Хватит. — остановил себя гоблиненок

Едва он перестал думать о том, как тьма притягивается к его ладони, как частички прыснули в разные стороны, примыкая к остальной тьме в яме.

Пару мгновений отдохнув, гоблиненок повторил опыт. Тьма вновь собралась вокруг измененного участка руки и для этого было достаточно сильного мысленного усилия. Не требовалось даже направлять в руку паучью кровь.

Я могу управлять тьмой? Как дроу?

Тьма после его опытов будто стала спокойной и уже не пыталась его душить.

Может это временно…

Однако, когда он попытался заставить тьму окутать не Измененный участок тела, — ничего не произошло.

Странно...

Между попытками приходилось отдыхать по нескольку минут, из-за усилившейся головной боли. Чем больше он делал попыток управлять тьмой, — тем сильнее боль становилась.

Окутать тьмой обе руки не вышло, будто ему просто не хватило сил. После парочки таких попыток он перестал это делать — ограничился одной ладонью.

После двух десяток попыток он понял, что больше определенного количества тьмы охватить своим вниманием не может.

Тьма клубилась в яме и ее количество продолжало увеличиваться. Впрочем, теперь Зур”даху это ничем не угрожало. Она была везде вокруг него, но ни разу теперь не атаковала.

Как оказалось — временно. Едва ее скопилось еще больше, она предприняла попытку задушить его.

Однако, теперь Зур”дах знал что делать: он пробудил кровь и прогнал душашую его тьму.

Это вновь сработало. Ни щупальца, ни облака тьмы больше не лезли к нему.

Через время гоблиненок понял, почему тьма накинулась на него. Если он надолго прекратил опыты с тьмой, то она старалась вновь его душить, будто забывая что он свой.

При всем при этом, не отдыхать он не мог: чем дальше — тем тяжелее становилось удерживать даже небольшое количество частиц тьмы. Если поначалу это было как поднять небольшой камень, то под конец — уже как поднять булыжник. И всё это давление валилось на голову, будто Зур”даху повесили на шею здоровую гирю.

Он отпустил тьму и в голове вновь воцарилась легкость.

— Фуф… — выдохнул он с облегчением.

Тем не менее, это не заставило его прекратить попытки. У него было не так много времени на опыты с тьмой. В отличии от прошлого раза, сейчас его отправили в яму всего лишь на пару часов и надо было использовать это время с пользой.

Интересно, а если окутать руку тьмой и кого-то ударить, удар станет еще сильнее?

Он вспомнил как дроу, окутав кинжал тьмой, легко разрезал многоножку, встретившуюся им по пути.

Время летело незаметно, но тьма, временно бездействующая, снова задвигалась.

В этот раз Зур”дах решил дать ей окутать себя и прислушаться к тому, что будет происходить в его теле. То, что он в любой момент может прогнать тьму, он знал. Поэтому и не боялся.

Тьма, не ощутив в этот раз никакого сопротивления, начала его душить, но гоблиненок задержал дыхание и через пару мгновений он весь, с головы до ног, исчез в живом облаке тьмы.

Ничего не видно.

Везде кружилась только тьма.

Он все еще не делал вдох. И так было гораздо легче переносить удушье тьмы. Уши он закрыл руками. Глаза открыл, одновременно пробудив в них паучью кровь.

Тьма становилась все гуще и гуще и почти окутывала его плотным коконом.

Он всматривался в тьму и стен ямы видно не было, только влажные кристаллики блестящей тьмы.

А вот еще через миг Зур”дах дернулся и сердце на миг застыло от страха. Потому что гоблиненок увидел во тьме громадный и четко различимый блестящий глаз.

В тоже мгновение в нем вспыхнуло узнавание.

Паучиха!

Он уже видел этот глаз — хоть и в другой ситуации, и другой форме, — но спутать его ни с каким другим было просто невозможно. Он был один такой.

Глаз Паучихи.

Тьма будто радостно закружилась еще быстрее и еще плотнее. Темный кокон надежно скрыл его от окружающего мира.

Паучья кровь внутри Зур”даха затрепетала и сердце забилось быстрее.

Пару мгновений казалось, что глаз смотрит мимо него, куда-то вдаль, но еще через миг между ними установилась связь, а гоблиненка от этого будто прошибло ударом молнии.

Кровь Зур”даха вскипела от какой-то неожиданной радости прикосновения к Матери. Он не понимал — это он вызвал Паучиху тем, что пробудил кровь в глазах и взглянул так вглубь тьмы, или же это она сама вышла с ним на связь?

Однако, было в нем ощущение, что паучья кровь была некой линзой, через которую он мог найти Праматерь среди скопления тьмы или…или она его.

Вижу…

Голос звучал далеко и доносился с запозданием.

Еще через миг Зур”дах понял, что Паучихе тяжело произносить слова, тяжело облекать их в разговорную, понятную ему форму, и что от нее для этого требуется неимоверное усилие.

Видимо поэтому она прекратила попытки говорить, а стала делиться образами.

Первым стал образ странного и жутковатого существа. Лицо и верхняя часть туловища были от дроу, а вот низ…будто огромный паук. Не дроу и не паук, а глаза этой твари были сплошным сгустком тьмы. И этот странный образ сопровождался четким и понятным смыслом, который Праматерь передавала ему прямо в голову:

Друг. Не враг. Свой. Не тронет.

Зур”дах сглотнул. Поверить, что подобное существо — друг он как-то не мог. Он еще недавно и представить-то подобное существо себе не мог.

А вот дальше было нечто странное…

Не сражаться. Не убивать. Пропустить.

И эти слова, вернее мысли, были предназначены явно не для него. Потому что убить подобное существо он бы точно не смог.

А еще он заметил, что не может передать ничего ответ, как это получилось в Святилище. Будто бьется об сплошную стену.

Однако, предыдущий образ сменил новый.

Он увидел себя. Он сидел в странной позе, и вдруг к нему поползли песчинки тьмы, будто направляемые дуновением ветра. Миг – и они сформировались в крупную каплю тьмы, которая зависла перед ним.

Зур”дах поначалу ничего не понял. Однако образ повторился раз пять, вбиваясь ему в голову.

Это что-то связанное с тьмой, с тем, как ею овладеть!

Еще миг — и образ пропал, а он будто вновь очутился в огромной пещере, где лежало тело Мертвой паучихи. У каждой ее лапы все так же сидела тень, окутанная мраком и присосавшаяся к тьме, испускаемой Паучихой.

Это место Зур”дах уже видел во сне. Тогда, давно. Вот только сейчас пошли отличия.

Миг — и словно в глубокую темную воду нырнул он вглубь тела Паучихи. Тут кругом был беспросветный мрак, ставший полупрозрачным через пару мгновений. И теперь он мог рассмотреть внутренности паука, внутри которого лежало тело женщины-дроу. Таких прекрасных женщину Зур”дах никогда прежде не видел. На ее голове были обычные глаза, которые в упор смотрели на него, а сбоку, на лбу и висках – еще по две пары совсем небольших глаз. И это не было страшно или некрасиво, - это было завораживающе. От головы тянулись длинные белоснежные волосы, окутывающие ее тело словно защитный кокон, и уже более тонкие нити паутины оплели все остальное пустое пространство внутри мертвого тела Паучихи.

Спасти. Помощь. Новое тело. Старая оболочка. Клятва.

Зур”дах понял одно — Праматерь звала на помощь, и этот образ был послан не только ему, или может вообще не ему, а он принял его случайно. Образ был словно обезличен и посылался в разные стороны и всем кто мог его уловить. Однако, еще одно требовалось от любого — это Клятва. И тут гоблиненок насторожился, и даже паучья кровь внутри приумолкла, послушная его мыслям. Уж спасти и помочь Праматери точно не в его силах. Более того, ему бы самому выжить.

Это послание не мне.

В голове начал формироваться следующий образ. Образ какого-то светлого мира. Он разительно отличался от мрака Подземелья. Зур”дах затаив дыхание пытался рассмотреть это чудо. Везде свет, яркие цвета, странные звуки, и светлая энергия кругом. И никакой тьмы!