– Действительный государственный советник Российской Федерации второго класса Шулич Михаил Абрамович, – представился дипломат и, привстав, аккуратно достал визитку и подал ее Луке.

Лука дотянулся, не вставая. Длинной рукой принял ее, прихватив за уголок двумя пальцами.

– Итак, – медленно сказал он. – У нас очень мало времени, а у вас еще меньше. Вы все понимаете, что человечество обречено, – он сделал паузу, заметив, как нахмурился генерал. – Я предлагаю отстоять эту территорию общими силами. Мы поможем сохранить вам ваши жизни, – Лука замолчал, давая слово другой стороне.

– Что вы хотите взамен? – спросил дипломат.

– Неприкосновенность.

– Уточните, – мягко потребовал дипломат.

– Неприкосновенность для определенного количества существ нашей расы. Количество мы уточним позже. Оно будет обосновано на балансе настоящих людей и Демонов.

– Мы не сможем отдавать вам живых людей на заклание. Общественность не примет этого решения, – негромко возразил дипломат.

Лука перевел фокус на дипломата. Он знал, что будет подобная реплика, и потому его ответ был четок и слажен.

– Нам не нужны принужденцы, у нас будет достаточно добровольцев. Нам не нужно многого. Мы не собираемся убивать людей. Для большинства из нас достаточно будет специальных биологических зон, непригодных для вас. Болота, свалки, отстойники, радиоактивные территории, которых уже много, – Лука указал пальцем в сторону, где небо все еще не отпускало зеленоватые солнечные переливы. – Для других достаточно будет жить недалеко от мест лишения свободы. Работать там охранниками и надзирателями. Мы можем быть полезны друг другу, – Лука сделал паузу, внимательно глядя на дипломата. – Мы можем помочь вам восстановиться, если это все закончится в вашу пользу. Мы сможем участвовать в тех работах, где безопасность людей под угрозой и где нужны наши способности. Мы можем выдерживать любые радиационные нагрузки и селиться на не годных для вас территориях, можем видеть через помехи, можем обезоруживать без оружия, можем лечить. Наши перспективы и наши рабочие места за исследователями, пожарными, в полиции, медицине…

Генерал поперхнулся и закашлялся. Лука замолчал, внимательно глядя на военного. Если Трофим знал, как выглядит Лука, и был готов, то генерал, видимо, не был в курсе, хотя и очень хорошо показывал спокойствие. Однако слова о том, что зомби могут служить в полиции и медицине, очевидно, вызвали у него сбой дыхания, сбой в понимания мира и реальности происходящего. Перед ним сидел сатана с чешуйчатым лицом, огненным взглядом и предлагал ему их услуги в области науки, безопасности и медицины. Без шуток. На полном серьезе! Немыслимо!

– Здесь вредный для дыхания воздух, – неожиданно мягко и даже заботливо сказал Лука. – А люди жили и работали здесь. Как вы думаете, это имело последствия для их здоровья? – он смотрел на генерала, словно ожидая от него ответа.

– К чему вы это? – вытирая рот платком, встречно спросил генерал.

– К тому, что вы тысячами убиваете людей… где угодно, и вам плевать на то, где и как они будут помирать. Если вы дадите им выбор, часть из них добровольно вольется в нашу расу, – сказал Лука. – И не нужно будет просить или принуждать кого-либо. Всегда будут добровольцы, чтобы пополнить наши ряды. Вопрос в том, в какую сторону пойдут новые Демоны. Это решить вы можете здесь и сейчас. Если мы враги, то нам даже не нужно будет воевать с вами, чтобы вы исчезли, Если мы союзники, то, возможно ваша раса останется на этой планете, – Лука отклонился назад на стуле. – Ваша сегодняшняя безопасность временна, очень временна.

Генерал убрал платок в нагрудный карман.

– Наша армия сильна и хорошо подготовлена. Мы можем уничтожить весь гнус, который приблизится в зону поражения нашей авиации и артиллерии. Наши роботы могут драться врукопашную…

– Ваши роботы могут отсечь передвижение по рекам? – перебил его Лука.

– На данный момент нет, – буркнул генерал.

– Ваши роботы могут обыскать все тоннели и канализационные системы?

Генерал снова закашлялся.

– Ваши роботы могут сканировать здания и узнавать, в какой из квартир происходит обращение? – Лука наклонился вперед. – Ваши роботы не могут ничего, генерал. Любой выходец из Братства пройдет по рекам и проникнет в город. Они положат миллионы, чтобы прошел хотя бы один, и поверьте, генерал, пройдет не один, и скоро любой ваш город станет вашим врагом, которого вы сможете уничтожить только ядерным взрывом. И даже после этого останутся сотни, которые переждут месяц, полгода, год и проникнут в следующий город. Не сомневайтесь! Посмотрите на меня, – Лука устремил жуткий взгляд желтых глаз на человека. – Я Лука Псарас, создавший Братство, я знаю, о чем говорю.

Генерал сидел красный, глядя в стол. Его бегающий по поверхности взгляд искал подсказки или какой-нибудь зацепки.

– Тогда у нас, получается, нет выбора, господин Псарас? – включился дипломат.

Лука усмехнулся и перевел взгляд на говорившего. Это получалось у него как-то особо, словно он подобно хищной птице вдруг целиком переключался на человека, ловя новую мишень в фокус.

– Есть. Вы можете отказаться и уйти. Тогда, скорее всего, вы погибнете или вольетесь в Братство через неделю или другую. А можете согласиться на наши условия, и тогда, возможно, человеческий род не оборвется.

Голос Луки был спокоен и равнодушен. Существо, сидевшее напротив, похоже, лучше всех понимало ситуацию и не тешило себя надеждами.

– Господин Псарас, а вы сами уверены в своей безопасности? – вкрадчиво спросил дипломат. – Ведь ваша локация уже определена. Не поймите меня неправильно, но даже по независящим от нас обстоятельствам нас могут уничтожить прямо здесь обычным неядерным боеприпасом, если, конечно, руководство сочтет, что ваши предложение и, с позволения сказать, услуги нам не нужны.

Лицо Луки расплылось в улыбке. Широкой и зловещей. Тонкие губы словно исчезли и показались острые, отставленные друг от друга зубы, чешуйки на лице приподнялись, превращая и без того жутковатое лицо в нечто совершенно жуткое, меняющее форму и играющее тенями. Зрелище даже для Трофима показалось гипнотически жутким.

– Тогда мои Демоны и Черви потеряют управление, и два десятка городов окажутся под десятками тысяч Червей. Если вы лишите будущего Демонов, вы лишите будущего себя. Вы готовы сжечь все свои города вместе с населением? Если да, я дам координаты. Если вы можете уничтожить свои города вместе с людьми, то я не буду препятствовать. Я же НЕ СВЯТОЙ.

Фраза: «Я же не святой» вылетела из ощеренного жуткой улыбкой рта и повисла в воздухе, оседая в памяти и сознании, вызывая суеверный страх перед чем-то, что обладает не поддающейся измерению силой и последствиями. Какой-то глубокий эзотерический ужас, тысячелетиями четко отграничивающий людей от нежити, казалось, поднялся из зловония этой мусорного кургана и липкой пленкой залег под кожу, выхолодив кровь и заставив испуганно трепыхаться сердца живых, торопя согреть обмороженную этой фразой душу. С чем они имеют дело? Они даже не представляют, какие силы разграничили когда-то живых от нежити, проклятых и демонов, но вот сейчас они сидят напротив Лукавого, который говорит им правду, но, слушая эту правду, хочется вскрыть себе вены или молиться о спасении, полагаясь лишь на то, что на другой чаше весов есть другая сила, которую также нельзя замерить весами и приборами, и что она даст защиту и успокоение. Понимание на уровне самого глубокого, потерянного в мирской суете смысла возникло где-то на самом краю их сознания. Они явственно ощутили присутствие безысходности и отчаяния, и на фоне этой черноты Трофим вдруг ощутил маленький огонек надежды, который высветился во мраке души, позволяя ему не сломаться и продолжать глядеть в глаза Луке Псарасу.

Генерал растеряно глянул на дипломата. Такого шага они почему-то не могли предусмотреть. У дипломата также на секунду исказилось лицо, хотя он сам хотел смутить Псараса, чтобы выиграть преимущество в торге. Тем не менее он быстро собрался и снова являлся образцом невозмутимости, элегантности и внимания.