— Вот почему я смог поднять гоблина-мертвеца. — вновь сказал он вслух, вспоминая странную серую каплю, слетевшую с его руки и поднявшую мертвеца, — Это сработал Закон. Однако это было не моим желанием. Это вышло произвольно. Что они еще вшили в меня?

Останься в нем эмоции, он бы испытал раздражение и злость. Как на себя, так и на неведомых кукловодов. Однако это было больше ему недоступно.

Глаза его вернулись к символам на полу – тем, которых тут не должно быть.

— Что осталось…символ Формы…символ Запечатывания…символ Незавершенности…

Теперь уже сознательно серая капля энергии в виде двух знаков вылетела из него и зависла. Тархан внимательно смотрел на свое тело – тысячи и тысячи мелких, тусклых символов проявились на нем как татуировки, едва капля вылетела из него.

— Символ формы…и Запечатывания…теперь понятно…Из меня сделали Запечатанную Форму для мною же постигнутого Закона. И поскольку я сам же на себя это наносил, снять это невозможно.

Он стал Сосудом. Просто потому, что не понимал сути Ритуала и изменений в него внесенных.

— Символ Незавершенности…значит Преобразование Тела Нетленного не завершилось не потому, что времени мне не хватило, а потому, что изначально это было невозможно? В Ритуал была заложена намеренная ошибка…

— Печально…- глядя на символы сказал он через полчаса, хотя печально ему не было.

— И всё равно, на что же они рассчитывали…рассчитывают? Я сейчас силен как никогда…Если только…если только они определили мою возможную силу при удачном исходе, и она их не пугает.

Одно было странно. Если они так всё продумали, то должны бы уже быть тут и схватить его. Но этого не произошло. Однако то, что его вырастили на убой и очевидно собирались каким-то неведомым ему образом поглотить заставляло думать о том, что эти культиваторы на шаг впереди его, и не сомневаются что подобное возможно.

— Может я и не единственный, с кем они провернули подобное…Да…скорее всего не единственный…

Он задумался.

— Возможно они мертвы…возможно нет…это не столь важно, единственное что я могу сделать для своего выживания, — резко стать сильнее.

Его Нетленное тело ограничивало количество энергии которое он мог вобрать, он это уже почувствовал. Больше определенного предела в него скорее всего не войдет, а значит…значит предел нужно каким-то образом сломать. И он был уверен, что скоро поймет как. Он не обычный культиватор с жестким ядром внутри. Он другой.

Тархан двинулся к трупам. Закон Не-жизни поднимает мертвых. Дает им Не-жизнь. А значит надо в этом разобраться как можно скорее. Его основная Сила в Законе. И если за ним придут, только это может перевесить. В обычном противостоянии энергий всегда перевесит тот, за спиной кого больше соратников.

А Тархан знал, что он один и это не изменится никогда.

****

Закон…низкоранговые культиваторы о нем знали мало, если вообще знали, и уж точно они даже не подозревали, что его можно использовать подобным образом. Но Тархан понимал, что всё логично, ведь постижение Закона, — это Постижение одного из многочисленных аспектов Вселенной до Предела. Или очень близко к этому, и оно должно давать особые возможности обладателю.

Весь следующий день он поднимал гоблинов, но результатом был недоволен. По щелчку его пальцев из него вылетала капля энергии, содержащая буквы Закона, и погружалась в тело очередного мертвого. В то же мгновение он ощущал тело мертвеца как собственную конечность. Пришитую, корявую, но конечность. Ему приходилось самому управлять мертвым.

Нет сознания. — констатировал Тархан, — Нет разума. Нет инстинктов.

Тело гоблина выполняло любую мысль и команду Тархана. Совсем как марионетка на ниточках. Вот только много ли пользы ему от подобных существ, не обладающих ни собственными желаниями, ни волей?

Он пока не знал. Но продолжил эксперименты. Он четко осознавал, что это только начало, что он просто не понимает всего спектра возможностей Закона, а чтобы их понять, нужно было продолжать эксперименты.

Благо, трупов в пещере хватало. Часть из них он, к сожалению, разрушил первоначальным выбросом, когда высосал всю жизнь до капли, но большая часть из тел были все еще пригодны.

Оказалось, существует время действия закона и зависело оно от двух факторов: от количества вложенной энергии, и…от внимания Тархана. Если он забывал о трупе, переставал обращать на него внимание,то тот гораздо быстрее истощал запас энергии и в итоге валился бревном на пол. Однако если он в трупы вкладывал слишком много энергии, они просто взрывались. Максимальная же длительность живучести мертвого была примерно полдня. После этого труп падал.

Тархан быстро выяснил, что не обязательно постоянно контролировать марионеток — достаточно выстроить последовательность команд, которые они будут выполнять, и всё. Правда, после выполненных команд они застывали,или в лучшем случае покачивались как трава на ветру, ничего не делая. И похоже, напади на них кто, пока они в таком состоянии, они и обороняться не будут. Марионетки, одним словом. Как слуги они казались Тархану бесполезными.

Для постороннего взгляда это были обычные мертвяки, однако Тархан видел как заложенный закон начинает множится мелкими бесконечными символами, распространяясь по телу и подчиняя его воле Хозяина. Его воле.

Однако трупы закончились. Тогда в течении нескольких дней Тархан определял границы собственного восприятия. Когда он очнулся они точно были больше, и покрывали всё пространство пещеры, сейчас же…Они незначительно уменьшились. Впрочем, и этого было более чем достаточно. Как он определил ранее, управлять напрямую трупом он мог только в границах собственного восприятия. В другом случае он лишь давал задание, команду, и не мог проследить ее выполнение. Он чувствовал, что этого мало. Ему нужны были другие существа для опытов. С гоблинами он уже разобрался.

Перед тем как покинуть пещеру, он зашел на Пепелище. Место в пещере, где раскаленная лава находила себе выход. Он хотел проверить, на что способно его обновленное тело. Это место доставляло его телу, наполненному стихией льда, определенный дискомфорт и он понял, что стихийный конфликт, заложенный в самой природе между его Льдом и стихией Огня, никуда не делся.

Тархан без малейшего страха шагнул прямиком в лаву, и каждый его шаг заставлял эту смесь цепенеть и превращаться в неподвижную каменную породу. Тепло и жар впитывались в него, перерабатываясь уже в собственную энергию. Его стихия была сильнее. Раньше он и представить себе не мог, что такое возможно. Сейчас же это было совершенно естественно…и легко.

Более того, в нем возникло неожиданно приятное ощущение того, что лед его тела подогревается, и по конечностям протекает тепло. Впрочем, это мимолетное ощущение тут же закончилось из-за того, что за десяток мгновений он погасил всё Пепелище, превратив в черный островок мрака.

После этого в пещере было нечего делать. Он двинулся вперед, впервые за тысячи лет за пределы своей добровольной темницы. В нем возникло небывалое ощущение, будто он шагает по Подземелье, будто совершает обычную прогулку. Ни одно из существ вокруг не могло ему навредить. Раньше он и представить себе не мог, что можно настолько бесстрашно идти по Подземелью. Теперь же он часто останавливался, прислушиваясь к собственному восприятию. Он постоянно улавливал новые и новые огоньки жизни. И это сбивало с толку. Их было слишком много, а восприятие раскидывалось слишком далеко.

Надо уменьшить восприятие, — понял он, и уже через мгновение оно резко уменьшилось. Еще час он расширял его и сужал, привыкая к новым ощущениям. В итоге, оптимальным радиусом восприятия он счел примерно триста шагов. Ожидаемо, в окрестных тоннелях и пещерах не было никаких разумных. Одни монстры, и то, пока что слабые. Из них он, впрочем, не гнушался высасывать энергию — ведь его запас не был полон. Эксперименты с трупами гоблинов заставили израсходовать часть сил.