— Ну, раз вы такой мастер расшифровывать невербальные посылы, попробуйте угадать, что сейчас читается в моих глазах.

Очень надеюсь, он без труда прочитает весьма красноречивый посыл, куда ему следует сходить и что при этом сделать. Он уже без игривой насмешливости заглянул в мои глаза и, удерживая взгляд, медленно прокомментировал:

— Сейчас я вижу страх, Эрин, который вы уже не первый раз пытаетесь скрыть. Хотелось бы ещё знать его причину. Я действительно напугал вас своей… откровенностью или же дело в другом?

— Вы правы, я боюсь, — ну всё, понеслась душа по виражам. — Боюсь не сдержаться и влепить вам пощёчину, которую вы заслужили. Я не желаю стоять здесь и выслушивать оскорбления. Если вам больше нечего сказать по существу, то не тратьте моё время.

На его морде не мелькнуло ни тени раскаяния.

— Я так понимаю, ответ вы мне ещё дать не готовы?

— Я должна ещё раз всё обдумать, — забив на вежливость, я резко протиснулась мимо.

Ягер демонстративно подвинулся, пропуская меня, но в последний момент удержал за локоть.

— Только запомните, я не принимаю ответ «нет», — меня словно обожгло от этого тихого, вроде как спокойного тона, в котором явственно читалась угроза.

Ну, до чего же самоуверенный мудак! С чего он возомнил, что я мечтаю залезть к нему в штаны? Он конечно умеет будить самые яркие чувства. Тихую панику, например. Нет, встреться он мне в моём родном измерении, возможно что-то бы и получилось. А собственно что? Я же знаю себя. Сначала заставила бы его помучиться, играя в неприступную Снежную королеву, а когда накал страстей бы поутих, он бы свалил удовлетворять охотничьи инстинкты дальше. Ну, или я бы первая не выдержала. Властные мужики хороши лишь в начале отношений, а потом начинается: «Я не хочу, чтобы ты носила это платье» или «Милая, а зачем тебе работать?» или вот эта вишенка на торте: «Кто тебе сейчас звонил? Ира? Покажи телефон». Чем мне и понравился Фридхельм, что не пытается командовать и как-либо меня строить. Так что если даже не брать в расчёт то, что Ягер коварная вермахтовская гадина, ему в любом случае не светило оказаться со мной в одной койке.

* * *

Чёрт, да куда все подевались? Обычно в это время в коридорах полно народу, а сейчас ни души. Странно. Хотя тут есть простое объяснение: уже поздно, раненые уже рассосались по палатам и готовятся дрыхнуть. Неожиданно из угла холла на меня выдвинулась чья-то тень.

— Герр гауптман? — я нервно поёжилась, встретив взгляд льдисто-голубых глаз.

Он конечно частенько и раньше смотрел на меня вот с таким хищным прищуром, но сейчас в них мелькнуло что-то ещё. Темное, властное…

— Что вы делаете? — пискнула я, почувствовав, как горячие сильные пальцы перехватили моё запястье.

— Отвечаю на ваш невербальный посыл, — насмешливый шёпот огненными мурашками пробежался по коже.

— Отпустите меня немедленно, — я попыталась освободиться, но Ягер, не обращая внимания на мои трепыхания, чуть ли не волоком протащил меня по коридору. — Давайте спокойно всё обсудим завтра, — я попыталась воззвать к доводам разума.

Что на него вообще нашло? А если я сейчас начну орать как потерпевшая? Точно! Какого ж хрена я молчу и позволяю тащить себя куда-то, как безответная овца?

— Если вы меня немедленно не отпустите, я буду кри…

— Тише, — на мои губы властно легла его ладонь. — Я ведь предупреждал, что мне не говорят «нет».

Ягер втолкнул меня в какую-то каморку, наверное раньше здесь был чей-то кабинет. Я наконец-таки вырвалась, больно ударившись при этом об угол стеллажа с бумагами.

— Вы сейчас же отпустите меня, и мы спокойно поговорим завтра.

Драться с тренированным мужиком — это конечно утопия. Неужели из-за моего отказа перейти в его дивизию ему действительно настолько сорвало башню, что он решился на насилие?

— Конечно поговорим, — усмехнулся он, подойдя вплотную и практически прижав меня к этому чёртовому стеллажу. — А вот отпущу я вас чуть позже…

Я инстинктивно выставила руки, собираясь оттолкнуть и уже понимая, что результатов это не принесёт. Сильные пальцы с медлительной лаской заправили за ухо выбившуюся прядь волос, огладили висок, скулу. Лицо опалило горячее дыхание, а затем он властно коснулся моих губ. Я протестующе замычала, попытавшись отвернуться, но он дёрнул за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и я подчинилась, разомкнула губы, пропуская требовательно толкнувшийся язык. И хотя я была в ярости, испугана, но с удивлением поняла, что где-то на периферии сознания слабо мелькает желание поддаться ему. В его глазах мелькнуло хищным блеском желание, а точнее чистой воды похоть. Не успела я опомниться, как сильные ладони сжали мою талию, подхватывая и усаживая на какой-то стол, с которого с грохотом слетели какие-то папки. Я молча пыталась вывернуться, но куда там! Этот ебарь-террорист успел облапать меня по полной программе, покрыть жалящими поцелуями все открытые участки кожи. Я даже не успела понять, когда он успел сорвать с меня пижамные штаны. Почувствовав как обжигающе-горячая ладонь коснулась живота, сдавленно рявкнула:

— Всё, хватит! Я не знаю, с чего ты решил, что я этого хочу, но это не так!

Ягер навис, требовательно заглядывая в глаза, затем ухмыльнулся знакомой наглой улыбкой.

— Девочка моя, я не сделаю ничего, чего бы ты не хотела сама, — он склонился ниже, игриво прикусив мочку уха, чуть хрипловато прошептав: — Расслабься и получай удовольствие.

Я чувствовала его тяжёлое дыхание, жар и твёрдость упирающейся в моё бедро плоти.

Какое, в жопу, расслабься?! Это смело можно считать изнасилованием. Его руки потянули последнюю преграду — трусы, — и я в панике намертво вцепилась в эту хлипкую ткань.

— Я не хочу! Не трогай меня! — мои запястья тут же оказались перехвачены его рукой.

От этой беспомощности и безвыходности ситуации я чувствовала, что задыхаюсь. Мне не остановить этот гибрид секс-машины и танка. Ягер, не утруждая себя расстёгиванием пуговиц, просто рванул их и распахнул пижамную кофту. Я почувствовала, как оголённой кожи коснулись горячие губы, постепенно спускаясь дорожкой из поцелуев вниз. В голове не осталось ни одной связной мысли. Паника постепенно затихала, а шокированное таким обращением тело всё же реагировало вполне естественно. Я злилась на саму себя и чувствовала жгущий кислотой стыд, но постепенно расслаблялась, принимая эти требовательные ласки. Его руки, губы везде, и эта властность, даже грубость почему-то заводит. Ягер сжимает мои бедра так, что наверняка потом останутся синяки, входит в меня резким толчком. Я невольно выгнулась, как мартовская кошка, навстречу и услышала словно со стороны свой стон. Удовольствие, замиксованное с адреналином ударяет по мозгам плавящей волной.

— Повернись! — эйфорию прерывает несильный шлепок по бедру. — Я хочу теперь так.

В его глазах по-прежнему лишь власть и похоть. Я не могла с ним спорить и даже не хотела. Нехотя сползла со стола, и Ягер, не дожидаясь, пока я сама приму нужную позу, подтолкнул, вынуждая плюхнуться грудью на этот чёртов стол. Я тихо зашипела от боли, когда его пальцы сжали волосы на затылке, оттягивая назад мою голову. Он двигался резкими толчками, буквально натягивая на себя, продолжая удерживать за волосы. Я прикусила ладонь, пытаясь сдержать крик, с ужасом понимая, что мне всё нравится. Нравится, что он двигается именно так — резко и быстро, наплевав больно мне или нет. Нравится, что он сжимает мои бёдра до синяков и прикусывает нежную кожу шеи. Чувствуя, что оргазм вот-вот накроет, я простонала что-то матерное…

— ин… Эрин! Да проснись же! Я не собираюсь возиться с тобой весь день!

— А?! — я сонно разлепила глаза, пытаясь понять, в каком измерении нахожусь.

Меня настойчиво тормошила Хильдегард.

— Ты же столько ныла, что хочешь снять гипс, поторопись, доктор ждать не будет.

— Дай мне пять минут.

Я машинально бросила взгляд под одеяло, убедившись, что моя пижамка на месте. Чёрт, если это был сон, то до чего ж реальный! Вот будет «весело», если я всё-таки обнаружу синяки и засосы. Я конечно понимаю, что гормоны — зло и порой подсознание может подкинуть довольно интересные сновидения. Тут уже который месяц с регулярным и не очень сексом выходит такой облом, но почему Ягер, а не Фридхельм?