— Фрау Винтер, вы как всегда очаровательны.

Вайс что следит за мной? Я без энтузиазма кивнула гауптману. Может, он и правда разведчик, но я терпеть не могу, когда меня пытаются нагнуть.

— Неужели вас послали привезти меня? — криво улыбнулась я. — Премного благодарна, но тут недалеко, я вполне дойду сама.

— Садитесь, — коротко приказал он.

— Знаете, герр Вайс, если вы действительно тот, за кого себя выдаете, для вашей же пользы будет, если нас будут как можно меньше видеть вместе.

Рано или поздно может вскрыться, что он разведчик, и тогда мне не поздоровится. Как минимум затаскают на допросы.

— Бесспорно вы правы, — Вайс не поленился вылезти из машины и подошёл вплотную. — Поехали, я всё объясню по пути.

Ну уж нет. Никуда я с тобой не поеду, хотела сказать я, но крепкие пальцы намертво вцепились в моё запястье.

— Не волнуйтесь, я постараюсь устроить, что нас не увидят.

— Ну и что за срочность? — недовольно спросила я, прикуривая сигарету. — Человек, которого послала ваша радистка, не явился?

— Явился, — коротко ответил он. — Майор Шварц разозлён тем, что не удалось поймать радистку, и в очередной раз приказал расправиться с заложниками.

Что ж, это конечно печально, но а я что могу сделать? Если только он не собирается…

— Вы что же, задумали их освободить? — прочитав в его глазах ответ, я безапелляционно отрезала. — Это без меня. Нет, серьёзно вы зашли слишком далеко. Вас повяжут, а заодно и меня.

— Я всё продумал Эрин, их охраняют только полицаи, так что я с лёгкостью смогу избавиться от охраны.

— А я вам тогда для чего? — подозрительно прищурилась я.

— Мне придётся ликвидировать всех, кто там есть, дорога каждая минута, так что вам придётся выпустить этих людей.

— Возьмите того полицая, что помогает Кате, — это было бы логичнее, чем тащить меня.

— Я не хочу, чтобы кто-то в казарме видел нас вместе, — покачал головой Вайс. — Слишком большой риск, что меня раскроют.

— А то, что я рискую, вас естественно не колышет? — вызверилась я.

— Нас никто не видел вместе, свидетелей я не оставлю, риск минимален.

— Хороший план, — нехотя признала я. — Но всё равно нет. Я не знаю, кем вы меня считаете, но я не партизанка и не подпольщица.

— Эрин, — он встряхнул меня за плечи, настойчиво глядя в глаза. — Там двадцать человек. Старики, женщины, дети…

Я отвела взгляд. Проклятый Вайс словно читал мысли, в том числе те, от которых я, как мне казалось, довольно удачно отмахнулась. Я давно предала свою Родину, я нарушила все данные себе обеты. Но как можно отмахнуться от голоса совести, которая напоминает о твоих деяниях? Это конечно не особо поможет и не вернёт отнятые жизни, но… Но, может, пора хотя бы кого-то спасти?

— Хорошо, — вздохнула я. — Что мне нужно делать?

— Мы сейчас подъедем к посту, вы переведете, что я хочу допросить заложников, а потом — действуйте быстро, — он окинул меня внимательным взглядом. — Хорошо, что вы не в форме, вас никто не должен опознать. Я конечно прослежу, чтобы не осталось свидетелей, но всё же.

Господи, как я позволила себе снова ввязаться в этот экшен? А если кто-то из полицаев успеет поднять тревогу? Или выстрелит в ответ? Ну всё, довольно истерить. Сейчас важно взять себя в руки и действовать быстро, без малейшего промаха.

— Пропустите! — я холодно улыбнулась стоящим в карауле солдатам.

— Конечно, но всё же представьтесь, — озадаченно посмотрел он.

— Этот офицер хочет ещё раз допросить заложников, — я высокомерно приподняла бровь. — Ему что, спрашивать у вас на это разрешения?

— Проезжа…

Вайс, конечно, крут — расстрелял полицаев быстро. Они и пикнуть не успели. Картина из серии «Голливуду на заметку». В сторожке мелькнуло чьё-то испуганное лицо.

— Быстрее, — он открыл мне дверцу.

Я бегом бросилась к бывшему складу и отодвинула засов. Хотя бы в этом повезло — чувствую, ключи бы пришлось искать долго. В неровном свете было тяжело что-то рассмотреть, и я пошире распахнула дверь и неожиданно почувствовала, как что-то внутри стиснуло от боли. Неужели можно так легко отмахнуться от того, что каждый день погибают сотни невинных?

— Уходите отсюда!

На меня испуганно смотрели десятки глаз. Всё как и сказал Вайс — старики, женщины и дети. Они, наверное, решили, что эта жестокая шутка.

— Быстрее! — поторопила я. — Уходите и спрячьтесь по домам.

Они несмело двинулись к выходу. Мимо меня медленно прошла молодая женщина.

— Мама, а кто эта тетя? — тихо спросила девочка лет трёх, которую она бережно прижимала к груди.

Женщина посмотрела мне в глаза.

— Эта тётя спасла нас, Дашенька.

Я почувствовала себя последней дрянью, как впрочем и всегда, когда видела, как страдает мой народ. Мой ли? Своими чаще я называла уже немцев. Можно ли парой добрых поступков избавиться от клейма предательницы? Не знаю…

— Эрин, быстрее, — Вайс подбежал ко мне и схватил за руку. — Уходим!

Я думала он втопит как шумахер, но гауптман неторопливо поехал обратно в город. Впрочем, может, так оно и надо. Когда явно убегаешь, это всегда вызывает подозрения.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил он.

А, ну да. Со стороны, наверное, я выгляжу малость пришибленной. Не хватало ещё разреветься для полноты картины и вывалить этому горе-разведчику свою «весёлую» автобиографию.

— Нет, не в порядке, — пробормотала я. — За действия партизан не должны отвечать невинные жители.

— Не должны, — повторил он и остановил машину. — Вам нужно успокоиться и придать как можно более беззаботный вид. Ведь вы идёте веселиться.

— Не волнуйтесь, — я открыла сумочку и, достав зеркальце, придирчиво осмотрела свою физиономию. — К тому моменту, когда мы доедем, я нацеплю самую весёлую улыбку из своего арсенала.

— Нас же не должны видеть вместе, — напомнил он.

— Тогда я выйду здесь.

Постаравшись придать как можно более непринуждённый вид, я двинулась к штабу. Кажется, на корпоративчик я всё-таки опоздала. Надо было сказать Вайсу, чтобы он выждал время и мы не пришли одновременно. Впрочем если он действительно супер-пупер разведчик, думаю, сообразит сам.

— Рени, ну наконец-то, — Фридхельм уже ждал меня на крыльце.

— Прости, но не приходить же мне замухрышкой, — я не упустила случая ввернуть шпильку. — Особенно, когда Ирма будет во всеоружии.

— Ты же знаешь, она всегда была для меня всего лишь другом, — Фридхельм приобнял меня за талию, пробежавшись напряжённым взглядом по лицу. — Точно всё в порядке?

— Конечно, — улыбнулась я.

— А то, что-то ты бледная, и в последнее время неважно себя чувствуешь? — мягко улыбнулся он.

— Я не беременна, если ты об этом, — слова доктора здорово меня напугали, так что пока не кончится война — никаких киндеров.

— Ладно пойдём, а то генерал уже спрашивал о тебе.

* * *

— Мы обязательно должны взять реванш над этими русскими, — Ирма изящно протянула пустой бокал Шварцу и самоуверенно хихикнула. — А я запечатлею эту великую битву.

— Терпение, милая фройляйн, — добродушно улыбнулся генерал. — Как раз сейчас в Берлине продумывают этот вопрос.

Домработница Штауффернберга, которая была призвана обслуживать эту вечернику, внесла поднос с закусками и принялась аккуратно собирать грязные тарелки.

— Интересно, а вы не боитесь, что какая-нибудь из этих девок отравит нас? — прищурилась Ирма.

— Если кто-нибудь из них попытается так сделать, многим жителям не поздоровится, — самодовольно хмыкнул Шварц. — И они прекрасно это знают. Так что, милая Ирма, ничего не бойтесь.

— Всё равно не понимаю, как вы можете допускать их к столу, — скривилась она. — Я слышала, эти русские даже не моют руки.

— Не стоит верить слухам, — скучающим тоном заметила я. — Они вот верят, что у немцев есть хвост и рога.

— Что вы хотите от безграмотного безкультурного народа? — ответил генерал. — Они перебили аристократов и царскую семью, уничтожили цвет нации. Остались лишь запуганные большевиками крестьяне и эти дикари-комиссары.