– Бобр, – ответил Бобр, пожимая руку.

– Бобр? Что-то знакомое… не припомню, но где-то я уже как будто о вас слышал, – морща лоб и почесывая подбородок, произнес ученый.

– Это наш старший научный сотрудник по исследованию живых и псевдоживых форм жизни, – представил его Сахаров. – Весьма подающий надежды молодой ученый, вот только что прибыл на вахту, так сказать, отдохнувший и воодушевленный. Ну что там у вас, показывайте, – обратился он к сталкеру.

Сталкер оглянулся в поисках подходящего стола, заметив заодно, что в лабораторию зашел еще один здоровенный долговец, также в полном бронепакете и с ОЦ-14 в руках. Все столы были заняты ноутбуками, микроскопами, какими-то мешалками, центрифугами и другими приборами неизвестного назначения. Завидев квадратный ящик метровой высоты с выдвижными полками под медицинский инструмент, Егор вопросительно кивнул в его сторону.

– Да. Давайте туда, а то сами видите, все столы заняты, – согласился Валерий.

Не спеша сложив в уголок рюкзак, дробовик, разгрузку, сталкер, хрустнув пальцами, начал разворачивать тряпочный ком. Долговец приблизился ближе, вытянув шею и заглядывая поверх голов на происходящее. Сахаров задумчиво теребил губу. Валерий, склонив голову, наблюдал за манипуляциями сталкера. Наконец, кулек развязался, и на поверхность ящика выкатилась голова излома. Лицо долговца перекосила гримаса отвращения

– Вот тварь! – не сдержался он.

Сахаров остался как будто безучастен, лишь согласно кивнул несколько раз головой. Зато лицо старшего научного сотрудника Валерия Степановича озарилось прямо неземным внутренним светом и восторгом.

– Да это же, pseudo unum armatus, – вскрикнул он. – Это излом!

Долговец только пошевелил губами, вероятно, не разделяя восторга ученого, но весь его вид говорил, что таких pseudo unum armatus’ов он бы в гробу видал и гвозди бы гробовщику подносил.

– Как давно он был жив?! – суетливо спросил Валерий.

– Да вот часов пять назад как я его усмирил, – ответил Егор.

– Пять часов?! Да это же еще живой объект! – восторженно орал Валерий.

Исполинский долговец, стоявший в проеме, вздрогнул, и его рука нерешительно потянулась за «Громом». Губы опять что-то беззвучно шептали.

– Вы посмотрите, совершенно целый мозг! Как вы смогли убить его? Ну да неважно. Это же наконец-то прольет свет относительно деления мозговых функций псевдоразумных форм жизни и их соответствия человеческим! Браво, сталкер Бобр, браво! – с этими словами он восторженно потряс руку Бобра.

– Я надеюсь, вы сможете выразить свою благодарность в денежном эквиваленте? – не упуская момент, спросил Бобр.

Все-таки работа с Сидоровичем оставила в нем свой отпечаток.

– Ну разумеется, Бобр, разумеется, – с достоинством кивнул Сахаров, – и если у вас все… – с этими словами он вопросительно поверх очков поглядел на Бобра, – то прошу подняться наверх за вознаграждением, также мы выделим вам комнату на ночь, бесплатно, разумеется.

Оставив помешанного от радости старшего научного сотрудника наслаждаться отрезанной головой чудовища, вся компания вместе с бойцом покинула помещение. Получив причитающуюся ему сумму за заказ в тридцать тысяч и еще двадцать за голову, Бобр, был вне себя от счастья, раскраснелся и долго пытался уложить упругую пачку зеленых во внутренний карман. Яйцо, глядевший на то, как Бобр суетится, сказал:

– Бобр, вот ты правильный мужик вроде, а одежка, как будто ты вчера сюда пришел. Коли есть деньги, купи ты себе нормальную броньку. На тебя ж смотреть страшно, пальцем ткни, и дырка.

Замерший Бобр виновато опустил глаза.

– Да… я…

«Да что я, в самом деле! Привык дальше свалки не ходить! – вдруг рассердился на себя Егор. – Сколько бы времени я бы по копейке собирал, а тут враз пятьдесят штук, поднял. Правда, тут тебе не Свалка, но кто ж без риска по Зоне ходит».

– Ты если за костюмчик боишься, что бандюки помнут, то переползай на Росток или к нам вступай в Долг. Мы эту шваль и в хвост, и в гриву гоняем, не пожалеешь. У нас надежно, верно, Долг, – по-своему поняв сомнения Бобра, сказал Яйцо.

– Спасибо. Я подумаю, – ответил Егор, и вправду решив подумать над обновлением своего гардероба, и отправился в отведенную ему комнату.

Бобр с удовольствием помылся в горячей воде общей душевой, побрился и, даже спросив дозволения, умудрился постираться, развешав белье в общей сушилке. Сидя на кровати в своей комнате, вытянув ноги и осматривая только что подстриженные ногти, ощущая свежесть и здоровье во всем теле, еще бы, его сегодня почти полчаса обрабатывал артефакт «душа», сталкер испытывал ни с чем не сравнимое чувство комфорта и безопасности. «Да-а, – подумал он, – так жить можно… может, подрядиться к научникам, финансируют их хорошо, работу мне всегда придумают, так, глядишь, накоплю себе на жизнь и с их вертолетом и вернусь. Буду жить как человек…» Вот только вспомнить, как это – жить как человек, у Егора не получалось. Картина сытой жизни где-нибудь в пентхаусе шикарного мегаполиса, красивая машина, женщины, все как-то было серо, скучно, ненастоящее. Его счастье сейчас сводилось к переживанию того, как он тащил Артема несколько километров на Янтарь, как он, замирая, прятался за деревом вблизи от огромной электры, а в сотне метров от него из забытого в земле, полузакопанного БТР выскакивали снорки и, ухая, понеслись в сторону от него на охоту. Его счастье сводилось к очередной чистке верного дробовика, осмотру и ремонту снаряжения… вот тут нитки разошлись, подлатаем… где наше шило и суровая нить? Вот тут ремешок перетерся, а может кислотой его зацепило, так… где наши ремешки? Заменим… а вот тут что за оспина на рюкзаке, ах, это дырка назревает, щас мы ее… где наши заплатки? Так сидя в тиши и покое, поглядывая на свои босые ноги, Егор отдыхал. В дверь постучали и открыли, на пороге показался Николай Иванович.

– Добрый вечер, Бобр. Извините, не помешал? – вежливо осведомился тот. – Вы пойдете с нами ужинать? Валерий Степанович хочет непременно с вами побеседовать.

Взглянув на ПДА, время было близко к полуночи. «Поздновато для ужина, но мне познакомиться тоже нужно. Вот как раз и поговорим, есть ли работка у них, и может и с амуницией что-нибудь решим», – подумал сталкер и встал. Обнаружив себя в нижнем белье, он смутился, поскольку его постиранное было в сушилке.

– Да вот вам халатик, пожалуйста, пользуйтесь, – улыбнувшись, решил проблему Николай Иванович, протянув принесенный с собой синий халат.

Накинув халат и одев на босу ногу свои видавшие виды сталкерские берцы, Бобр прошел за Николаем в маленькую столовую ученых, в которой пять из шести столов уже были пусты, а за единственным столом сидел Валерий Степанович и улыбался, что твой пятак.

– Проходите, проходите, – гостеприимно взмахнул рукой Валерий. – Надеюсь, не откажите? – спросил он, и на столе появилась высокая бутылка «пшеничной».

Бобр, усаживаясь, согласно кивнул, и на столе тут же нарисовалась различная закуска: маринованные огурчики, соленые помидорчики, варенная картошка с нарезанной селедкой, покрытой крупными кольцами лука, ржаной хлебушек и салатик оливье. Николай Иванович, тем временем, убедившись, что все в порядке, удалился.

– Да-а-а, – восхищенно протянул Егор, разглядывая такую поляну, неловко чувствуя себя из-за того, что по сталкерскому обычаю ничего не может поставить на стол со своей стороны.

– Да вы не смущайтесь, – рассмеялся Валерий, – снабжение у нас работает регулярно, а кое-что мы и без снабжения провозим. Ну, – сказал он, разливая водку по рюмкам, – за знакомство, за трофей и за удачу.

Не спеша ополовинив литровый пузырек, закусив все селедочкой, картошечкой и лучком, поговорив о том о сем, Бобр дождался, наконец, главного вопроса, который, видимо, так и свербил ученого, но, к его чести, он не позволял себе налегать на сталкера, пока тот не откушает и не станет расположен как нельзя лучше к воспоминанию, возможно, мрачной истории.

– Итак, Бобр, расскажите, пожалуйста, как вам удалось, так сказать, не разбив яйца, сделать яичницу? Расскажите, как вы смогли получить голову pseudo unum armatus, или так называемого излома, в целости и сохранности? Я, с вашего позволения, возьму вот этот блокнот и буду записывать самые интересные моменты, вы не против?