– Интересно, – хмыкнул Старцев. – Я ведь наблюдал за ними в Бифпите, за всей четвёркой. Два тандема.

Бурлаков кивнул.

– С такими и легко, и трудно. Вы были, разумеется, правы. С ними надо играть в открытую. Или, что ещё надёжнее, не играть. Но иметь их врагами слишком накладно.

– А друзьями?

– Как друзья они, безусловно, надёжны.

– В Сопротивлении были из их Системы или только косвенно?

– Были. И они шли до конца. Как все мы, – Бурлаков улыбнулся. – Были отличные парни. Но эти, конечно, покруче.

– И покрепче. В начале вы слишком нажали на них.

– Я хотел узнать, насколько серьёзно они будут держаться. Они не стали торговаться, а сразу заняли круговую оборону. Но и не отрицали очевидного. Это тоже говорит о серьёзности позиции, – Бурлаков засмеялся. – Отличные мужики. И знаете, Геннадий Михайлович, чем я особо доволен?

– Ну-ну? – подыграл Старцев.

– Мне не пришлось кривить душой с этим кладом. Но они этого не знают.

Старцев с секунду помолчал, соображая, и тоже рассмеялся.

– Да, вы их поставили в неловкое положение. А как вы думаете, Игорь Александрович, это действительно клад?

– Конечно. В любом другом случае они знали бы происхождение вещей, и моя консультация просто бы не понадобилась.

– Да, конечно. Как сказал бы Джонатан, резонно, – последнее слово Старцев произнёс по-английски.

– Вот именно. Они разумны. И я очень рассчитываю на их разум.

Фредди вышел из кладовки в свою комнату, тщательно закрыл дверь и поправил висящие на плечиках костюм и плащ, чтобы они загораживали вход в кладовку. Маловато для такого большого шкафа, но здесь пока ничего не придумаешь. Как там Джонни? Управился?

– Фредди?

– Я здесь, – откликнулся он, выходя на террасу. – Ну, как там Монти?

– Ты чего так развеселился? – Джонатан легко взбежал по ступенькам на террасу.

– Это у меня нервное, – спокойно ответил Фредди и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. – Ты уже закончил?

– В принципе и на сегодня – да. Осталось по бумагам.

– Тогда я в конюшню и в душ.

– Идёт.

Когда Фредди пришёл из душа, Джонатан уже закончил с бумагами и полулежал со стаканом в руке в кресле у камина. И даже глаза закрыл. Фредди прошёл к бару, налил себе виски и сел в соседнее кресло.

– Ты чего столько крепкого налил? – спросил Джонатан.

– Мне надо расслабиться. Подобьём, Джонни?

– Можно, – протянул как бы зевком Джонатан. – Ты думаешь, этим не кончится?

– Могу процитировать Эркина. Не люблю, когда меня сонного бьют, прикрыться не успеваешь.

– Я думал, мы вывалились. Но… там, – Джонатан указал стаканом куда-то за стены, – похоже, другое мнение. Трепачей, и платных, и из любви к искусству всегда было навалом, – он говорил, не меняя позы, даже глаза не открывал. – Тот же Пит. И как они собрали мозаику по парням, так соберут и о нас.

– Пусть они подотрутся этой мозаикой, – пробурчал Фредди. – Уцепить нас им теперь не за что. Срезаны крючки. И вообще… на чёрта мы русским? С комендатурой мы всегда ладили.

– Это не комендатура, Фредди. Генни из комендатуры, но и он… а вот те – это коллеги моего тёзки. Мундиры другие, а остальное… Думаю, Фредди, мы сами им не нужны. Нужны парни. Ещё точнее – Эндрю. А мы были рядом. Парней ищи-свищи, а мы на виду. Вот и всё.

Фредди мрачно кивнул.

– Парней мы пока прикрыли, – продолжил Джонатан. – Но… нам вдвоём долго не продержаться. От Колченогого и прочей сволочи…

– Не проблема, Джонни. А вот…

– Да, с контрразведкой плохие игры. Так что… – Джонатан открыл глаза, задумчиво повертел перед ними стакан, отхлебнул, покосился на Фредди. – Спокойно, Фредди. Шансы, конечно, маленькие, но есть. Кое на кого мы опереться можем.

– А именно? – очень спокойно спросил Фредди.

– Юри. Это первый шанс. Привозим Эндрю к нему, можно с Эркином, – Фредди осторожно кивнул, – и пусть Юри их обследует и лечит, пока всё не утрясётся. Юри на это пойдёт.

– Допустим. Второй шанс?

– Профессор. Я тут посмотрел его бумаги. Всё-таки парень будет не один на один, а с каким-то тылом.

– Согласен. Профессор с характером. Если его Комитет не фуфло…

– Не думаю. И ещё. Он ехал к нам, уже зная. Мог за свой акт содрать с нас… сколько хочет. Ту же информацию.

– Да, заявил бы, что всё это из русских музеев, и покрутились бы мы с тобой. Мог не только под конфискацию, но и под полный обыск подвести.

– В том-то и дело. Однако ж не захотел. Отдал всё нам и подпись свою поставил.

– Покупка, Джонни?

– Слишком щедро для покупки. Нет, он парня на допросы не отдаст так запросто. И всё-таки не мы будем за парнем, а организация. Да ещё и русская.

– Слишком долго объясняешь, Джонни. Ты закончил? Два шанса мало на такую игру.

– Третий надо делать.

– Уточни.

– Я тут вспомнил. Ты говорил, как русский майор с вами чай пил в Мышеловке.

– Помню, – кивнул Фредди. – Да, он там командовал. Парням руки крутил. И по его слову нас тогда отпустили.

– Его надо найти, Фредди. Будем иметь своего человека на той стороне, выкрутимся сами и парней вытащим. Того, что Эркина тогда пулей спешивал, я разглядел. Вроде Бульдога. Сдохнет, а зубов не разожмёт. Если он сел на хвост…

– Опять долго говоришь. И где мы найдём этого майора?

– Ты его имени не запомнил?

– Вроде бы Алекс, а полностью…

– Майор Алекс, – Джонатан покачал головой. – Небогато, Фредди. Но если он тогда занимался Крысой, то думаю, мы ещё с ним столкнёмся. А пока…

– Ехать сейчас к парням – это сдать их сразу, – Фредди допил свой стакан и встал. – Налить тебе?

– Давай, – Джонатан протянул ему стакан. – Нет, как мы думали, так и сделаем. Через полмесяца едем за Ларри и заодно договариваемся с Юри. И если будет горячо, тогда сразу к парням. Если нет, привозим Ларри, на месяц опять залегаем и тогда уже в Джексонвилл. И сразу будем Эндрю выводить на профессора. Парень неглупый, сообразит, что к чему.

Фредди налил ещё по порции виски и вернулся в кресло. Отдал стакан Джонатану.

– Что ж, будем держаться этого, Джонни. Мозговой штурм. Надо же такое придумать.

– Генни прав. Это давно известно. Но нам повезло, что нас не штурмовали.

– Счастливчик-Джонни, – хмыкнул Фредди. – Ты не боишься, что везение когда-нибудь кончится?

– Только этого я и боюсь, – серьёзно ответил Джонатан.

Фредди кивнул. Везение – штука тонкая и ненадёжная. О нём лучше не говорить…

…Это было его второе дело после Уорринга. Он выстрелил, и человек дёрнулся, сложился пополам и таким сложенным остался лежать. Он знал, что должен повернуться и уйти. Что сейчас появятся зеваки, привлечённые выстрелом, и он потеряет несколько обязательных минут. Знал и не мог сдвинуться с места. Стоял и смотрел на расползающуюся по светло-серому асфальту тёмную, почти чёрную лужу. Джонни не дождётся его. Джонни! Он резко повернулся и побежал. Надо наверстать. Он едва не столкнулся с кем-то на повороте. Машина на месте. Он рванул дверцу, рухнул на сиденье, и Тони рванул с места.

– Ну, тебе везёт, – Тони гнал машину, ловко срезая углы. – Впритык успел.

Он молча кивнул. Не соглашаясь, а показывая, что слышит…

…Фредди допил и встал, забрал стакан у Джонатана и стал наводить в баре порядок. Сегодня им повезло. Выиграли ли они, это ещё видно будет, но проигрыша нет. Это точно. И уже много. Бывало хуже. Гораздо хуже.

После дождей наступили ясные и тёплые не по-осеннему дни. Красная и жёлтая листва, ещё ярко-зелёная трава сделали госпитальный сад очень нарядным. Ларри читал об этом, но впервые сам даже не понял, а почувствовал, что же это такое – прогулка в осеннем саду. Между обедом и ужином все, кто мог ходить, кому разрешали врачи, уходили в сад. И можно даже не разговаривать, молча идти рядом – уже хорошо.