Избегая Мейн-стрит, они покрутили по боковым улицам и узким проездам между дворами. Та же тишина и безлюдье. Похоже, заслышав шум мотора, здешние обитатели прятались. Ближе к Цветному появились пожарища. А вот и нужный пустырь, и обгорелые руины стоящего особняком здания. Оттуда слышались голоса и редкие удары топора. Фредди заглушил мотор, они вылезли из кабины и не спеша пошли туда.

Их видимо заметили. Голоса затихли, в дверном проёме появился человек в костюме священника, вгляделся в них и пошёл навстречу.

– Здравствуйте, святой отец, – первым поздоровался Джонатан.

– Здравствуйте, джентльмены, – ответил священник. – Что вы ищете здесь?

За две ночи Эйб Сторнхилл зашил и привёл в порядок порванную тогда одежду, но синяки ещё не сошли, и боль в ушибленной челюсти мешала говорить, но голову он держал высоко и не собирался отступать.

– Мы ищем двух парней. Может, вы что-то слышали о них.

От церкви к ним быстро подошли, почти подбежали десять мужчин с ломами и топорами в руках – видимо, они разбирали обгоревшее здание – и молча встали кольцом, окружив беседующих. По закопчённым, измазанным сажей лицам определить их расу было трудно, но рабские куртки и сапоги свидетельствовали достаточно красноречиво. У Фредди еле заметно посветлели глаза, но лицо оставалось спокойным. Как и голос Джонатана.

– Один из них индеец, с шрамом на правой щеке, а второй белый, кудрявый. Может быть, вы, святой отец, знаете что-нибудь о них?

– Да, – твёрдо ответил Сторнхилл, взглядом останавливая явно собиравшегося что-то сказать негра, державшего лом наперевес, как копьё. – Они оба были моими прихожанами. Что вам нужно от них?

– Мы хотим узнать, где они.

– И больше, – по губам Сторнхилла скользнула горькая усмешка, – больше ничья судьба вас не волнует?

– Волнует, – кивнул Джонатан. – Но о парнях мы ничего не знаем.

– В морг идите, – угрюмо сказал негр с топором. – Там Белёсый.

– Мы были в морге, – терпеливо ответил Джонатан.

– Так какого чёрта?! – не выдержал негр с ломом. – Простите, святой отец, но они… Не признали, что ли?

– Сожгли Белёсого, – сказал незаметный до этого щуплый большеголовый подросток.

– Как сожгли? Кто?

– А «свора», кто ж ещё, – с молчаливого согласия остальных заговорил ещё один, похоже, мулат. Судя по седине в волосах, он был старше всех и говорил тихо и монотонно. – «Свора», масса, она так и делала. Догоняла, била, а потом, шевелиться не может, не убежит, значит, а живой ещё, так обливала бензином и поджигала, масса. Ну, он кричит, когда горит, а им весело. Смотрят и смеются. Вот и всё, масса.

– Это… точно… что его сожгли? – тихо спросил Джонатан.

– Белёсого-то? Точно. Девчонка прибежала, рассказала.

– Ты заткнёшься, старый дурак? – рявкнул негр с ломом. – Святой отец, чего он болтает?

– А индеец? – спросил молчавший до сих пор Фредди.

Они сразу замолчали. Мулат уставился в землю, остальные тоже отвели глаза. Они не хотели говорить.

– Он жив? – спросил Джонатан.

– Руки у вас коротки, его добить, – выпалил подросток, получив сразу несколько подзатыльников.

– Где он? – жёстко спросил Фредди.

– Через Овраг пройдёте, со всеми встретитесь, – ответил негр с ломом.

Фредди усмехнулся.

– А догонит он нас? Через Овраг-то.

Цветные переглянулись. Формулировка им понравилась, лица стали помягче.

– Его русские увезли… со всеми… ну, кого в бою взяли… на горячем попался… ну, и спёкся… – неохотно, но уже без прежней враждебности стали они рассказывать.

– На горячем – это как? – спросил Фредди.

– Да сняли его с одного… Душил как раз, ну и…

– Кто снял?

– Да русские… Их всех, кто бился, собрали, в грузовик загрузили и увезли… И не слышно, что с ними… Постреляли уже, наверное,…

– Когда увезли? – терпеливо спросил Джонатан.

– Первого числа, утром, – сказал Сторнхилл.

Всё это время он очень внимательно рассматривал Джонатана. Будто сличал, пытаясь понять: обознался он или нет.

– И куда увезли, вы не знаете?

Все дружно замотали головами. Фредди и Джонатан переглянулись.

– Вы удовлетворены? – спросил Сторнхилл и, когда они кивнули, обратился к остальным: – Вернёмся к работе, дети мои. Если мы сегодня разберём завалы, то завтра сможем начать ремонт.

Цветные повернули к остаткам церкви, но видя, что Сторнхилл остался, замедлили шаг.

– Идите, дети мои, – мягко сказал Сторнхилл. – Я догоню вас.

– Нет, – негр с ломом решительно повернул обратно. – Мы вас одного не оставим.

Сторнхилл замялся.

– Вы хотели нам что-то сказать, святой отец? – пришёл ему на помощь Джонатан.

– Да. Я хотел вам сказать, что безгрешных людей нет, но ваш грех непростителен перед Господом, непростителен и неискупим. Не смеет человек дерзать уподобиться Господу и послать своё дитя на страдания. Тем более, что не спасение другого, а собственное удовольствие было причиной этому.

– Не слишком ли много вы на себя берёте, святой отец? – тихо спросил Джонатан.

– Нет, – отрезал Сторнхилл. – Благодарение Богу, что просветляет души людей, и они берут на себя крест, легкомысленно, преступно отвергаемый другими.

К изумлению Джонатана, цветные дружно закивали.

– Может, тогда вы объясните мне… – начал Джонатан.

– Нет. Я ничего не должен объяснять, ибо вы поняли. Вы посмели отречься от своего ребёнка и хладнокровно обречь и доверившуюся вам женщину, и невинное дитя на страдания. Вы сочли их любовь помехой. Так теперь, когда другой, истинный христианин по сути души своей, взял ваш крест на себя, вы смеете ещё являться сюда… – Сторнхилл заставил себя замолчать и тихо сказал: – Уходите.

– Что-то у вас плоховато с милосердием, святой отец, – усмехнулся Фредди.

Сторнхилл сдержал себя.

– Не вам говорить о милосердии, – он помолчал и очень спокойно сказал: – Они уже не нуждаются… в вас и вашей заботе.

– Мы хотели похоронить…

– Мы сами похороним их, – перебил Джонатана негр с ломом. – Святой отец, не отдавайте им Белёсого.

– Да, – кивнул седой. – Белёсый был с нами живой. Мы не отдадим его.

Джонатан посмотрел на Фредди и кивнул.

– Да, это будет справедливо.

Они одновременно прощальным жестом тронули свои шляпы. Священник вежливо склонил голову. Уходя, Джонатан и Фредди слышали за спиной.

– Святой отец, а им не отдадут…

– Нет, дети мои. Я договорился. И завтра, с Божьей помощью закончив нашу работу, мы привезём их тела сюда, совершим службу и похороним.

– Это что же, настоящее кладбище будет?

– Не Овраг?

– Нет, – твёрдо ответил священник. – Не Овраг.

У грузовика Фредди оглянулся. На пустыре уже никого не было, а из развалин слышалось постукивание топоров. Он открыл дверцу и сел за руль, покосился на Джонатана. Тот сидел, как-то нахохлившись и сдвинув шляпу на лоб, руки втянуты в рукава, подбородок опущен к груди… ковбой под декабрьским ветром. Фредди включил мотор и плавно стронул грузовик. Да, досталось Джонни, и ни за что, главное. Крепко их отхлестали.

– Ты куда? – хрипло спросил Джонатан. – К Бобби.

Фредди кивнул, выруливая. Да, с Бобби надо посчитаться за всё. Жалко, голые они. Стреляет Бобби не классно, но по безоружным у него неплохо получается. Ну, ладно, посмотрим.

Аристов посмотрел на часы.

– Без десяти четыре, парни.

Эркин обвёл окружающих блестящими, как антрацит на изломе, глазами.

– Давайте прощаться, парни. Не будем его радовать.

– Давай, – кивнул Крис, вставая.

Встал и Эркин. Они обнялись, постояли секунду и разомкнули объятия. Аристов встал вместе с остальными.

Эркин обнялся с каждым и посмотрел на Аристова.

– Я готов.

Аристов шагнул к нему – это было совсем не трудно из-за тесноты в комнате – и обнял. Вздрогнув, Эркин ответил на объятие, и Аристов не так услышал, как почувствовал возле уха.