Примерно с такими мыслями ученый стоял у стеклянного саркофага, закаченного когда-то физиологической жидкостью, герметично замкнутого с содержанием. Как вскрыть этот саркофаг, Трофим мог только догадываться. Разбить толстое стекло крышки или сделать что-то подобное еще с этим оборудованием было бы невероятной ошибкой. Перерезать подсоединенные шланги бесполезно, поскольку внутри они были сухие. Сами запорные клапаны находились в теле саркофага. Открыть клапаны механическим проколом было рискованно, поскольку давление за стеклом могло оказаться больше, чем несколько атмосфер, и тогда открытие мембраны может вызвать ее разрушение и разлив этого неизвестного содержимого по большой территории комнаты, что для вируса будет практически то же самое, что распрыскать его по всему комплексу. Кроме того, все клапаны были снизу, в наклоненном днище, и общий объем этого стеклянного гроба мог быть около трехсот литров, что в любом случае создавало свое давление на пока еще удерживающие его перегородки.
Трофим стоял и напряженно думал. Если вдруг запитать оборудование, то стоящие рядом шкафы управления наверняка покажут и давление, и температуру, и пульс, которого уже давно нет, и кучу других параметров последнего обитателя саркофага, возможно, можно будет дозировано взять пробу. Но с пробой возиться куча времени, кроме того, это может быть вообще не то, что сейчас ходит по поверхности Зоны, ворует, отбивает и инфицирует людей. «Надо возвращаться, – решил Трофим. – Больше информации из этого места уже не выжать. Нужно работать с плененными объектами, и чем скорее, тем лучше». Ученый развернулся и решительно двинулся к шахте лифта, в которой воскресшие, работая предоставленным газовым резаком, что-то с шипением резали. Расплавленные капли металла капали вниз и, разбиваясь искрами о дно шахты, угасали, пуская дым прижженной ими ветоши. Ученый что-то крикнул вверх, шипенье сварки смолкло, и он, перебирая руками и ногами, все так же сосредоточенно размышляя, полез наверх. Теперь его путь был через Юрка, на выход и оттуда с проводником на Армейские склады.
Зона встретила Трофима рвущимся в смятении небом, темно-синие и сизые тучи которого рвались ветром, сливались в ком только для того, чтобы вновь, словно по прихоти бесноватого скульптора, ищущего и не находящего, вновь разорваться на мелкие части. Ветер так же шумел в деревьях и качал траву, безжалостно заставляя ее кланяться всем четырем сторонам света. Пятнадцать тридцать, отметил, глядя на ПДА, ученый, видя множество зеленых маячков Свободы на экране.
– Якорь ушел, Док, – сказал ему молодой боец на охране выхода из подземелья, чей вид говорил о крайней степени собранности и сосредоточенности на посту.
– Мне на Армейские надо, кто проведет? – коротко и немногословно спросил Трофим.
– Щас сделаем, – он отбил сообщение на ПДА и уставился в лесок, у которого локально, словно новая, неизвестная аномалия, ветер тормошил несколько невысоких елей. – Зона беснуется что-то, – обеспокоенно сказал он. – Нехорошо.
Через пару минут подошел сталкер, со знакомым ученому лицом.
– Готов, что ли? – спросил он, глядя на тощий рюкзак попутчика.
– Готов, – вскочил, присевший было на деревянную коробку Трофим.
– Я Чародей, если что. К вечеру будем, поскакали.
Не говоря более ни слова, Трофим пристроился вслед проводнику и, всей душой ощущая смятение и беспокойство, носимое ветром по поверхности Зоны, двинулся в путь.
***
– У нас уже почти половины пацанов не хватает, – Лапа хотел сплюнуть, но вовремя осекся.
Ему как пахану среди бандитов, соблюдающему нейтралитет со Свободой, сейчас находящемуся напротив Гипса в его кабинете, было неуютно. Но Зона жестко гнула свою линию. Сейчас бандиты, не самая многочисленная группировка, были в отчаянном положении. Гнусы, как прозвали новых зомби бандиты, стали наведываться на их стоянки. Большего ужаса и наказания для них не было, потому что к ним приходили их собственные, но уже отмеченные пятнами пацаны. Сначала они, как правило, что-то говорили, а потом забирали тех, кто был без «кристалла». Имеющий же артефактную защиту уходил, не отстреливаясь, на своих двоих, глядя, как падают его кореша, и темные силуэты в одежде, а иногда просто в ее обрывках, взваливают бесчувственные тела на плечи и собирают оружие. Счастливец уходил так быстро, насколько быстро позволяла ему Зона и знание чистых троп. Теперь им уже было не до охоты на сталкеров. Теперь в перешептывании у костров они все чаще и чаще приходили к мысли, что надо рвать когти из этой Зоны, на Большую Землю. И пусть там, на Большой Земле, их ждут нары и ищут менты, это по-любому лучше, чем дожидаться, когда же гнус придет и за ними. Нужно было только узнать, что вообще по-большому происходит в Зоне, у тех, кто ближе к интересующим их событиям. Ближе всех оказалась Свобода. После того как она отстояла свою базу, бандиты заимели надежду на то, что, может быть, все обойдется, а потому Лапа, медвежатник и вор, сам пришел побазарить с Гипсом за гнус и за все это паскудное дело с неладами в Зоне, взять что Выбросы, что вдруг жестко сократившийся ход сталкеров по клеткам.
Гипс не любил бандитов как деструктивный элемент, который никогда не выведется из Зоны, пока там вообще есть сталкеры. Плохой мир, как известно, лучше хорошей войны, и потому лидер Свободы принял Гипса, накрыв поляну в виде водки и закуски. Лапа, тонко чувствуя обстановку, не стал принимать белую, запросив для порядка чифирка. Он знал, что Свобода в последнее время пополняется сталкерами, которые, видя быт и направление группировки, все охотнее и охотнее вливались в нее, а потому Лапа справедливо опасался, что, когда бывших вольных сталкеров станет в Свободе уж слишком много, они могут вдруг вспомнить все старые обиды и отлить злую пулю бандитам. И тогда тем станет совсем тяжко, поскольку одиночки – это просто овцы, иногда, конечно, и волки в овечьей шкуре, а Свобода, если возьмется извести бандитов, запросто потреплет их как щенков, сломав весь костяк и какой-никакой авторитет в Зоне, что было бы самым крайним исходом. По этой причине Лапа ловил атмосферу и сейчас старался не выражаться, поскольку Гипс еще ни разу не обронил матерного слова в сторону зомби и их нападения. Основной целью бандита было заручиться поддержкой Свободы, если вдруг гнус будет обнаружен на подходе к кочующим стоянкам бандитов, и в этом случае Лапа бы хотел обрушиться на гнус в основном «пацанами из Свободы» и показать ублюдкам, что бандиты вообще не те, к кому надо попадать в поле зрения. Гипс прекрасно считал ситуацию, доверия бандитам у него не было, но слово авторитета, что и его пацаны обязательно помогут Свободе, когда дойдет до дела, имело вес. Бандиты, прознавшие про защитные свойства «кристалла», вывернули все нычки у всех сталкеров, которых они предпочитали не убивать, если те не быковали больше положенного, а, получив хабар и наводку, отпускать их на все четыре стороны с оружием и провиантом, внимательно следя через мушку прицелов за всеми неровностями в их поведении.
– Я тебе говорю, Гипс, мы с пацанами впряжемся, если ваши неподалеку с гнусом зарамсуют. У нас ребята сейчас поумнее стали, если близко подойти не сможем, то будем их с пульки на подходе метить. Только и ты, если что, наших пацанов поддержи, лады? – низким сиплым голосом с нажимом говорил Лапа.
– Лады, Лапа. Дай мне вашего связного, мы отдельный канал сделаем, для аварийной связи. Своим скажу, чтобы помогли, если по этому каналу помощи попросят, – подтвердил Гипс.
– А-а, – осклабился бандит, достигнув соглашения.
Ему как человеку, давно решающему вопросы в другом порядке, с кем угодно, хоть с представителями власти, хоть с другими ворами, сейчас, находясь в роли просящего крыши в случае необходимости, было унизительно получить отказ от Гипса, бывшего вольного сталкера. Такой поворот сулил бы им скорый перебег на Большую Землю, где линия ограждения только кажется дырявой. На самом деле прозрачной абсолютно она не была. Камеры и службы с достаточно высокой степенью вероятности идентифицировали переходящего границу, и только для того, чтобы не нарушать выгодный промысел артефактов, на это все до определенной степени закрывали глаза. Другими словами, если бандиты побегут из Зоны насовсем, а не на отдых и обратно, то там, на Большой Земле, им быстро скрутят рученьки и отправят в другую зону.
