– Я тоже уеду.

– Куда? Он легко найдёт тебя. Нет, – Андрей говорил спокойно, но Элли чувствовала, что решение принято и менять его он не будет. – Я не могу так рисковать. Пока я не уверен в твоей безопасности, я буду здесь.

– Он… Джимми опасный человек.

– Да. Тем более. Он ведёт игру, Элли. Пока я не поведу её сам, я буду подыгрывать.

– Ты рискуешь проиграть себя, свою жизнь.

– На кону твоя жизнь, Элли, мне это главное.

Андрей оттолкнулся от окна и вернулся к столу.

– Ой-ёй! Кофе остыл, а такой кофе! – он залпом допил свою чашку и восхищённо причмокнул. – Вкуснота! Ну, Элли, давай, учи меня цивилизации. Что надо делать?

Элли засмеялась и встала.

– Я со всем сама справлюсь. Иди отдохни.

– Нет уж, нет уж. Хочу учиться!

И Элли сдалась. Показала ему посудомоечную машину, сушилку, холодильник, шкафы для посуды… Восторги Андрея трогательно смешили её. Убрав кухню, вышли в гостиную.

– А это холл. Гостиная. После обеда разожгу камин, посидим у огня. А хочешь, можно и сейчас.

– Зачем же порядок ломать? Нет уж, давай как обычно.

Андрей оглядывался по сторонам с детским интересом.

– Тебе нравится здесь?

– Красиво.

– Ну, я рада. Здесь я уже всё убрала. Урок на сегодня закончен. Так что сядь, посиди пока.

Андрей кивнул и сел на диван, потрепал гриву лежащего рядом большого льва.

– Какой зверь роскошный!

– Да, – засмеялась Элли. – Я хотела собаку или кошку. И Джимми привёз мне его. Чтобы мне было не так одиноко. Его зовут Лео.

– Подходит, – одобрил Андрей.

– Ещё бы, – улыбалась Элли. – Лео – это же и есть лев. Только на другом языке.

– Да-а?! – удивился Андрей. – Здорово. Запомню, – и лукаво подмигнул ей. – Постараюсь запомнить.

Элли подошла к дивану и села так, что Лео лежал между ними, а их руки, лежащие на его гриве, встречались.

– Да, а как тебя зовут? – он с улыбкой смотрел на неё, и Элли продолжила: – В твоей справке, Джимми её сжёг, там было написано Эндрю Мэроуз, это ведь твоя справка? Да? Ты – Эндрю?

– А как меня Джимми называет? – после недолгой паузы спросил Андрей.

– Джек-Дурак, – вздохнула Элли.

– Джек-Фулл, – задумчиво кивнул Андрей. – Что ж, Фулл – это для него и нам не обязательно, а Джек имя хорошее. Я не против.

– Но… но на самом деле ты…

– Джим знает, что ты прочитала справку? – перебил её Андрей. Она пожала плечами. – Ну вот. Не надо, Элли. Будем соблюдать правила игры. Буду Джеком. И ты не запутаешься, не назовёшь меня при нём по-другому.

Помедлив, Элли кивнула.

– Хорошо. Джек… и в самом деле неплохое имя, – и повторила, словно пробуя на вкус: – Джек…

– Что, Элли? – готовно откликнулся Андрей.

– Тебе надо полежать, отдохнуть, – решительно сказала Элли. – Ты после такой болезни…

– Слушаюсь, мэм.

Андрей вскинул ладони жестом капитуляции, и Элли рассмеялась.

– Я пойду, уберу у тебя, а ты, если хочешь, полежи здесь.

– Как скажешь, – медленно кивнул Андрей.

Он сильно побледнел, даже губы посветлели. Элли вскочила, столкнула льва на пол, быстро сняла с Андрея ботинки – он даже шевельнуться не успел – и помогла ему лечь, подложив под голову вышитую подушку.

– Ну вот, полежи, сейчас плед принесу, ноги укрою.

Он виновато улыбнулся ей, и Элли погладила его по щеке.

– Ничего-ничего, лежи спокойно. Ты просто устал.

– Да, – тихо ответил Андрей, – устал.

Когда Элли принесла плед, он лежал, закрыв глаза, но дыхание выровнялось, и губы опять порозовели. Элли накрыла его пледом, и, когда она поправляла неловко легший ему на грудь угол, он поймал её руку и на мгновение прижал к своим губам.

– Ну… – Элли сглотнула, – ну, ничего страшного, полежи. Лео побудет с тобой, – попыталась она пошутить, и он улыбнулся её шутке.

Андрей лежал в лёгкой приятной полудрёме, слушал, как Элли ходит, что-то делает, иногда разговаривая сама с собой. Элли хорошая, и на лицо симпатичная, и вообще… какая же ты сволочь, Джимми, ведь она любит тебя, по-настоящему, без любви такого никто не стерпит. Ну, ладно, с Джимми мне за многое, похоже, придётся считаться, ладно, рассчитаемся. Элли надо прикрыть надёжно, с гарантией. Джимми из-под земли её, если что, достанет. Значит… значит, что? Значит, ей нельзя ни уходить отсюда, ни сволочиться с Джимом. Вот Джима не будет, тогда и освободится. Ладно. Сложно, но возможно. «Смерть – не чудо, а закономерный результат совершаемых самим же убитым действий». Любил подлец порассуждать. Убив очередного, кто у него на дороге стоял. Или мог встать…

…– Ты, Малец, зря к полам липнешь.

– Почему?

– Невыгодно. Пайков у них нет, во-первых, на работы гоняют, во-вторых, и на финиш идут первыми, в-третьих, – и щелчок по носу. – Понял?

– Да.

Главное – не заплакать, не показать боли.

– Тогда благодари за науку…

…И благодарил. Хотел жить, выжить. Дожить до Победы. Вот почему и ходил к полам, политическим. Они надеялись. На Победу, на приход русских, на освобождение… а кримы надеялись на одно, нет, не надеялись, а рассчитывали и жили по расчёту: «Умри ты сегодня, а я завтра». А у полов… «Выживем вместе». Вот и ответ. Но враг… ну, с врагом разговор короткий. Главное – не спешить. Поспешишь… «Поспешишь – наследишь», «Ножом махать и обезьяна умеет, а человек думать должен». Ничего, времени навалом. Обдумаем всё, обсчитаем. И сделаем. Комар носа не подточит.

Элли убрала в его спальне, но покрывало не положила. Всё-таки он ещё слишком слаб, и кровать лучше держать наготове. Бедный парень. Она уже привыкла называть его Эндрю, а он не согласился. Почему он отказывается от своего имени? Или… или это была не его справка? Жил под чужим именем? Ну, всё равно. Джек… Так Джек. И Мэроуз совсем ему не подходит. Но он просил не думать об этом. И пусть пока полежит в холле. От кровати устаёшь, какой бы мягкой она ни была. Человеку нужно разнообразие. Ну вот, очень хорошо. Как он там?

Она вернулась в гостиную. Он спал, лёжа на диване, и свесившаяся рука утонула в гриве Лео. Элли улыбнулась мелькнувшей шутке. Ничего, пока нельзя, но когда-нибудь она ему расскажет, и они посмеются этому вместе. Беззвучно ступая, Элли подошла к столу, взяла корзинку с рукоделием и огляделась. Обычно она вышивала или вязала, сидя на диване рядом с Лео, или в кресле у камина. Но у камина ещё рано, а на диване спит… Джек. Ну и ничего, она… она сядет к окну. Ей тогда будет видно и его, и дорогу. Обычно Джимми так быстро не возвращается, но кто его знает, что ему в голову взбредёт.

Было тихо, моросил мелкий зимний дождь. И только ровное дыхание спящего человека. Элли достала пяльцы с вышивкой. За месяц и четверти не сделала. Ну, ей не к спеху, не в магазин на продажу сдавать. Джимми к её рукоделию равнодушен. Ему это не нужно и потому… Элли вздохнула. Джимми любит только себя и ни о ком больше думать просто не в состоянии.

Андрей шевельнулся на диване, открыл глаза. И когда его взгляд встретил со взглядом Элли, улыбнулся ей.

Крис с утра работал в приёмном покое. Дежурство не тяжёлое, но суматошное. И работы не очень много, и не отойдёшь никуда. Он взял с собой книгу, как всегда теперь делал, но, конечно, даже не открыл. Не до того было. С обеда он свободен, до курсов. Уроки, в принципе, он все сделал, так что… так что зайдёт в их отсек. Помассирует руки Чаку.

Крис был готов заниматься всем, хватался за любые работы, лишь бы… лишь бы не думать о Люсе. Брошку, что тогда взял для неё у Ларри, он спрятал. Чтоб не была на глазах. И каждый раз прежде, чем лечь спать, доставал, разворачивал и смотрел. И снова убирал. Он понимал, что с ним. О таком шептались ещё в питомнике. Не называя, чтобы не накликать. Ничего, страшнее этого, со спальником и случиться не могло. И вот… с ним случилось. Выбраковка, горячка и… это. Три страха спальника. Горячку он прошёл. Может, и это, как горячка? Боль, потом «чёрный туман» и… и всё кончится. Останется холодная ясная пустота. Но это… это совсем иное. И… и он не хочет, чтобы это кончалось. Остальные наверняка заметили, жалеют его или смеются над ним, но ему плевать. Пока это за его спиной.