А хорошо погуляли. И с Тимом всё утряслось, да так, что лучше и не надо. До чего ж мужик своё дело знает, у такого поучиться – не грех, а удача…

…Когда они, высадив последних пассажиров у Старого города, остались вдвоём, Тим впервые оглянулся на него.

– Ну?

Он пожал плечами.

– На комбинат, куда же ещё.

Тим кивнул, и они поехали на комбинат. Он стоял, держась за ограждение кабины шофёра и смотрел на работу Тима. Фредди вёл по-другому, но… да, Тим, конечно, классный специалист.

– Нравится?

– Да, – вздрогнул он. – Классно водишь.

Тим заговорил по-английски, и он отвечал так же.

– И что? Всерьёз хочешь на шофёра?

– Всерьёз, – кивнул он. – Я уже говорил.

– Да, помню, – Тим сосредоточенно глядел перед собой.

Он чувствовал, что того разговора в лесу Тиму мало. Но и ему – тоже. Да, конечно, слова, данного Эркину, он не нарушит, но и не помешает им сейчас никто: время позднее, один на один будут. Решить-то решили, но по деталям стоит пройтись…

…Андрей поёжился, передёрнув плечами: прохладно на рассвете, а он в одной рубашке. Ну, ничего, осталось немного, а там в душе прогреется…

…Автобус отмывали до блеска, чистили салон и багажное отделение, а уж мотор чуть ли не заново перебрали и отрегулировали.

– Это ты всегда так? – не выдержал он.

Тим кивнул.

– Как ты к машине, так и она к тебе.

И он ответил памятным ещё с лагеря, с уроков Старика.

– Инструмент не живой, а руку чувствует.

И Тим улыбнулся.

– Сам придумал?

– Нет, слышал. Учил он меня. Ещё там, – и помедлив, всё-таки сказал: – Меня спас, а сам лёг.

И по лицу Тима увидел: тот всё понял правильно. Какое-то время работали молча. И уже сам Тим начал:

– Нас из всей десятки… Один я, похоже, остался.

Вот тогда и пришло ему в голову ещё раз проверить. Вдруг… ведь и сколько лет прошло, и действительно он их тогда не разглядывал.

– Слушай, вас всего десять было?

– Осталось, – поправил его Тим. – Начинало нас… вдвое, а может, и ещё больше.

Он кивнул.

– Что, так учили?

– А ты думал! – Тим резко крутанул болт, едва не сорвав резьбу. – Каждая тренировка сортировкой.

– Понятно. И что, – он задумался, подбирая слово, – все как ты? Ну, одного цвета?

Тим даже как-то удивлённо посмотрел на него.

– Да… слушай, верно, так и получилось.

И он, уже переводя дыхание, радуясь, что и память не подвела, и что личных счётов у них нет, решил всё-таки уточнить:

– Мулатов не было?

– Нет, – сразу твёрдо ответил Тим. – А… что?

– Тогда… я помню, там мулаты были, пятеро, наверное.

– Нет, – Тим уже сообразил и тоже заулыбался. – Было двое, но они быстро вылетели, ещё до выездов. И… давно это было?

Он нехотя кивнул.

– Давно. Я совсем малолеткой был. Ладно, не вы, значит, другие… – и остановился, не договорив: «такие же».

Но Тим понял. И опять они работали молча. Но согласно. А отладив, вылизав машину, отмыли руки здесь же во дворе – бытовки-то закрыты, а бегать за сторожем, чтобы открыл, неохота.

– Ладно, – Тим стряхнул с рук воду. – Дома отмою.

И к выходу они шли вместе. Но Тим сразу ушёл, а его окликнула из своей будочки девчонка-диспетчер. А там…

…А там до утра проболтался. Ему нетрудно, а ей приятно. Легко всё прошло, по доброму согласию и в общее удовольствие. Ей тоже скучно, так чего ж… не позабавиться.

Андрей легко взбежал по лестнице на второй этаж и прошёл к своей двери. Ещё тихо, но уже чувствуется скорое утро. Верхний замок, нижний… смотри-ка, не закрыли, ждали его. Теперь лишь бы не разбудить никого, и до полдня отстаньте все от него.

Нет, здорово, что они не стали завязываться с пахотой, это ж какую ещё головную боль на себя бы повесили. И так… как попадаешь в имение, так и не присядешь, столько хлопот и забот. Джонни за неделю чернеет и худеет.

– Как это раньше лендлорды такими беленькими да рассыпчатыми были, а?

– Это было раньше, Фредди.

Они сидят у камина, наслаждаясь не так теплом огня, как тишиной и спокойствием. Джонатан благодушно вздыхает, расслабленно оседая в кресле.

– Бегали надзиратели, работали рабы, а теперь…

– Теперь мы крутимся, – кивает Фредди. – И бегаем, и работаем. Слушай, зачем нам посёлок?

– Мне бидонвиль на моей земле не нужен, – твёрдо отвечает Джонатан.

Бидонвиль – сляпанные из чего попало лачуги – сооружали себе бывшие рабы по всем имениям, где сгорели или разрушились бараки.

– Допустим, – Фредди задумчиво отпивает. – Ну, а барак куда? Снесём? Он же ещё крепкий, раз. И наши из него не особо рвутся, это два. И что это даст нам, три. Достаточно?

– Вполне. Отвечаю не по порядку, а, по существу. С полного обеспечения они перейдут на зарплату.

– Это выгоднее?

– Безусловно, – и прежним разнеженным тоном: – Вычеты эффективнее с зарплатой. Барак малость подремонтируем, и это жильё для временных работников и гостей. И когда они в бараке – они вместе, а в посёлке каждый сам за себя. И ещё аренда за дом и прочее будет капать.

– Без выкупа? – поинтересовался Фредди.

Джонатан хмыкнул.

– Резонно. Нужен стимул. Двадцать лет увеличенной аренды, и дом твой. Но без земли.

– Резонно, – очень похоже хмыкнул Фредди. – Но учти, с понедельной оплатой будем привязаны хуже прошлого выпаса.

Джонатан хмуро кивнул.

– Верно. Надо продумать.

– Вот и займись, – Фредди допил свой стакан и встал, – а то в мелочёвке вязнешь. Я на боковую.

– А думать не собираешься? – съязвил Джонатан.

– Я – ковбой на контракте, – Фредди поставил свой стакан в бар и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. – Ковбою думать вредно: скорость на стрельбе теряется. А на контракте и незачем. На то лендлорд есть. Какой никакой, а пусть своим делом занимается.

– Ла-адно тебе, – Джонатан тоже допил свой коктейль и встал. – Иди, ковбой, я уберу.

– Хоть такая от тебя польза.

Оставив последнее слово за собой, Фредди вышел.

Джонатан негромко рассмеялся ему вслед.

Но, в принципе, Фредди прав. В Колумбии у них на зарплате двое основных и временные почасовики, зарплатой ведает Грымза, и у неё – мисс Джулии Робертс – комар носа не подточит. Раз в месяц проверяешь счета и выписываешь чек, а дальше она сама. С Грымзой им повезло. А здесь… задействовать можно только Стефа. Так… оставить ему наличку в конвертах, а к Рождеству всё равно конечный перерасчёт. Нет, не получится. Вешать на Стефа вычеты за обеспечение и штрафы нельзя. Это надо самому. Ладно, всё равно в этом году будет прежняя система. Для посёлка пока только место подбирается, чтобы всех устраивало и хозяйству не мешало. Тут не до переезда, до стройки ещё далеко. Ладно, это в полном смысле слова не горит. А вот скотную подремонтировать к зиме надо, особенно стойло для Монти. Уже вполне приличным быком смотрится и вообще… на перспективу.

С мыслями о Монти Джонатан и заснул.

И двух дней не прошло – снова праздник. Иван Купала. Грех не отпраздновать.

– Конечно, Андрюша, – согласилась Женя. – Но на всю ночь…

И Эркин сразу замотал головой.

– Нет, Андрей, мы-то отоспимся с утра, А Жене в первую. И вообще… нам Баба Фима рассказывала, интересно, конечно, но… – он замялся.

– Холостяцкий праздник, понял, – кивнул Андрей. – Как раз для меня, – и с увлечением продолжил: – Сразу после смены и пойду, как раз успею.

Женя рассмеялась.

– Ох, Андрюша…

– Ага, – согласился он, вставая. – Я такой. И ох, и ах, и ой-ё-ёй!