– Шеф, моста нет! – мрачно доложил Сагитай.

– Как нет? А… – в голосе послышалось разочарование. – Сейчас нигде мостов на эту сторону нет. Все взорваны.

– Понятно… – буркнул Сагитай.

Спрашивать шефа, что делать, было глупо. Конечно, его ответом будет: «Выводы!» с крепкой перчиной сверху. Выкручиваться.

– Отбой?

– Нет. Погоди, новая информация. Птички видят. Альфа-гнус. Восемь единиц заходят с северо-востока на деревню. Заглушите мотор и не отсвечивайте. Связь держите наготове. Чем сможем, тем поможем. Убрать их надо, БР вытаскивать. Наделали вы делов.

– Так… – открыл было рот Яков, чтобы объяснить ситуацию.

– Знаю, знаю. На записях все видно, но воякам же не объяснишь. Они на этих БР молятся, мы, правда, тоже, но Док важнее. Робот что, штамповка, хотя дорогая и редкая, а Док у нас единственный. Так что все оправдано. Теперь отбой. Из машиныникуда. До связи.

– Есть до связи, – отозвался в уже выключенный канал Сагитай.

Яков заглушил двигатель и погасил фары. Сумерки сменились полноценной ночью, которая в это время приходит раньше. Небо очистилось. Похолодало. Постепенно слух начал различать плеск воды в реке, легкий шум камыша, поскрипывание деревьев. Насколько было видно, пока у них оставалось освещение, здесь все еще было зеленым, стало быть, гнуса тут не били. До Остроушек было километра полтора. В теории, если гнус выберется на открытое место и если у него есть приборы ночного видения, в инфракрасном спектре он разглядит горячий двигатель машины, хотя, возможно, он видит лучше, чем приборы. Валдарниец же обнаружил Трофима за железными воротами гаража. Минуты тянулись долго в темноте и тишине. Что сейчас делает гнус? Осматривает обрубки биотанка? Ищет их следы? А может, уже подбирается в полной темноте к машине и через мгновение в машине вылетят окна от автоматных очередей?

– А почему он Дока не принял? – нарушил тишину Яков. – Та баба же вроде запала на него. Целовала даже.

Сагитай обернулся на ученого. Тот сидел, тупо уставившись в кресло перед ним. Никакого проблеска мысли.

– Может, и не поняла, что он того… мертвец. Она же еще как человек думала, имя помнит свое, вон позы лепила. А этот ни одного имени не вспомнил, хотя голов там штук двенадцать по наружи только, а руки и ноги, считай, чьи тогда? Еще не пойми сколько человек. Хоть один да имя должен помнить, – негромко ответил Сагитай. – С другой стороны, радиация от него запредельная, наверное, это тоже влияет.

– То есть они вроде как уже более того… мутировавшие, а она вроде как еще не все поняла, получается? – сформулировал Яков.

– Или не все человеческие мозги изжила, – предположил Сагитай.

Вдалеке послышался шум вертолета.

– О, летит! – поднял указательный палец вверх Яков.

В темном небе был слышен специфический подсвистывающий рокот штурмового вертолета. Световых сигналов на нем не было, поэтому Яков, с чьей стороны звук доносился отчетливее, изо всех сил старался разглядеть что-либо в небе даже через установленный на его шлем ПНВ, но все было тщетно. Засветился синим экран планшета, требуя связи. Сагитай незамедлительно нажал на кнопку.

– Так, бойцы, сначала хорошие новости. Лодку мы вам нашли. Метрах в трестах выше по течению. Привязана к камышу. Теперь другие новости. Гнус забился по домикам, вертушка его не видит, но раздачу организует, если он к вам двинется. Вертушка вечно висеть не может, поэтому быстро налаживайте переправу и на тот берег.

– А машина? – спросил Яков.

– Если сможешь машину в лодку погрузить, грузи, но она двухместная. С той стороны населенный пункт Чернацкое, подберете, что по душе, и продолжите выполнять задание. Других вариантов не вижу. Что по обстановке у вас? – спросил Худных.

– Вроде спокойно все, шеф, – ответил Сагитай.

– Ну и чешите быстрее, пока все спокойно! Если у гнуса ПЗРК найдется, могут и вертушку сбить, потом вами займутся.

– Так он что, за нами охотится? – сделал открытие для себя Яков.

– Нет, блин, за бабушкой моей! У них тут разделение примерно просматривается. Гражданский гнус – это живучее мясо, его высылают для раскрытия огневых позиций. Танки – это танки. Гнус прорыва без поддержки не ходит, и альфа-гнус, спецназ, работающий расчетливо и грамотно, часто является поддержкой биотанка. Русскоязычные все. Из альфа-гнуса всего смогли уничтожить сотни три, не больше… Так вот, как ваш танк умудрился в одиночку на вас выйти, непонятно, но это его отряд прикрытия или отряд зачистки. Они сейчас все свои тылы переворачивают, выковыривают нам и бойцов, и технику из гнезд, лишают корректировщиков и разведки. Так что, тормозить вам нигде нельзя, – шеф тяжело вздохнул. – Они уже к Дубне подошли, что под Тулой.

Новость была ошарашивающей.

– Да как?! – непроизвольно вырвалось у Якова.

– Вот так, Яков, вот так… Китай своих стратегов в воздух поднял, наши Туполевы, считай, двести самолетов у них с полными бомбовыми загрузками, работают без перерыва. Крошат с воздуха без остановки, но толку – чуть, примнет, подпалит, а те снова лезут. Понимает, что и к нему придут, потому и вмешался. Гнус по нескольким направлением пробивается, на все огневой мощи не хватает, а ядерными нельзя, только хуже будет. Генерал у него где-то сидит, вычисляем, но пока нет результата. Ладно, хватит лясы точить, действуйте.

На фоне его разговора появились посторонние шумы, и он прервал связь.

– Охренеть… – выдохнул Яков.

– Не то слово, – поддержал Сагитай. – Ладно, пошли за лодкой, пока время есть.

Выйдя из машины, они полностью вооружились, попили воды, поскольку жажда начинала давить немилосердно, и, закрыв машину на ключ с оставшимся внутри Доком, двинулись через слабо освещаемые неполной луной камыши вдоль берега. Похолодало значительно, изо рта начал валить парок, а сырость от реки заставила поежиться от озноба. Первым шел Сагитай. Надев ПНВ, он старался идти как можно тише. Если ему это хоть как-то удавалось, то Яков с его габаритами шуршал гораздо сильнее. В конце концов Сагитай плюнул на звукомаскировку и зашевелил поршнями быстрее. Вдалеке, над Остроушками, послышались сливающиеся в один тугой звук залп из автоматической пушки и два взрыва. И отстреливающий тепловые ловушки вертолет, сделав маневр, ушел в сторону.

– Вот он где работает, – восхищенно открыв рот, произнес Яков.

– Давай, давай, Яков, пошли. Нам еще лодку найти, – вернул его на землю напарник.

Отсчитав примерно триста метров, Сагитай пошел через камыши ближе к реке. Ничего: ни пляжика, ни причала. Темнота и ровные текущие воды речки шириной метров двадцать. Подумав немного, он прошел еще дальше, пока не почувствовал ногами воду. Опять ничего, только камыши. Негромко нецензурно выразившись про триста метров и тракториста, он вернулся к Якову, который ожидал его чуть выше, разглядывая все в ПНВ.

– Триста метров должно быть? – переспросил Сагитай.

– Да. Мы двести девяносто прошли по моим подсчетам, – кивнул Яков.

Сагитай развернулся и отсчитал еще десять метров вверх по течению.

– Пошли вместе, – скомандовал он.

Бойцы двинули в камыши, которые скрывали их с головой. Опять ничего, только тихий плеск волн да шуршание движимых слабым ветром камышей, освещаемых холодной луной.

– Мы ее до утра так искать будем, – мрачно сказал Сагитай.

– Погоди… – Яков прислушался, приподняв шлем.

Где-то недалеко, в промежутках, когда камыш переставал шуметь от легкого ветра, едва заметно позвякивал колокольчик.

– Слышишь? – спросил он.

Сагитай снял свой и обратился в слух.

– Звенит что-то? – услышал он наконец.

– Да.

– Давай веди, – махнул рукой Сагитай.

Яков вернул шлем на место, натянул забрало и с гранатометом наизготовку двинулся на звук. Медленно, шаг за шагом, проверяя напитанную водой почву под ногами, бойцы крались к источнику звука. Через несколько метров они наткнулись на вполне себе протоптанную в камыше тропу, которая вела к воде. Звук с некоторыми перерывами ориентировочно доносился со стороны, где тропа должна войти в воду. Еще минута бесшумного хода, и открылась совсем небольшая утоптанная площадка, где возле берега стояла привязанной резиновая лодка на веслах. Яков включил свет налобника на минимальной яркости. На берегу стоял опрокинутый алюминиевый стул, полупустой рюкзак, несколько открытых консервных банок, одна из которых с кукурузой, в воду были воткнуты две рогатины, в одной из них была удочка, а на леске отдельно заброшенной в воду донки позвякивал колокольчик, сообщая отсутствующему хозяину, что на том конце наконец-то попалась рыба. Рыбака не было нигде. Что с ним случилось, можно было только догадываться, но, очевидно, его нашли такие же, как те, кто еще сегодня залез к ним на вышку.