Или нет? Может, сейчас будет окончательный конец? Ведь сейчас я живу по-настоящему, это не прошлое. Но меня и тут нашли. И тут до меня добрались. Правда, я не вижу летающего человека.

А потом из глубины души пришло какое-то четкое осознание, что эта смерть может быть последней, и за ней больше не будет ничего.

Бам!

Прожора двигался так, словно время не замедлилось. Он выбросил всё свое тело вперед, навстречу лучу, превратившись в плотный щит тьмы.

Раздалась вспышка и шипение. Луч, застыв, продолжал прожигать тьму, которая шипела и разлеталась сгустками в стороны.

Больно… — прозвучал голос Прожоры.

Но и сам Зур”дах ощущал боль, которую сознание паука разделило с ним.

Тьма испарялась, но на ее место вставала новая. В какой-то момент щит задрожал, Зур”дах знал – это паук буквально завизжал, правда мысленно, отчего на глазах гоблиненка выступили слезы.

Зато чем дольше длилась боль, тем больше злился Прожоры. В какой-то момент его захлестнула вспышка дикой ярости.

Мысли по прежнему ворочались медленно, как и время. Вот только с каждым мгновением оно набирало ход, и это было видно по тьме, которая всё быстрее разлеталась в стороны.

— Ко мне! — будто зашипел ртом Зур”даха Прожора на неизвестном языке — Ко мне!

Настолько их сознания были близки и тесно связаны, что мысль паука смогла пробиться в сознание гоблиненка, и именно поэтому он понял слова чужого языка, которые произнес.

Луч продолжал давить, хоть напор и уменьшался. Вот только Прожора выбрасывал из себя невообразимое количество тьмы, которая перемалывала энергию, которая хотела убить Зур”даха.

Боль оглушала, мешала думать, вышибая любые мысли, и это была лишь часть боли. Весь ее поток ощущал именно Прожора.

Десять ударов сердца. Столько луч пытался прожечь тьму паука.

Пффф!

С шипением луч просто-напросто исчез, испарившись в воздухе, так и не сумев проникнуть сквозь тело Прожоры. Паук спас его от неминуемой смерти, от которой Зур”дах никак не смог бы защитится.

Зур”дах выдохнул. Боль пропала. Глаза болели. Сердце билось как бешеное.

Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!

Тело Кайры, Тарка и Тали валялись мертвые, истекая кровью. В их телах были огромные дыры, через которые было видно черный песок арены. Маэль упал на пол и впервые гоблиненок увидел друга полностью потерянным, не понимающим, что происходит и что ему делать. Он дышал часто-часто, как выброшенная на берег рыба.

Но ничего не закончилось.

Оцепенение спало с арены, с бойцов, с народа на трибунах, с дроу бегущих к ней, и с сотни фигур в черных балахонах. После короткой заминки они как взбесившиеся рванули к нему.

Быстрее! Ко мне!

Зур”дах схватился за копье и принял боевую стойку. Вот только не понадобилось. Не добежав до него шагов тридцать, они выстрелили направленными лучами тьмы прямо в него. Лучи словно живые огибали других бойцов и устремлялись именно к гоблиненку.

— Вот дерьмо! — попытался отпрыгнуть в сторону Зур”дах. Не вышло. Один за другим, куски тьмы прилипали к нему, вернее…к Прожоре, который укрывал его тело.

Свои…части частей…части целого...

Прозвучавший в голове голос Прожоры менялся от слова к слову, становясь глубже, осознаннее. В нем прорезалось что-то древнее и могущественное.

Плюх!

Очередной луч вошел в Прожору, не нанося вреда. Это не было больно. Наоборот.

Плюх! Плюх! Плюх!

С каждым лучом тьмы Прожора раздувался всё сильнее, его тьма уплотнялась, а в сознании появились возникшие будто из ниоткуда воспоминания и мысли. Зур”дах ощущал как каждый луч внес частичку сознания. Всего одну мысль. Один приказ. Одну волю. И эта мысль-воля-приказ сливалась с Прожорой.

Время внутри Зур”дах снова замедлилось, сердце билось часто-часто, копье сжималось в руке. Маэль поднялся и, застыв, смотрел на Кайру с Тарком.

Сознание Прожоры трансформировалось, превращаясь в сгусток, слепок древней воли, которая вобрала в себя Прожору, которая выстроилась вокруг него и поглотила. Кроме того, каждое воспоминание Зур”даха, всё, что он знал, видел, умел – всё в момент стало частью сознание нового Прожоры. И это произошло быстрее, чем ошеломленный Маэль успел подхватить выпавшее из рук копье, вспомнив, что ничего еще не закончено. Другие группы никуда не делись, и они пойдут убивать их.

Я – часть целого. Я – самостоятельная часть. Я – Чернопрядец. МЫ – чернопрядец.

Паук каждую мысль озвучивал именно Зур”даху.

Малый – равен великому. Великий – равен Малому.

Большой в опасности. Малый должен спастись.

Гибель большого – не равна гибели малого. Гибель Малого – не равно гибели Большого. Гибель обоих – гибель целого.

Ты понимаешь?

Не уверен…

Тогда паук начала сопровождать слова короткими образами.

То, что раньше было Прожорой, – небольшим сознанием, с простыми мыслями и желаниями, – теперь было черной бездной с древним существом внутри, которое смотрело на него, прошивая взглядом насквозь.

Я – МЫ – ЧЕРНОПРЯДЕЦ. Часть великого. Мы должны спастись в этой форме.

В тот же миг ему передался образ мертвого существа, всё еще источающего огромное количество тьмы – существа, к которому присосались Восемь дроу, которые не давали ему восстановиться, а внутри него сидел Паразит – Праматерь, которая отнимала его силу, неуклонно ослабляя. Столетие за столетием. Она пожирала его Кровь и его Тьму.

Миг – и этот образ сменил другой.

Тысячи и тысячи осколков тьмы, частиц Чернопрядца, ни одна из которых не могла обрести достаточного уровня самосознания. Кроме одной. Той самой, которую привязал к себе Зур”дах – Прожора. Именно он и дал толчок к тому, чтобы эта частица стала чем-то большим, чем сгустком живой тьмы.

А потом Чернопрядец заговорил:

Тебя хотели убить. Этим лучом. И ты это знаешь. Я видел твои воспоминания, твои жизни.

Да. — согласился гоблиненок. Паук подтвердил лишь то, что Зур”дах и сам знал.

Ты все еще опасности. Если ничего не сделать – тебя убьют.

А ты? Тебя тоже убьют?

И меня убьют. Тут вообще скоро всех убьют.

Сердце гоблиненка словно застыло от холода этих слов.

Прямо сейчас тебя идут убивать.

Одновременно с его словами с трибун сиганула фигура с клинком в руке и помчалась с невероятной скоростью прямо к Зур”даху.

Именно она и выпустила ту энергию.

Ты можешь помочь?

Хотя внутри Зур”даха время шло иначе, в реальности прошло почти с десяток секунд. Много, очень много времени для такого места. Их группа встречала дроу, которые замедлились, но уже были на расстоянии десятка шагов и одного из бойцов выдернули плеткой из тьмы. А вот та сотня дроу, которые выстрелили сгустками тьмы в Прожору лежали сейчас…замертво.

Могу. И должен. Но мне нужен контроль над твоим телом. В теле Прожоры я не могу раскрыть даже частицу доступной мне мощи, он слишком слаб. А вот твое тело…поможет.

Зачем это тебе? Ты же можешь убежать сам. Зачем мне помогать?

Это не так. Я не могу самостоятельно покинуть это место, только в твоем теле, как Прожора. Быстрее, времени слишком мало.

Напоминать об этом не было нужды. Человеческая женщина, которая сейчас мчалась к нему преодолевала за один прыжок десяток шагов, и теперь их разделяло не больше сотни.

****

— Твою мать… — прошептал Лин, — Что за хрень?!

Луч, выпущенный сферой, содержал энергию их учителя, которая сама устремилась к цели, срезав дюжину гоблинов-бойцов, по пути прожигая в них дыры. Плотность энергии была так высока, что в первое мгновение всех ослепила.

Лин не был уверен, что без подготовки сумел бы устоять перед лучом подобной мощи. Поэтому когда он увидел, как луч врезается в щит из Темной Ци, возникший прямо из воздуха, он…на мгновение растерялся. Однако, когда луч не смог пробить защиту в следующие секунды он понял, что дело дрянь.