– Ладно, Док, ты потихоньку мне бухти про Бизона, раз Али-Бабы нет. Просвещай меня, просвещенье ведь свет, а тут темно, сам видишь, и пойдем не спеша по следам наших отмычек. Время дорого, я так понимаю, нам надо догонять группу туристов, возможно идущих на Янтарь.

– Желательно догнать, – согласился Трофим.

– Кстати, а если твой объект и вышел, то вышел совсем недавно, иначе кто бы тебя за ноги подмораживал у разлома?

– Я не знаю, наверное, так.

Сталкер и ученый, негромко переговариваясь, шли в темноте коридоров. Лабораторный комплекс был огромен и непредсказуем, сплошь поросший аномалиями, местами практически непроходимый, если бы не натоптанные тропы мертвецов на пыльном полу. Артефакты уже перестали радовать глаз, поначалу сталкер поднял пять штук, но после забрал всего один, оставив остальные кучкой на полу. Единственный оставленный им артефакт был темно-синим, со сложным неглубоким рисунком, словно моток толстых синих нитей, мерцающих синевой зимнего неба. Трофим закончил рассказ про Бизона и его понимание развития вируса до четвертой категории, и вот уже продолжительное время они шли молча. Между тем Моль все чаще останавливался и прислушивался, иногда присаживался на корточки и присматривался к следам. Помещения бурлили жизнью, но жизнью аномалий, шипели, постанывали, гудели силой, люминесцентно светились кислотами, но нигде не было ни паутины, ни плесени, ни грибка. Идя по следам, сталкер неоднократно спускался на нижние этажи, затем поднимался, затем снова спускался, менял направления, натыкался на тупики, кружил вокруг древних, неясного назначения аппаратов. Трофим неотступно шел за ним, он понимал, что объекты ходят так, как им вздумается, и особой логики в их движении можно не искать, кроме того, он сам видел натоптанный след босых ног, который даже немного отличался отсветом на общем фоне в свете фонарей. Наконец, через полтора часа таких блужданий Моль остановился.

– Док, – странно и глухо сказал сталкер, не оборачиваясь.

– Что?

– У нас проблема. Мы идем не туда.

Трофим молчал. Они находились в нескончаемом коридоре шириной три метра со стандартной высотой потолком. Справа и слева начинались комнаты лабораторий со стеклянной средней частью либо двухстворчатые остекленные двери и пересечения других коридоров. Часть комнат была открыта, часть закрыта, но выбитые внутрь стекла говорили о том, что и туда был открыт доступ. Натоптанные мертвецами тропинки вели в каждую из дверей, было удивительно, как за такое небольшое время они смогли, пусть даже и в большом количестве, проделать этот путь за сутки или пусть даже трое.

– Мы можем повернуть назад по своим следам? – спросил Трофим и обернулся, их следов не было видно вообще.

Грязь с подошвы комбинезона давно отлетела, а в свете фонаря тропинка и спереди, и сзади выглядела одинаково. Совершенно одинаково. Если сейчас бы кто-нибудь крутанул Трофима вокруг оси несколько раз, он бы уже и не понял, с какой стороны в действительности они пришли.

– Я тут понял кое-что… полчаса назад, – негромко сказал сталкер. – Это все следы одного человека или существа, называй, как хочешь.

У Трофима по спине пробежал холодок от голоса сталкера и вдруг возникшего скрежета в правом кабинете, напротив них. Сталкер моментально перевел автомат на дверь. Трофим дрожащей рукой выхватил «Глок». Ожидание… минута, две… скрежет повторился, точно кто-то тащил железку или консервную банку по бетонному полу, плотно прижимая ее сверху, одновременно это напоминало хрип.

– Прикрой, – скомандовал Моль не своим голосом.

Ученый понятия не имел, что значит «прикрой», одно он понимал точно, сейчас сталкер будет что-то делать, а он должен стрелять точно и быстро и перезарядиться сразу же, как будет возможность. Трофим в этот момент с трудом представлял, где у него находится запасная обойма и как вытащить пустую, что совершенно не придавало ему храбрости. Сердце билось мелкой дробью, липкая испарина выступила на спине, предательски показывая страх. Моль шагнул к приоткрытой на десять сантиметров застекленной двухстворчатой двери лаборатории, держа автомат наготове. Выдохнув, он ногой распахнул дверь, тут же отступив от нее. Неимоверный скрежет резанул по ушам, что-то тяжелое и железное тащилось по бетону, сталкер отступил еще. Вторая половина двери распахнулась, и в ней показался мертвец. Истощенный, изможденный и подсохший, на нем светоотражающими квадратами отбрасывался свет фонарей.

– Стой, – подняв руку, вскрикнул Трофим. – Это наш… с поверхности. Двенадцатый.

– Вижу, не слепой, – буркнул сталкер.

Мертвец застыл и жутко таращился на них черными, скорее всего, зрячими глазами. Куском одежды он зацепился за непонятную железную конструкцию, напоминающую стол, и теперь тащил ее за собой. Только голос сталкеров и свет фонарей пробудили его к активности.

– Вот мерзость, – не сдержался Моль, – самое место для таких вот… что будем делать, Док?

– Ничего, надо покормить его и уйти. У них коллективный разум, если начнем воевать, то каждый станет воевать с нами, если он тут не один. Я сейчас.

Трофим скинул рюкзак и достал несколько кусков хлеба. Чуть приговаривая, он положил хлеб на пол. Мертвец подломился и, чуть ли не упав лицом в пол, начал есть его, не помогая себе руками. Пола просторной рубашки, в которую он был одет, надорвалась еще больше. Подумав, Трофим решил не освобождать его, поскольку приближаться к кормящемуся объекту сейчас не казалось ему безопасным.

– Пойдем назад, Док, – скомандовал сталкер, – надо найти то место, откуда мы начали.

Сталкеры развернулись, стараясь скорее уйти с этого этажа. Теперь Трофим видел, что все коридоры, освещаемые его налобным фонарем, каждая комната, несмотря на то, что охранялась изнутри или снаружи аномалией, была неоднократно хожена. Это было невозможно сделать за несколько суток даже большой толпой мертвецов.

– Здесь постоянно кто-то был… – сказал Трофим, – неужели персонал работал или еще работает? – поежился он, с трудом веря в то, что говорит.

– Нет, Док, персонала тут нет, – Моль поменял маршрут и теперь шел к слепому концу коридора, практически перекрытому аномалиями.

Но даже тут были видны следы явного хождения человека, узкой цепью шагов проходящие вдоль стены, затем обрывающиеся и возникающие дальше через полтора метра. Очевидно, здесь обитатель перепрыгивал и проходил дальше. Сталкер сел на пол, устало расстегнул комбинезон до пояса, снял шлем и высунул наружу руки.

– Видишь, тут следы четко просматриваются, след в след? Так ходят только волки и псевдособаки. След в след люди не ходят, но один и тот же человек вполне. Другой человек всегда будет чуть-чуть отличаться, или сантиметр вправо или влево, или стопа уже или шире, а тут только один. Постоянно, годами… десятками. Точно повторяя одно и то же движение, – сталкер достал сигарету, посмотрел на нее, сомневаясь, курить или нет. – А знаешь, почему здесь аномалий больше всего? – сталкер зажег спичку, но не стал прикуривать, сразу погасив ее, разглядывая облачко дыма, которое зависло синим привидением, не двигаясь с места. – В этом тупике туалет, то есть вода, сырость, возможно, остаточная вентиляция. Наш Али-Баба должен был что-то есть или как?

– Разумеется, – согласился Трофим, не понимая, к чему ведет сталкер.

– Ты посмотри, Док… – луч его фонаря скользнул по стенам, по углам, по аномалиям. – Здесь же нет ничего, ни грибка, ни плесени, – он глубоко вдохнул, – и воздух здесь мертвый, ни запахов, ни движения, попробуй подыши без фильтра. Ты говорил, что четвертая категория может питаться всем, любой жизнью? Ты понимаешь, то, что здесь жило, это и делало? В полной темноте оно просто уничтожало здесь все, даже микроорганизмы. Оно годами топтало тропинки вот здесь, ходило из кабинета в кабинет, из кабинета в кабинет, шарило по углам, сканировало, выскабливало и высасывало жизнь из всего, до чего могло дотянуться, – голос сталкера выдавал напряжение. – Исследования были на финальной стадии, возможно, даже закончены, мы же не знаем, что вывели твои коллеги. Может, оно и убило их всех.