Вот же непрошибаемый слон. Его похоже ничего, кроме пожрать и поспать, особо не интересует. Он наверное единственный, кто никак не прореагировал на моё перевоплощение. Наш обед прервало тихое шкрябанье в дверь. Я сидела ближе всех и пошла открывать, прикидывая, кто там такой осторожный.

— Мишка? — удивилась я. — Ты что здесь делаешь?

Пацан шмыгнул носом и протянул мне тарелку, укрытую чистым полотенцем.

— Тут это… Мамка блинов тебе напекла.

— Спасибо, — ну надо же, даже ещё горячие.

Наталья после того, как сынуля пошёл на поправку, постоянно пыталась меня отблагодарить. Когда она протянула мне тоненькую цепочку и обручальное кольцо, я посмотрела на неё как на умалишенную:

— Ты что творишь?

Тётка недоверчиво посмотрела и растерянно пробормотала:

— Да я ж не хотела обидеть… Я за Мишеньку последнее отдать готова…

— Может и придётся. Война будет идти ещё долго, — ну вот что я за идиотка? — Но мне ты ничего не должна.

Я поставила блинчики на стол и не без злорадства наблюдала, как парни посматривали на тарелку. Не заслужили они вкусняшек, но хомячить блины в одиночку… До такого я тоже не докатилась.

— Налетайте.

К ним бы ещё сметанки или варенья какого-нибудь, но сойдёт и так. Сразу вспомнились бабушкины блины, как мы с сестрой таскали их горячими чуть ли не со сковородки.

— Вкусно, — оценил Кох, цапнув очередной блинчик. — Но мало.

Конечно мало, вон вас сколько.

— Эрин, я вот что подумал, — вкрадчиво начал Каспер, подсаживаясь ближе. — У тебя же бабушка была русская, так?

— Ну да, — осторожно ответила я, пока что не понимая, к чему он клонит.

— А ты умеешь печь такие блины?

— Да что там уметь, — отмахнулась я. — Наболтал тесто и жарь.

— Может, как-нибудь побалуешь нас, а? — Каспер сейчас здорово походил на пресловутого котика из Шрека, но я не купилась.

— Ага, щас. Ты хоть знаешь, сколько придётся стоять у печки, пока нажаришь на такую толпу?

— Я бы мог тебе помочь, — вызвался Кох.

Не-не, ребята, я вам Золушкой не нанималась. Знаю я это — сначала пожарить блинчики, потом зашить форму, потом что-нибудь ещё. Если я девушка, это не значит, что вы перекинете на меня все бабские дела.

— А я мог бы дать тебе пару дней отдыха, — подмигнул Кребс, невозутимо жующий блинчик.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я.

Странно, что никому из них не пришло в голову, что можно просто заставить местных тёток нажарить эти чёртовы блины. Надо отдать должное, эти товарищи пока что вели себя более-менее порядочно. Во всяком случае необходимые продукты, вроде хлеба, молока, яиц, они у местных покупали. Интересно, сколько из них к концу войны превратится в мародеров?

Тем вечером я задержалась в штабе. Спать было идти рано, к тому же я надеялась дождаться, когда Винтеры вернутся из города. Может, новости какие узнаю. Парни звали меня в казарму. Там намечался какой-то карточный батл, но я благоразумно отказалась. Похоже мне сегодня не светит увидеть Фридхельма. Сдалась я, выходя на крыльцо. Всё, перекур и иду спать.

— Надо же, Винтер разрешает тебе курить?

Вот только тебя мне не хватает для полного счастья. Но настроения ругаться не было, и я спокойно ответила:

— С чего бы ему что-то мне запрещать?

— Я бы не позволил своей девчонке портить здоровье, — у-у-у, а кто-то оказывается матёрый шовинист. — И дерзить всем подряд тоже. И вообще что этот хлюпик в тебе нашёл? Ты явно не тянешь на образцовую фрау.

— Почему бы тебе не спросить об этом у него? — равнодушно ответила я.

Не собираюсь сейчас доказывать этому козлу, что домострой давно закончился.

— А может, он всё-таки гей, а ты его просто прикрываешь? — прищурился Шнайдер. — Парни правы, он постоянно возле тебя крутился, ещё когда ты притворялась мальчишкой. Не может быть, чтобы мы не заметили, а он взял и догадался, кто ты.

— Если вы повально страдаете косоглазием, никто в этом не виноват, — я постепенно начала заводиться, вот далась ему ориентация Фридхельма. — И вообще, кто бы говорил.

— Ты это про что? — Шнайдер как боевой петух весь подобрался.

Я мысленно усмехнулась. Неужто будем драться по старой памяти?

— Забыл, как сам тёрся возле «Карла»? — и это я ещё молчу про твои садистские выходки.

— Как же ты меня бесишь, — не успела я среагировать, как Шнайдер притиснул меня к ближайшей стенке и теперь грозно навис с перекошенной от злости рожей.

— Аналогично, — я уперлась ладонями в его плечи в тщетной попытке отодвинуть. — Дай пройти.

— Не так быстро, — ухмыльнулся он, обхватывая рукой мой затылок. — Сначала кое-что проясним.

— Нечего нам прояснять, — я попробовала вырваться, но он сильнее надавил, фиксируя на месте. — Помнишь, как я всегда хотел заткнуть рот болтливому мальчишке?

Вот же срань, он что действительно собирается сейчас… Шнайдер наклонился, остановившись всего в паре миллиметров от моих губ.

— Пусти меня, придурок, — я безуспешно пыталась пнуть его.

Проклятая шинель весила, наверное, тонну, и, кроме бесполезного барахтанья, я мало что могла сделать.

— А если нет? — эта скотина, издеваясь, держал меня в захвате словно кот мышь. — Ещё раз намекнёшь, что я гей…

— Шнайдер! — от резкого окрика мы моментально отпрянули друг от друга.

Ну ёб твою же мать! Кто бы на нас ещё мог наткнуться как не Вилли? С него станется понять всё целиком и полностью не так.

— Позовите в штаб Кребса!

Мне достался лишь холодно-презрительный взгляд, и я снова почувствовала… сожаление что ли? Всё-таки я привыкла, что Винтер в основном был снисходителен к Карлу. Казалось бы, какая разница, как он ко мне относится — я всё равно смоюсь отсюда рано или поздно — но почему то задевало, что он теперь даже по имени ко мне не обращается.

Я столкнулась с Фридхельмом возле казармы.

— А я везде тебя ищу, — улыбнулся он. — Знаю, что уже поздно, но хотя бы провожу тебя.

Только провожу? Это уже начинало напрягать. Я конечно понимаю, что здесь толком уединиться негде, но что-то же придумать можно? Хотя что тут придумаешь? Разнузданный трах на обеденном столе нашей столовки? Меня этим не смутишь, но Фридхельм вряд ли осмелится. Библиотека? Ему то может и понравился бы антураж, так в штабе вечно кто-то толчется. Обеспечивать немцам порно-канал онлайн трансляцией я желанием как-то не горела. Сеновал? Ну-у учитывая, что сейчас зима, вряд ли это хорошая идея. С другой стороны, если коровы не передохли от холода, может, и стоит попробовать.

— Как съездили? — невинно поинтересовалась я.

— Вильгельм взял меня водителем, — синеглазка к тому времени научился сносно водить. — В главном штабе я не был.

— Вы так и не разговариваете?

Вот Вилли всё-таки говнюк. Обязательно нужно было тащить именно брата?

— Нет, — помрачнел он.

Я молчала. Сами разберутся.

— Знаешь, мы и раньше ссорились. В основном, когда я делал по его мнению какую-нибудь глупость. Ему ведь с самого детства приходилось меня опекать. Мама постоянно просила проследить, чтобы меня не обижали во дворе, или чтобы я вовремя съел обед в школе. А отец… Он говорил, что Вильгельм должен быть безупречным, ведь я должен брать с него пример. Когда мы выросли, доставалось и ему, ведь мне никогда не удавалось добиться одобрения отца. Ни в чём. А значит Вильгельм тоже виноват, что не смог правильно повлиять на меня. Он привык, просто не может по-другому.

Мне почти стало жаль Вильгельма. Хотя бы потому, что всё это было очень хорошо знакомо. Мама вечно пропадала на бесконечных подработках и по умолчанию сгрузила воспитание Полинки на меня, когда я немного подросла. Мелкая же поганка отказывалась меня слушаться. Прогуливала школу, связалась с какой-то мутной компанией, в общем, что хотела, то и творила. Поначалу я упрямо пыталась быть ответственной сестрой, потом забила и поняла — пусть набивает шишек сколько потребуется, это её жизнь. Насильно никого не перевоспитаешь. Правда я никому бы не позволила упрекать себя за то, что не уследила за сестрой. Воспитание детей — это целиком и полностью прерогатива родителей. Отвечать за то, что мать не справилась, а папаша вообще самоустранился, я не собиралась.