— Большое спасибо!

Грандиозно выглядящий Уоллес казался еще глупее. Настоящий комик, за которым забавно наблюдать.

— Лиам, подумай еще раз. Покровительство принцу — это не так просто, — попытался переубедить меня Курт, но я не могу взять своих слов обратно.

Всё уже сделано.

Я поступил так не из симпатии, или не под впечатлением от его усилий. Мне просто захотелось помочь, поскольку он интересен. Вдобавок, теперь у меня в подручных будет имперский принц. Ну не замечательная ли получается история?

— Я уже унаследовал титул графа. Моё слово — решение дома Банфилдов. Так что не возникнет никаких проблем.

— Нет, но!..

Я повернулся к обеспокоенно выглядящему Уоллесу.

— Я держу свои обещания. Поддержка будет оказана. Ты согласен стать младшим дворянином?

— Р-разумеется! Да что угодно лучше душной жизни во дворце! Пока я правлю, сойдёт даже самый скромный титул! Мне просто хочется жить, полагаясь на себя.

Какой простой.

— Предоставь это мне. Я подготовлю для тебя территорию после завершения учебы.

Курт выглядел пораженным, держась за лицо правой рукой.

— Лиам, я и в самом деле иногда тебя не понимаю.

Всё что я делаю — помогаю одному принцу стать самостоятельным. Курт слишком много беспокоится.

Имперская столица.

Слухи о Уоллесе достигли работавшего во дворце премьер-министра.

Его подчинённый делал доклад:

— Граф Банфилд объявил себя попечителем его высочества Уоллеса.

— … чего?

Руки премьер-министра замерли, поскольку он не мог переварить услышанного.

— По-видимому, граф объявил о покровительстве его высочеству Уоллесу.

Он отбрасывал свою принадлежность к императорской семье, и сейчас находился в процессе отречения прав на престол.

Лиам поклялся в будущем поддержать независимость Уоллеса, но для него в этом нет никакой выгоды. Принцу практически невозможно вернуть этот долг, так что почти никто из аристократов даже не рассматривал возможность покровительства ему.

— Должно быть очередная прихоть графа.

— Но по крайней мере это позволит одному из принцев успешно стать самостоятельным.

— Не легко быть первым, но у него должно получиться с помощью графа. Если оставим их, в будущем не должно возникнуть проблем, но всё же… что он затеял?

Премьер-министр слишком глубоко читал подтекст этих действий. Это результат переоценки Лиама, очень выдающегося для своего возраста человека.

«Если не принимать в расчет самого графа, дом Банфилдов по-прежнему считается неблагополучным. Он делает это, чтобы показать свой вклад в империю?»

Может в этом причина, почему он выбрал поддержать Уоллеса, человека, от которого ни холодно, ни жарко? Если это так, то премьер-министр мог уловить умысел Лиама.

«Не так-то просто стереть клеймо, оставленное целыми двумя поколениями, но это может стать первым шагом для получения доверия в светском обществе.»

Если у Уоллеса всё получится, то Лиам выставит дом Банфилдов перед аристократией более надёжным.

Премьер-министр убедил себя в этом, и с нетерпением ждал результатов.

— С сегодняшнего дня я больше не принц, а просто Уоллес! — пришел в мою комнату доложить Уоллес, став моим подручным.

Курт тоже пришел в гости.

— Выглядишь счастливым.

— Всё благодаря тебе, Лиам. С твоей помощью мне успешно удалось отделаться от императорской семьи.

Говорит так, словно терпеть не мог быть принцем.

— Я думал, от рождения в императорской семье жизнь становится очень простой.

Уоллеса поразили мои слова.

— Это потому, что ты ничего не знаешь. На самом деле быть принцем очень опасно. Старшие братья постоянно борются друг с другом за титул императора, тем самым заставляя повторяться нашу тёмную историю.

К разговору присоединился Курт:

— Я тоже слышал множество слухов. Говорят, восхождение императора знаменует казни всех остальных братьев и сестёр. На эту тему ходят множество городских легенд.

Уоллес понизил голос:

— … Постарайся не распространяться на эту тему. В большинстве своём эти слухи правдивы. Даже все соперники отца умерли при его восхождении. Нужно быть осторожным.

Курт побледнел.

Я слышал об этом в прошлой жизни. Семейные распри не такая уж редкость для феодальной системы.

Уоллес немного расслабился:

— Как бы там ни было, я успешно вышел из гонки за звание преемника.

— Не то чтобы у тебя совсем не осталось прав на престол.

— Но теперь всё иначе. Ситуация во дворце очень запутанна. Не только мы, дети, замешаны в этом, но и наши матери. При проигрыше казнят всю фракцию. Такое уже случалось ранее.

— Правда?

— Уж поверь. Дворец не такое красивое место, как считают массы. Там братья убивают друг друга за право стать императором, а начинается всё это с отвратительного соперничества их матерей.

Во дворце смерть поджидает повсюду, и принцам нужно относиться к этому со всей серьёзностью.

Уоллес говорит, битва за престол двухтысячелетней давности была особенно ожесточенной, и её последствия можно наблюдать и по сей день.

— Император двух тысяч лет назад был особенно ужасен. Ходят множество историй о предательствах и смерти. Так кто не обрадуется избежанию такой участи?

Однако посвежевший вид Уоллеса говорил о том, что он всё это прошел.

— Наконец-то я смогу прожить собственную жизнь. Спасибо, Лиам.

Я поступил по прихоти, но похоже для него это значит куда больше.

Ну и ладно. Бывший принц теперь мой подручный, так что я доволен. Хотя мне всё же кое-что не даёт покоя.

— Уоллес, а ты не мог просто подмазаться к брату, который по-твоему мнению бы победил?

Следующий император почти определён. Раз он жил во дворце, то наверное должен был предугадать кто победит?

Уоллес отвёл взгляд:

— Было много случаев, когда так называемые «следующие императоры» погибали. Как думаешь, что происходит с теми, кто «подмазывался» к ним?

— Казнят?

— Казнь это еще милость. Для тех, кто поддерживал людей, не ставших императором, жизнь становится невообразимо тяжкой. Дом Клаудия, из которого Розетта, как раз одна из таких жертв.

Было удивительно услышать имя Розетты от Уоллеса.

— Розетта?

Курт тоже выглядел ничего не понимающим после моего вопроса.

Когда мы в недоумении склонили голову набок, Уоллес принялся объяснять обстоятельства Розетты:

— Когда-то давно был принц, заручившийся поддержкой герцогского дома Клаудия.

Это положило начало падению дома Клаудия.

Женская душевая в здании первого корпуса.

Перед зеркалом стояла Розетта и рассматривала своё отражение.

Она говорила с собой:

— Я почтенная дочь дома Клаудия, которая в один день положит конец нашим страданиям.

Матриархальный дом семьи Клаудия — сложное место. Говоря простым языком, это печально известный герцогский дом. Они правят одной единственной планетой на границе. И хотя изначально они были младшими дворянами, империя повысила дом до герцогского.

Это произошло около двух тысяч лет назад.

Причина этого кроется в тёмной истории того времени.

Империя тогда оказалась в очень сложном положении.

Кронпринц погиб до своего восхождения. Поддерживавший его дом Клаудия воздал почести брату, который занял его место. Но новый принц был враждебно настроен к ним.

С тех самых пор они подвергались нескончаемой цепи враждебности от императорской семьи и знати.

Разумеется, для герцогского дома, который поддерживал скончавшегося принца, последовало суровое наказание, отчего они оказались в ловушке.

У дома Клаудия забрали все владения и выслали на разрушенную планету, находившуюся на последнем издыхании, но при этом оставили титул герцога.

«Любой посмевший выступить против императора закончит так же. Вне зависимости от титула» — в назидание показали всем.