– Братство захватит Европу в течение недели или двух, – вдруг сказал Лука.
– А мы? Мы захватим Москву?
– И да, и нет, – Лука повернул голову к лицу подруги. – Мы не должны действовать как Братство. Мы не они. Они бездумны и одержимы. Они уничтожат всех, и что потом? Потом они умрут от голода в течение нескольких дней. Они, возможно, начнут уничтожать друг друга, потому что они не возрождались как семья. Сейчас они заодно только потому, что питания в избытке, но после того, как еда закончится, они разобьются на гнезда. Те, кто возродились от одного, будут воевать с теми, кто возродился от другого. Остатки будут постоянно двигаться в ту сторону, где еще есть жизнь. Ты хочешь, чтобы здесь было так же? – спросил он.
– Нет…
– Если мы позволим себе безумство, мы не протянем долго. Мы почти бессмертны, но голод – наша смерть. Нам нужны переговоры.
– Как? С людьми?! – глаза Лилит удивленно расширились.
– Да. Мы покажем свою силу этой ночью, чтобы они поняли, что мы можем захватить город, если нам это понадобится, но не делаем этого, потому что понимаем нечто, чего не понимают они. Надеюсь, у них хватит ума понять, что это лишь наше послание. Они должны будут его понять. Но, пока не поймут, будут считать нас врагами.
– А разве мы не враги?
– Нет. То, что захватило мое тело, тоже являлось моим врагом, но сейчас я считаю это подарком судьбы. Если бы мне пришлось пережить это заново, ты помнишь, я рассказывал тебе, хоть и совсем немногое, я бы прошел этот путь вновь. И знаешь почему? – спросил Лука, взяв ее лицо за подбородок и повернув голову к ней.
– Почему? – она жадно слушала его, приоткрыв рот.
– Из-за тебя…
Лилит выдохнула, обошла его и, закрыв глаза, припала к его груди.
– Но, если мы будем разговаривать с ними, они подумают, что мы слабы, и уничтожат нас. Я не хочу… я не хочу умирать.
– Мы не будем сейчас разговаривать с ними. Они сами попросят переговоров.
– Но почему? Откуда ты знаешь? – негромко и робко спросила она, отсаживаясь на противоположенное сиденье.
– Они неглупые люди, поймут, что Демоны заинтересованы в людях так же, как и люди в Демонах. Если они не будут договариваться с нами, то им придется встретиться с ордами Братства в одиночку, и те точно не будут договариваться. Те вырежут всех овец и разорвут пастухов, а мы… мы можем помочь пастухам сохранить жизни всем.
– Ну зачем нам помогать людям? Мы можем просто не мешать им. Пусть они сами решают исход сражения с Братством, – сказала Лилит.
– И ты знаешь, что Братство победит. А если победят люди, то тогда они тем более не будут заинтересованы в нас. Но у людей не так уж много шансов.
– Понимаю, – согласилась Лилит.
– После того как Братство уничтожит всех живых, как ты думаешь, откуда они начнут черпать жизнь? – спросил Лука, останавливая запись на планшете, где показывался зомби, снятый на камеру наружного наблюдения, среди белого дня нелепо прячущий парализованное и обездвиженное тело под скамейку.
– Они примутся за нас, – тихо сказала Лилит.
– Да. Именно так. Если мы хотим остаться в живых, мы должны сделать так, чтобы и люди остались в живых. Даже если мы размножимся и захватим все леса, реки и болота, мы все равно погибнем, если не от Братства, то от голода, а затем… Ты останешься последней, Лилит, – он грустно усмехнулся.
– Нет… нет-нет-нет! Что нам нужно сделать? – с тревогой спросила Лилит.
– Пока ничего, только ждать. У нас еще есть время… Надеюсь, когда они поймут наш замысел, не будет слишком поздно.
***
Мягкая сентябрьская ночь, пахнущая асфальтной пылью, бензиновыми выхлопами и увядающими листьями, кралась по улицам Москвы, оттеняя желтый свет фонарей и беспокойный свет фар. Мечущиеся туда и сюда огни, звуки музыки и тени людей, казалось, отпугивали ночь обратно, в засвеченное городом небо, на котором не было звезд, и сон, выгнанный шумным городом прочь, не торопился вернуться в это место, а лишь заглядывал в детские постели, в кровати к старикам и некоторым трудягам, которые без сил валились спать после тяжелого трудового дня. Для остальных же Москва предоставляла полный перечень услуг, чтобы провести все оставшееся до рассвета время незаметно, весело и с шиком.
Ворон – первый среди Первых Демонов – отправил ничего не значащее сообщение остальным. Грим был нанесен несколько часов назад, линзы и прическа, несмотря на внутренний протест, сделали из высокого молчаливого парня в кожаной броне с металлическими заклепками обычного молодого человека в светлой джинсовой куртке и джинсовых штанах. Засунув руки в карманы, он шел по парку Победы, ожидая, когда же наступит возможность реализовать тот самый момент, когда месть Демонов станет очевидной, но в то же время отыскать самого Демона будет невозможно. Здесь всегда было людно. Подсвеченные фонтаны, скамейки. Десятки туристов и сотни местных жителей, парочек и просто гуляющих групп делали селфи, снимали друг друга на видео, дурачились, взвизгивали или сидели, неброско попивая пивко и покуривая сигареты.
– Молодой человек, – вдруг услышал он девичий голос. Ворон обернулся и увидел двух девушек, одна из которых спешила к нему с телефоном в руке. – Вы бы не могли сфотографировать нас с подругой?
Длинные, завитые крупными кольцами волосы перекатывались по плечам. Светлая шелковая блузка приятно оттеняло разгоряченное лицо. Ворон прокашлялся.
– Да, пожалуйста.
– Вот спасибо. Нас возле фонтана, вот так, – попросила девушка, передав телефон, и встала рядом с полноватой подругой.
Демон кивнул и взял телефон. Позади и вокруг девушек тоже стояли снимающиеся группы, и несколько парней, запрыгивая на борт фонтана, толкались и хохотали, норовя сбросить друг друга в воду. Ворон взял телефон. Телефон был дорогим, это чувствовалось по его дизайну, приятным поверхностям и весу. Щелк… Вместе с краткой вспышкой два парня позади и правее девушек упали в воду. Щелк… Еще двое, стоявшие возле бортика фонтана, упали без сил, едва дыша.
– А еще раз можете? – спросила девушка. – Меня Оксана зовут, а вас?
– Конечно, могу, – кивнул Ворон, игнорируя второй вопрос.
Он сменил позицию и встал так, чтобы позади девушек была другая группа фотографирующихся. Щелк… Один из группы, скрючившись, схватился за сердце. Щелк… Еще двое осели на землю.
– Спасибо, – просияла Оксана. – А можно я с вами сфотографируюсь?
– Нет, не надо, – возвращая телефон, сказал Ворон, шутливо прикрывая лицо рукой.
– Да? – принимая телефон, спросила девушка, – Ну тогда я сама вас щелкну! – засмеялась она и приподняла камеру на Демона.
Внезапно ее смех зашелся хрипом, глаза закатились, она стремительно похудела и, открыв рот, рухнула навзничь, глухо ударившись затылком о брусчатку.
– О боже, Оксана! – всплеснула руками подруга.
– Что с ней? – делано обеспокоился Демон.
Внезапный резкий женский крик из группы, где десяток секунд назад делали фото, разрубил ночь. Фотографирующие наконец поняли, почему обмякли, потеряли сознание и превратились в стариков их друзья.
– А-а-а-а! – раздался пронзительный женский крик.
– Гнус!
– Зомби! – зазвучали мужские голоса сквозь нарастающий шум. – Валим отсюда!
Народ бросился врассыпную. Подруга Оксаны растерянно посмотрела на Ворона, затем перевела взгляд на умирающую подругу, лицо которой стало лицом старухи с красивыми молодыми волосами, прикрыла в ужасе рот и, глухо ревя, бросилась прочь, тут же споткнувшись о протянутые ноги подруги. Упав на руки, она несколько секунд в ужасе вращала глазами, очевидно, думая, что подруга не дает ей уйти. Завизжав, как, наверное, никогда в жизни, она рванула прочь, роняя прозрачный шарф и подворачивая ноги на каблуках. Вокруг царила паника, люди подскакивали со скамеек и, хватая друг друга за руки, толкаясь локтями с другими бегущими, неслись прочь. Пожалуй, и Ворону нужно было изобразить нечто подобное по той простой причине, что камеры наблюдения, висящие черными неподвижными шарами на столбах, могут вычислить его нелогичное поведение. Он огляделся и, выбрав направление, где народ мелькал реже всего, поспешил туда. По крайней мере, сделал вид что спешит. От принятия такого количества энергии Ворон набрал с десяток килограммов, и теперь, заметно раздувшийся в плечах, ногах и туловище, он чувствовал себя не очень комфортно из-за туго спеленавшей его одежды. Последняя жизнь не входила в его планы, но он не мог позволить сфотографировать себя. Нужно было срочно избавляться от избытка энергии, потому что ночь только начиналась, но для этого нужно было найти реципиента жизненной энергии, того, кто мог бы принять часть поглощенной им силы. Механизм дистанционного переноса энергии со времен великого физика Николы Теслы так и не поменялся, излучатель не сможет быстро потратить энергию, если не будет потребителя, и на биологическом уровне, особенно с учетом эффективности приема-получения, Ворону нужен был потребитель. Пройдя быстрым шагом сквозь толпу, он увидел безногого старика, просящего милостыню, уже уснувшего с пластиковой коробкой в руках. Пройдя ему за спину и встав в десятке метров, Ворон с трудом настроился на него и выпустил столько энергии, сколько дряхлый и слабый организм мог принять. Неизвестно, что почувствовал спящий в положении сидя калека, но он вдруг встрепенулся, оживился, покрутил головой и, завидев шум и панику вокруг, подхватил свои опоры, при помощи которых он отталкивался от земли, и чухнул на своей тележке прочь, да с такой скоростью, что легко оставлял бегущих молодых людей позади себя. Ворон спокойно посмотрел ему вслед. Он найдет еще кого-то, кто сможет принять бесплатный дар чужих жизней от него, и через полчаса Демон снова будет голоден. Он заберет еще нескольких, люди должны поплатиться за тысячи Червей, уничтоженных на свалках. Ночь еще только начиналась.
