— Всё равно догоню. – ответил ей старик.

И догнал.

Хотя на преследование каждой ушло по неделе. Однако на заключительных этапах он уже не использовал поиск по Крови, а просто примерно представляя, где тварь прячется, отыскивал существ используя нюх. Первая златка забилась в какой-то дальний угол, из которого пришлось ее выкуривать дымным грибом. Вторая так и вовсе спряталась в черную лужу глубиной с локоть, где зарылась в мутную жижу на дне.

От Драмара было уже не спастись подобными уловками. Его чутье улучшалось с каждым днем.

Увы, ядра обеих тварей оказались небольшими.

— Надо еще много ядер достать. – сказал он златке. Та просыпалась лишь затем, чтобы направлять свой полет. Сейчас и вовсе открыла лишь один глаз. Происходящее ее не волновало. У нее был свой защитник.

****

За следующий месяц Драмар собрал еще десять ядер.

Злобоглазы встретились ему дюжину раз, но ни разу не попадалось такого огромного как тот, первый. Если глаз был относительно небольшой, старый гоблин использовал его для собственной тренировки. И каждый раз он ощущал, как с каждой подобной тренировкой его сопротивление ментальным волнам и атакам улучшается. Мозг и его Кровь привыкали.

Из каждого глаза Драмар брал ядро, и оно тут же примагничивалось к остальным. Поверх дюжины ядер, которые, сгруппировавшись, парили на уровне его головы, сидела, будто на награбленном добре, довольная златка. Она подросла – всё потому, что охотясь, старик скармливал ей мелкие и ненужные ядра других существ. Теперь ее длина достигала пальца.

Его в который раз удивляло, как легко насекомые поглощают ядра друг друга и при этом им вовсе не было необходимости есть ядра таких же существ как они, в отличии от гоблинов.

Пока он не знал, что делать с ядрами добытыми из глаз: выбрасывать их было жалко, а никакой пользы Драмар в них пока не видел. Именно поэтому он и позволял златке парить на них. За спиной, в плетеной корзинке, он хранил добытые ядра златок. На них, как на легкую добычу, слеталась мошкара и другие мелкие твари, но тут в дело вступала златка, которая начинала оборонять и отгонять от добычи насекомых.

Хоть какая-то от нее польза, – думал в такие моменты Драмар, глядя как она перекусывает очередного неудачливого жука.

Невероятно, но ни разу за всё время Охоты у него не случилось ни единого провала в памяти. Наоборот, память, как и во время пребывания у троглодитов, работала кристально ясно, и он помнил все хитросплетения тоннелей и пещер, по которым брел в поисках ядер златок. Он даже четко помнил как ему вернуться на территорию троглодитов.

Не забывал Драмар и о главном – о полученных навыках троглодитов, которые нужно было улучшать. Совершенствовать ощущения вибраций с помощью ладоней и ступней. Для этого он каждый день усаживался в безопасном месте и застывал на два-три часа, закрыв глаза и заткнув уши, прислушиваясь к жизни вокруг. Он пытался уловить вибрации, исходящие от самых мелких насекомых. И если вначале Охоты радиус его ощущений был около двух шагов, то за две-три недели тренировок он расширился до пяти. Пока он не был активным – то есть на всю полноту раскрывался только когда старик сидел, но Драмар знал, что это возможно – возможно чувствовать так же хорошо во время движения, как и во время неподвижности. Просто нужно продолжать тренировки.

Паралельно с этим, тело всё больше привыкало двигаться под давлением этого нижнего яруса и перестало испытывать моменты перегрузки.

Такие “тренировки ощущений” приносили плоды. На начало третьего месяца Охоты, старик даже во время передвижения мог ощутить так же подробно движение окружающей его многочисленной жизни, как и сидя. На время, всё его внимание поглотил этот процесс. Иногда размывались детали, мелкие и крупные вибрации сливались. Над этим Драмар и работал: вычленял крупные вибрации, учась игнорировать мелкие. Одновременно с этим он научился сужать радиус собственного восприятия: от четырех шагов уменьшал до двух и возвращал обратно. Чтобы подобное получалось, нужно было представить, что за пределами двух шагов всё будто скрывает мутная пленка.

Но ускорить это было невозможно. Должно было пройти много времени, прежде чем навыки вживутся в тело Драмара и станут с ним одним целым – станут инстинктами, о которых не думаешь. Пока же всё это требовало мысленных усилий и постоянной концентрации.

— Растешь… – заметил вслух старик, глядя на Златку. Он привык частенько говорить с ней. Безмолвный слушатель иногда нужен, особенно когда приходится в одиночестве брести по Подземелью.

А насекомое действительно подросло. Если недавно оно было длиной в палец, то теперь стало вполовину больше и в два раза толще. Разъелась знатно. Правда, старый гоблин не скупился на разные мелкие ядра и скармливал их своей питомице. Но всё равно скорость роста поражала.

Чуть позже, убив очередной злобоглаз, Драмар понял, что похоже причина вовсе не в тех ядрах, которые он ей давал. Она каким-то образом втихую поджирала те ядра, на которых летела. Наверное, треть из них стала ощутимо меньше.

— Ах ты мелкая засранка! Жрешь втихаря ядра?

В общем-то старику не было жалко ядер – всё равно у него на них не было никаких планов. Златка шевельнула усиками и продолжила спать, как будто говоря, что не понимает с чего такие крики.

Главное, чтоб эта мелкая не жрала ядра златок, - подумал старик и сразу проверил корзинку. Но, похоже, к этим ядрам питомица не прикасалась.

То, что рост не может быть бесконечным и в какой-то момент, после пожирания стольких ядер, у его Златки тоже должно образоваться свое собственное ядро – старик понимал, не знал только - когда.

Но все равно, когда это случилось то стало неожиданностью для Драмара. В какой-то момент златка просто взмыла в воздух, причем даже не расправив крылья, и вся окуталась золотистым светом, а потом резко упала на пол – старик едва успел ее подхватить. Она потеряла сознание и почти две недели не приходила в себя. Всё это время Драмар не переставал волноваться за нее, боясь, что хрупкое насекомое умрет, не пережив процесс создания ядра. За месяц Охоты он к ней успел привязаться. Чем-то она отличалась от прочих златок, которых он убивал.

Вжух!

В один из дней златка просто энергично взмыла вверх, тут же взобравшись на летающий сгусток ядер глаз.

— Очнулась, наконец. – буркнул Драмар, довольный пробуждением питомицы.

Он ждал изменений в насекомом, но проявились они совсем в неожиданном ключе. Златка обрела способность ментально воздействовать на своих врагов, вернее, на мелких насекомых. Это было похоже на способности злобоглаза. Гоблин увидел, как защищая его корзину от посягательств других насекомых, она в прямом смысле ударной волной просто оглушила их, от чего они попадали на пол.

— Ничего себе… – удивленно выдохнул он.

Значит, она каким-то образом впитала в себя способность из ядер злобоглаза?

Вот только если в случае с златкой способности передались, то Драмар сомневался, что сожри н эти ядра он – с ним случится тоже самое.

Скорее всего просто сдохну. – подумал он.

Насекомые ведь в принципе были восприимчивее и устойчивее к любой другой Крови. Они жрали всё и вся, и кто выживал – тот выживал. А вот у гоблинов риск отторжения при использовании подобных ядер был…абсолютным. В случае гоблина, такого же сильного как Драмар, его бы просто вырвало остатками ядра, но слабого…слабого бы это убило. В любом случае, подобные ядра никакой пользы принести не могли, поэтому даже мысли закинуть в рот ядро злобоглаза у старика не возникало.

Но на этом способности его питомицы не заканчивались. Во время одного из привалов, златка слетела с ядер глаз и села неподалеку от старика, начав поднимать в воздух один камешек за другим. Пока они были небольшие, чуть больше песчинок, но и ее способности должны расти с ростом ядра.

— А ты становишься всё полезнее и полезнее, – заметил Драмар.