* * *

Чёрт, Ягер решил, что я здесь как привязанная всю ночь сидеть буду? Время тянулось до отвращения медленно. Пару раз раненый начинал что-то тихо бормотать, просил пить. Я заметила на тумбочке графин с водой, значит поить его можно. Неудобно правда, ведь он так и не пришёл в себя.

— Мамочка, ты главное меня жди… вот разгромим фрицев поганых, освободим наши города… и я вернусь… я ещё живой… жди меня…

Я осторожно погладила его по щеке и почувствовала, как его горячие пальцы стиснули ладонь. Мне хотелось верить, что он увидит мать, но реальность увы не в его пользу. Сейчас, пока он нужен для допроса, его вон даже в палату комфортную положили, а что потом? Расстреляют или отправят в лагерь. Я подошла к окну. Уже давно стемнело. Глядя на мрачные тени деревьев, я поёжилась. Если бы я с самого начала играла по правилам, я бы тоже рано или поздно оказалась вот так заперта, а дальше — допросы со всей прилагающейся расчленёнкой и виселица, либо расстрел. Я думаю, если бы этот мальчишка был в сознании, он бы тоже боялся. Жить все хотят, но у наших солдат ненависть к врагам перевешивала страх. Всё просто. Либо сражаться за победу, рискуя жизнью, либо рано или поздно умереть от голода и рабской работы в концлагере.

— Больше взрывчатки кладите под опоры…

Я бесшумно приблизилась к кровати. Парень так и не пришёл в себя, лишь полуразборчиво бормотал:

— Они не должны перейти через мост…

А он действительно не так прост. По этим обрывочным фразам я поняла, что партизаны заминировали какой-то мост. Естественно эта инфа пройдёт мимо герра Ягера.

— Он так и не пришёл в себя?

Вспомни чёрта, он и появится. Бодрый, словно и не было этого утреннего недомогания, не то что я.

— Как видите нет.

— Что-нибудь говорил? — цепко взглянул на меня Ягер.

— Звал мать, просил воды. Вот и всё, — я отвечала односложно, всем видом показывая, что пора бы уже и честь знать. — Я могу идти?

— Пока нет, — Ягер приоткрыл дверь и что-то негромко сказал солдату.

— Вы наверное забыли, что я не одна из ваших солдат? Я здесь прежде всего пациентка и нуждаюсь в отдыхе. Или будете морить меня голодом заодно с этим пленным?

— Успокойтесь, фройляйн, сейчас решим ваши проблемы, — он снова отошёл к двери, я рванула следом. — Принесите сюда ужин и побольше кофе.

— И позовите лейтенанта Винтера, — рявкнула я, содрогнувшись от свалившейся перспективы сидеть здесь всю ночь.

Ягер согласно кивнул солдату. Затем с усмешкой повернулся ко мне.

— Решили нажаловаться своему командиру? Это бесполезно. Уверен, он поймёт необходимость вашего присутствия здесь.

— А оно действительно так необходимо? Я видела здесь как минимум одну русскую санитарку.

— Я им не доверяю, — нехотя ответил он. — Они же на одной стороне. Думаете, она признается в том, что услышала? Информация слишком важная, чтобы оставлять что-то на волю случая.

Вроде как смягчившись, я улыбнулась. Знал бы этот продуманный тип, что своими руками привёл ту, что как раз-таки наверняка скроет всё, что случайно услышала.

Караульный привёл судя по виду очередного пленного. Вот только зачем? Мужчина едва держался на ногах, волосы на виске слиплись от крови.

— Подойди ближе, — медленно сказал Ягер, однако не попросив меня переводить. — Что скажешь? — он кивнул на раненого.

— Мне обещать лекарства, у меня вон бок гниёт, — он порылся в кармане, достав смятый грязный листок. — Я же сдаться как тут написано.

— Сначала ты скажешь, кто он такой, — холодно улыбнулся гауптман. — Если я буду доволен ответом, тебе оставят жизнь и даже возможно примут на службу.

Мужик судорожно сглотнул, тут к гадалке не ходи ясно, что раненого он узнал.

— Он прибиться в наш отряд в феврале, кем был до этого знать только наш командир.

— Он сам заминировал поле перед мостом?

— Нет, приезжать сапёр.

Мужик говорил медленно, на ломаном немецком, бегающий взгляд выдавал то, что такое решение далось ему нелегко. Видать сдался, испугавшись перспективы медленно загибаться от загноившейся раны.

— Он долго с ним обсуждать, как лучше расположить мины.

— Это всё? — Ягер въедливо сканировал его взглядом.

Судя по всему нет, даже я это вижу.

— Я слышал, мост они тоже хотеть взорвать. Если вы всё-таки перейти то поле, на мосту быть динамит.

— Не удивлюсь, если это тот динамит, что вы у нас украли, когда месяц назад подорвали железную дорогу, — презрительно усмехнулся Ягер. — Впрочем что от вас ждать? Хитрая, бесчестная нация дикарей и варваров.

А вы прямо ангелы белоснежные. Бедняжечки, обворовали их русские сволочи, ещё и не дают дальше идти по их, между прочим, земле. Логика на уровне маразма.

— Уведи его, — гауптман кивнул солдату. — Отправьте пока на лечение, дальше видно будет.

Ну хоть здесь не обманул, не зря мужик душу продал.

— Теперь вы понимаете необходимость срочности допроса? — устало спросил Ягер. — Моя дивизия не может идти дальше по минам, а теперь, как выяснилось, и мост начинён взрывчаткой.

— И вы думаете, он вам всё расскажет, когда очнётся? Не все так легко сдаются.

— Я найду методы убедить его, не сомневайтесь, — ох, как не понравилась мне его улыбка.

— У него держится жар, — Йен снова пришёл осмотреть ценного пациента. — Почему вы не разрешаете ввести антибиотики, если он нужен живым?

— Он может сказать в бреду то, о чём промолчит на допросе, — заявил этот садюга.

Вилли всё же прихромал мне на выручку, и я позволила себе возмущённое:

— Герр лейтенант, я не понимаю, что от меня требуется? Этот человек умирает и, судя по всему, так ничего и не скажет. Кроме того, я всё ещё плохо себя чувствую.

— Герр Ягер, прошу принять во внимание, что Эрин действительно прежде всего пациентка, — неожиданно вмешался доктор. — Она нуждается в отдыхе.

— Я уже позаботился, чтобы фройляйн Майер могла отдохнуть, — невозмутимо ответил Ягер. — Вы действительно считаете, что он может не дожить до утра?

— Я вам уже сказал, идёт воспаление, нужны антибиотики, — раздражённо подтвердил Йен. — Я могу его либо вылечить, либо передать вам, и делайте дальше, что хотите. Держать его в пограничном состоянии я не буду.

— Ладно, вводите антибиотик, — сдался гауптман и безапелляционно кивнул мне: — Вы пока остаётесь.

Я обернулась к Вилли, просемафорив взглядом: «Какого хера этот упырь командует мной почём зря? Сделай с этим что-нибудь!»

— Герр гауптман, почему бы вам не провести допрос утром? Возможно пленный к тому времени очнётся, — ну надо же, решился подать голос.

— Герр лейтенант, — снизошёл до объяснений Ягер. — Вы же понимаете, пленный может и умереть. Я не хочу упустить момент, если он скажет что-то важное. Уверяю вас, я не буду переутомлять фройляйн Майер, но пока она нужна здесь.

Вилли неодобрительно смотрел на него, и тот коварно улыбнулся:

— Не волнуйтесь, я упомяну вас в рапорте. Глядишь, за своевременную помощь вы ещё и получите повышение.

Взгляд же красноречиво говорил, что обещание работает и в обратную сторону. Вилли нехотя кивнул:

— Каждый из нас без колебаний выполнит свой долг фюреру и стране.

— Вот и отлично, — Ягер похлопал его по плечу.

— Я так понимаю, сидеть мне здесь ещё долго. Можно выйти подышать воздухом? — не знаю даже чего хочу больше: курить или посетить сортир.

— Только не долго, — Ягер подошёл к доктору, снова о чём-то зашептался.

Нет уж, я не собираюсь метаться по коридору как кошка-дурёшка. Без спешки сходила куда собиралась, затем завернула на балкон. О, а вот и мой безвольный «как-скажет-начальство» командир.

— Эрин… — Вилли, увидев, что я достала сигарету, щёлкнул зажигалкой.

— Чёрт… — я упорно чиркала одну за другой спички, проигнорировав его помощь.

— Эрин, — настойчиво повторил он.

— Что Эрин? Продал меня за призрачную возможность повышения, Иуда, — отчасти я понимала, что это выглядело мягко говоря странно, если бы он отказался предоставить переводчицу, но наверное в глубине души чего-то такого всё же ждала.