- Хозяин! Я два раза победила! – закричала в открывшуюся дверь роботесса. – А Анги только один раз!

Она зашла в тамбур. В ручках она держала всю свою флотилию – пять корабликов. С самой компаньонки и с её игрушек уже натекла лужа.

- Молодец! Вот только флот свой положи на улице – пусть там просохнут! И сама там же вытрись!

Роботесса убежала. А в открытую дверь я слышал, как в ручье продолжала плескаться суккуба.

«Позвать её или пусть плещется?» - я посмотрел на часы – уже было почти шестнадцать часов. В домик вернулась Инка и сходу забралась на столик где были разложены листки с расчётами, таблицами и графиками.

- О! Так вы тут, Хозяин, всё пытаетесь эти данные систематизировать?

- Да, вот кое-какие расчёты перепроверял, графики сравнивал.

-Можно, я тоже с ними позанимаюсь? – спросила она.

- Конечно! – ответил я и встал – схожу, посмотрю, как там сохнет одежда, да заодно Ангиррайю позову.

- Хозяин! – вдруг позвала меня роботесса.

- Что? - повернулся я к ней.

Инка вдруг встала в позу, отставив ножку, уперев правую ручку в бедро, а левую манерно отставив, растопырив пальчики.

- Вот скажите, у меня же корпус... Он ничуть не хуже чем у Анги?

Я посмотрел на роботессу, смутно догадываясь к чему она клонит.

-...Ну вот тогда же я попросила, что бы мне вот тут увеличили и поокруглей сделали и вот тут нарастили... – она похлопала ручкой по бедру и «ягодице» и провела левой ручкой по «груди». – Ну мне так Анги посоветовала, сказала, что я такая вам больше буду нравиться!...

«Ревнует, что ли? Да не, бред какой-то. Мы уже вместе больше полугода. Может думает, что я её «разлюбил»?

- Инка! Спору нет, корпус у тебя шикарный. Вот только... Как бы тебе объяснить, таким как Анги все эти «выпуклости» и «стройности» нужны несколько для иных целей...

- Я знаю! Вы же тогда с этой... Жаннетой... Ну... Ещё так ритмично и с удовольствием двигались... То на ней, то она на вас, то... Анги тогда ещё странно хихикала и комментировала, что эта колонистка совсем ничего не умеет... И ртом тоже... А потом Анги жалела, что не она на её месте... Ну вот я подумала, что я вам тоже перестала нравиться... Но вы, Хозяин, не беспокойтесь! Я чему-нибудь научусь! Я у Анги спрошу!... И корпус доработаю!... – всё это она проговорила то сбиваясь, то с жаром и энтузиазмом , при этом жестикулируя и пытаясь повторить некоторые движения и позы.

Я, смотря на этот «эротический театр одной маленькой актрисы», почувствовал что краснею. «Та-а-ак... Они, значит, подглядывали. И комментировали... И эта туда же…»

Первым желанием было выругаться и высказать всё, что я думаю про её инициативу и озабоченность. И ещё позвать суккубу и устроить ей разнос с внушением(кристалл повиновения, что я «вживил» себе по незнанию,на неё действовал безотказно), что бы она на долгое время усвоила правила нашей группы.

Но потом вспомнил, как они боятся остаться одни, без Хозяина. «Бедные игрушки! Они же просто пытаются доказать свою нужность, что они могут не только ходить со мной, но и приносить мне удовольствие…». Мне стало немного грустно.

Я подошёл к столик, взял Инку на руки и прижал к себе.

- Инка… Ты… Ты мне всегда нужна. И очень мне помогаешь… С расчётами, исследованиями. Да и просто, когда сидишь рядом и читаешь. Или играешь в настольные игры. А то, что я с другими женщинами… - я погладил роботессу, которая вдруг обхватила ручками мою шею. – Ты на то внимание не обращай. Не твоё это. Я тебя, Анги, за другое люблю!

Инка всхлипнула и прижалась ко мне.

- Хозяин… Прости меня глупую… Я поняла…

Тут я посмотрел на столик и моё настроение упало ещё ниже.

- Инка! – я оторвал её от себя и сказал с укоризной:– Я же просил тебя… Вытереться как следует!

Она повернулась в моих руках и посмотрела на столик. Листки с графиками промокли и на них отпечатались овальные следы ступней роботессы.

- Ой! – пискнула она и снова попросила прощения. Затем уверила, что всё перечертит заново и сделает даже лучше чем было. Я вздохнул поставил её на пол, сказал, что бы она мокрая хотя бы на кровать не лезла и вышел из домика.

И увидел, как на краю дороги стояла Ангиррайя и вытиралась полотенцем – видимо сама решила, что хватит. Несмотря на то, что вода в ручье была тёплой(замеры показали двадцать четыре-двадцать пять градусов), она всё же перекупалась – её била мелкая дрожь, а татуировки проступили очень ярко.

- Ух! Ух! – приговаривал она, растирая себя полотенцем, затем подошла к растянутой верёвке, повесила мокрое полотенце, сняла халатик и надела его.

- Хозяин?!... – внезапно заметив меня она немного смутилась. Но потом снова улыбнулась и подошла почти вплотную. – Я накупалась, отмылась! Так хорошо!...

- Я вижу. – сухо ответил я – Тебя вон всю колотит. Иди в домик, лезь под одеяло и грейся. Я сейчас вернусь и чайник поставлю!

Халатик она даже не удосужилась запахнуть. Я сердито посмотрел на неё, она смутилась, пробормотала: Я сейчас… Собрала свои вещи, разбросанные по берегу – мыльницу, мочалку, коробку с корабликами и перевязь с рапирой. И побежала в домик. Я проверил вещи(ещё пока влажные, несмотря на солнце), затем прошёлся по дороге и посмотрел в обе стороны – конечно, встречи на Дороге Миров дело крайне редкое(обычно я встречал других Приключенцев только на перекрёстке, где был «монолит» и арка стационарного портала), но осторожность не помешает.

Вернулся в домик и поставил чайник кипятиться. Ангиррайя уже, замотанная в одеяло, как гусеница в кокон, полулежала на кровати, соорудив себе из подушек подобие кресла.

А Инка, усердно вычерчивая график, вполголоса, по памяти читала «Одиссею»:

- …Платье, ковчег, и вино, и дорожную пищу, немедля

Всё на корабль отнесли быстроходный гребцы и на гладкой

Палубе мягко-широкий ковёр с простынёй полотняной

Подле кормы разостлали, чтоб мог Одиссей бестревожно

Спать…»

Вечер прошёл хорошо – после того, как мы попили чай, я занялся дневниковыми записями, а роботесса и суккуба играли в настольные игры. Потом и я к ним присоединился и до ужина мы уже играли втроём. А после ужина, когда мы оделись в чистую и высохшую одежду, Ангиррайя сыграла нам на альте. Потом я отправил их спать(точнее, спать легла суккуба, а Инка – на «подзарядку»), а сам, по традиции дежурил первую половину ночи.

Я приглушил свет. Ангиррайя уже спала – она засыпала быстро, и сейчас лежала на спине, в своей смешной вязанной шапочке с «лисьими» ушками, в которые она прятала свои рожки. Из-под шапочки торчали рыжие с седыми прядями волоски и два остроконечных ушка. Суккуба укрылась своим клетчатым шерстяным одеялом. Во сне она совсем походила на милую безобидную игрушку... двухметрового роста.

Рядом с ней на кровати стоял ложемент-кресло, в котором «спала» Инка. раньше она его ставила на стол, но потом я всегда переставлял его на кровать, что бы освободить стол для письма или для какой-нибудь работы и с тех пор она стала ставить свою «подзарядку» на кровать, рядом с подушкой Ангиррайи.

«Мои игрушки. Заменили мне семью. Интересно а будет ли у меня когда-нибудь настоящая семья – жена, дети? Или я так и буду скитаться по Дороге Миров с этими компаньонками, которые подглядывают за хозяином в пикантные моменты и ещё обсуждают между собой...» Я снова чуть не покраснел, вспоминая, что я выделывал с той Колонисткой и как могла это откомментировать Ангиррайя. С учётом её «специализации»... Но она всё никак не может понять, что я отношусь к ней именно как к игрушке. А для меня «близость» с «куклой»... Словно что-то неправильное...

Я встал и потянулся. Посмотрел на стены, увешанные трофеями, рисунками и прочими «экспонатами».

«Мда-а-а...» - протянул я про себя, глядя на висевшую на стене таблицу. На ней были расчерчены сорок восемь колонок – как раз по количеству заданных нам на исследование Осколков. Туда я заносил основные параметры изученных «островов». Сделали мы это для «наглядности». Ну и заодно отмечали как в календаре – сколько дней мы уже в этой «экспедиции». В колонках цифрами отмечены были такие параметры как время исследования, напряжение и тип эм-поля. А вот информация по размерам и типу рельефа ещё и дублировалась гистограммами. А цветом помечалось, насколько они были опасны.