусь, всё сам расскажу. Честно.

– Ладно, – с гораздо меньшим, чем раньше, энтузиазмом согласился Эркин. – Да, слушай, у тебя же и вторник вылетает. «Зяблик» по вторникам.

– Нет, я в понедельник на автобусе приеду.

– А есть такой рейс? – засомневался Эркин.

– Ну, так такси возьму. Не боись, братик, всё будет нормально.

Андрей посмотрел на часы.

– Всё, я пошёл.

– Обедать не будешь?

– Переживу. Да и перехватил я уже. Ну… – Андрей перевёл дыхание. – Присядем на дорожку.

Эркин кивнул.

Они сели к столу, прошло несколько секунд, и Андрей вскочил на ноги.

– Всё. Счастливо, брат!

– Удачи, – встал и Эркин. – И… возвращайся.

– Всенепременно!

Андрей крепко хлопнул его по плечу и пошёл в прихожую. Эркин выключил газ под кастрюлей с супом и вышел следом.

Андрей быстро переобулся, снял с вешалки и надел куртку, взял сумку. И, уже стоя в открытых дверях, обернулся.

– Я вернусь. Слышишь, брат? Обязательно вернусь.

– Мы будем ждать, – твёрдо ответил Эркин.

И дверь за Андреем захлопнулась.

Эркин перевёл дыхание и побрёл обратно на кухню.

Спускаясь по лестнице, Андрей подумал, что как же это точно сказано: долгие проводы – лишние слёзы.

На улице к нему подбежала Алиса.

– Андрюха, ты куда?

– На кудыкину гору, племяшка. Там берёзовой каши навалом, – засмеялся Андрей. – Кто дойдёт, тому сразу двойную пайку отвалят. Айда со мной.

– Фигушки! – увернулась она от его руки, так и норовившей дёрнуть за косичку. – Сам иди.