— Это для нас? — мальчик кивнул.

— Что ж, посмотрим, — ультиматум был отпечатан и даже переведён на немецкий.

— Дай взглянуть, — Вильгельм подошёл ближе.

«Запутавшись в своих безумных планах, Гитлер требует взять Сталинград. Несколько миллионов немцев погибло, море крови пролито, а он продолжает требовать от вас невозможного. Вы уже месяц под Сталинградом и чего добились? Погибнут ещё десятки тысяч ваших товарищей, а Сталинград был и останется советским. Никогда русский народ не станет на колени перед захватчиком. Посмотрите, солдаты, сколько вас осталось в роте, в батальоне, в полку? Сдайтесь, пока не поздно. Всему личному составу сдавшихся войск мы сохраним военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие. При отклонении вами нашего предложения о капитуляции предупреждаем, что войска Красной Армии и Красного Воздушного флота будут вынуждены вести дело на уничтожение окружённых германских войск, а за их уничтожение вы будете нести ответственность».

— Выбрось эту мерзость, — поморщился Вильгельм.

— Что ты с ним сделаешь? — спросила Эрин.

— Ничего, — отмахнулся брат. — Дам подзатыльник и отправлю обратно.

— Подожди, — Эрин присела на корточки, пристально глядя мальчику в глаза. — Как ты смог незаметно пробраться сюда? На улицах ведь неспокойно.

— Тебе какое дело? — насупился он. — Лучше скажи, что мне передать своим.

— Канализация, — довольно усмехнулась Эрин, потрогав влажное пятно на его ватнике. — Я уверена, мелкий преспокойно разгуливает именно по этим катакомбам.

— Да какая нам разница, как он добрался сюда? — проворчал Шнайдер.

— Система охватывает и весь город и по-любому ведёт в какой-нибудь овраг или балку, которые находятся за городом. — насмешливо прищурилась Рени. — Мне продолжать или сами догадаетесь?

— Ты хочешь сказать… — недоверчиво протянул Бартель.

— Да ну нахрен, — выругался Шнайдер. — Я не собираюсь плавать по уши в дерьме.

— Ну, во-первых, скорее всего там нет дерьма, это ливневка для отвода дождевых вод, а во-вторых, идиот, чтобы спасти свою задницу, можно даже и в дерьмо нырнуть.

— Допустим, мы могли бы рискнуть, — осторожно сказал Файгль. — Но как вы уговорите мелкого паршивца показать нам дорогу? Нам даже подкупить его нечем.

Мы с Вильгельмом переглянулись, подумав об одном. Рени промолчала, понимая, что других вариантов уговорить мальчишку нет.

— Ну и чего ты стоишь, Винтер? — Шнайдер с вызовом смотрел мне в глаза. — Из нас только вы с Эрин знаете русский. Или ты предпочитаешь, чтобы она пригрозила разнести пацану башку, если он откажется нас провести?

Так я и знал, что мальчишке нельзя доверять! Вроде бы совсем ребёнок, но разве мало было примеров, как эти дети сражались против нас, проявляя мужество не меньшее чем полноценные бойцы. В лучшем случае он просто сбежал, чтобы вернуться к своим, а в худшем…

— Разделимся на группы и проверим всё, — распорядился Файгль. — Здесь столько тоннелей, какой-то наверняка выведет нас отсюда.

Нам нужно выбраться из этого города, иначе будет слишком поздно. Эрин права — не сегодня-завтра русские нас добьют. Нам не продержаться без боеприпасов и еды. Так что отступление однозначно лучше чем сдаться в плен.

— Я пойду туда, — Вильгельм кивнул на тёмный провал, в котором слышалось слабое журчание воды. — А вы проверьте вот этот.

Я с досадой подумал, что, чтобы проверить все эти лабиринты, уйдёт слишком много времени. Нужна карта. К тому же не хотелось оставлять Эрин на зелёных новобранцев, но выбора сейчас нет.

— Жди нас здесь, — я отдал Эрин свой фонарик. — Стреляй в любого, кто попробует сюда сунуться. Она неуверенно кивнула.

— Пообещай, что вернёшься за мной.

Мы оба понимали, что, может, видим сейчас друг друга в последний раз, но отчего-то казалось, что именно это наивное обещание сохранит нас для новой встречи.

— Я всегда возвращаюсь, так будет и на этот раз.

В тоннеле было, как ни странно, намного теплее чем наверху, лишь противный запах сырости наполнял лёгкие. В тусклом свете фонаря он казался бесконечным, да ещё добавляло напряжения, что в любой момент из-за какого-нибудь угла на нас могли напасть русские. Услышав резкий шорох, Шнайдер без раздумий пальнул наугад в темноту.

— Ну ты и придурок, — проворчал Бартель, освещая испуганную крысу, которая поспешила убраться подальше. — Ещё и промазал.

— Можно подумать, ты бы стал её жрать, — огрызнулся Шнайдер.

— А может, и стал бы. По-моему, будет не хуже, чем варево из дохлой вороны, которое нам досталось вчера.

— Тише, — шикнул я.

Мне показалось, кто-то стрелял позади нас.

— Возвращаемся.

— Но нам нужно найти выход из этих чёртовых катакомб, — вспылил Шнайдер.

Я снова услышал щелчок, от которого внутри ледяной волной разливался страх. Там что-то случилось. Мальчишки могли проморгать появление русских. Я должен убедиться, что Эрин в порядке.

— Продолжайте искать, — я повернул обратно.

Выстрелы не прекращались, и моё сердце заныло от тревоги. Я пустился бежать, молясь, чтобы она осталась жива, а перед глазами словно в насмешку всплывала надпись со стены: «В Сталинграде Бога нет».

— Рени?

Руки предательски задрожали, когда я увидел в неровном свете безжизненные тела. Оба мальчишки мертвы, чуть дальше я заметил характерные для русских ватники.

— Они появились словно ниоткуда, — всхлипнула Эрин. — Мне пришлось в него выстрелить…

Я осторожно разжал её пальцы, забирая пистолет, и обнял.

— Тш-ш, ты всё сделала правильно…

— Я убила его, понимаешь? — её плечи тряслись от рыданий. — Они появились так внезапно, Карла застрелили сразу…

— Ну всё, хватит, — я слегка встряхнул её. — Ты не могла поступить по-другому, иначе бы убили тебя.

— Как же я ненавижу эту фразу, — коротко, зло рассмеялась она. — Под неё так легко подогнать любую мерзость. Но знаешь, Фридхельм, в том-то и дело, что у нас всегда был выбор. И у тебя, и у меня. Но мы оба предпочли идти более лёгким на тот момент путём.

— Даже если и так, сейчас главное — выжить и выбраться отсюда.

— Выбраться? Чтобы нас отправили в очередную мясорубку?

— Сейчас рано что-либо загадывать, но я обещал тебе, что придумаю что-нибудь, — даже для того, чтобы дезертировать, нужно вырваться из этой могилы, в которой мы оказались.

— Что здесь случилось? — я обернулся, увидев Вильгельма.

Оценив картину, он тихо выругался.

— Мы нашли выход, который ведёт в овраг. Забирай остальных и поторопитесь, а я пойду за гауптманом.

В его отряде тоже не хватало пары человек — скорее всего всего эти выходы тщательно охранялись. Значит, нам придётся пробиваться с боем.

* * *

Я старался не смотреть на лица новобранцев. Видел в них добродушную улыбку Коха и насмешливый взгляд Каспера. В их глазах больше не горел патриотизм, лишь плескались отчаяние и паника. Я должен бы испытывать сочувствие — мальчишки, вчерашние школьники. Когда-то я сам был таким же. Вот только мне кажется, я уже мало что могу чувствовать. Как по мне, лучше умереть, чем позволить, чтобы тебя использовали как пушечное мясо, в угоду политике. Если бы не Рени… Сердце сжалось от острой боли. Ей не место в этих развалинах. Кребс раздал чуть тёплое варево — подозреваю, что снова пришлось пустить в суп один из лошадиных трупов.

— Это же просто невозможно есть, — растерянно пробормотал какой-то парень.

— Заткнись и жри, — огрызнулся Шнайдер. — А нет — так давай сюда миску.

— Я знаю, что это ужасно, но нам надо что-то есть.

Пальцы Эрин чуть дрогнули, и она едва не выронила ложку.

— Не могу, — она отставила миску.

И долго она протянет на сухарях с суррогатным кофе? Будь мы в деревне, я бы забрал для неё даже последнюю курицу, но здесь раздобыть продукты невозможно.

— Я поставил в караул Шнайдера и Кребса, так что можешь несколько часов поспать, — Вильгельм протянул мне портсигар — сигареты тоже приходилось экономить.