— Для них, — Тар”лах рукой обвел всю площадку, кивая на детей, продолжающих бить мешки, — Это вспомогательный навык. Для тебя же — один из основных.

На какое-то время их четверку оставили одну, - наставник пошел поправлять других детей, и Тарк с Саркхом облегченно вздохнули.

Зур”дах продолжил наносить удары.

Толчок. Разворот. Удар.

Толчок. Разворот. Удар.

Удары постепенно перевалили за сотню.

Руки начали постепенно уставать. Уставало и тело. Оно и так не восстановилось после предыдущей тренировки, а тут сразу новая.

Однорукий тем временем вернулся к их компании.

— Ты продолжаешь бить одной рукой, — сказал Тар”лах, — Да, руки у тебя сильные, но твой удар теряет ту мощь, которую может обрести. Представь, насколько усилится твой и так сильный удар, если задействовать весь твой вес? Вы, мальцы, всегда меньше своего противника, поэтому не можете пренебрегать ни одной возможностью стать сильнее. Вы обязаны использовать все свое тело.

Зур”дах молчал и продолжал бить. Отвечать было не положено.

— Мощный удар в голову, действительно мощный, может свалить даже зверя, а если не свалит — оглушит на пару мгновений, и это даст тебе время.

Наставник вновь и вновь показывал как разворачивать корпус, и как этот самый вес использовать в ударе.

На этой тренировке он уделял почти все время их четверке, лишь изредка прохаживаясь между остальные детьми, которые были рады, что сегодня им меньше достанется тумаков и плетей. Парочке слишком явно халтурящих все же досталось несколько ударов плетью, после этого они старались изо всех сил. Тарлах на самом деле видел всё: просто давал детям расслабиться, а потом настигал карающей плеткой.

К удивлению Зур”даха, мешок с каменной крошкой вовсе не разлетелся на куски, как он думал поначалу. Он будто глушил силу его рук. Более того, через час таких вот ударов костяшки начали будто онемевать. Он знал, что там нет ни одной царапины или ушиба, но чувствовалась легкая боль от сотен и сотен нанесенных ударов.

И если первые сотни ударов шли совсем легко, потом дыхание начало понемногу сбиваться.

— Семьсот… — считал наставник.

Интенсивность и звук ударов на площадке снизились. Удары стали редкими, а выдохи очень громкими.

Когда большая часть детей совсем вымоталась и еле стояла на ногах, однорукий скомандовал:

— Перерыв.

— А ты продолжай, — кинул он Зур”даху, — Вижу же, что еще можешь, с твоим кругом ты вечность должен бить этот мешок.

В общем, несмотря на боль в костяшках и тяжелое дыхание, гоблиненок и сам понимал, что еще может продолжать. Потому, пока все лежали прямо тут на полу и отдыхали, — он бил удар за ударом. А Тар”лах все это время поправлял его. Все его внимание было на одном Зур”дахе.

— Много энергии тратишь впустую, — говорил он, — Движение должно быть монолитным, единым. Да, вначале мы разделаем его на три части, но стремимся мы к единому удару — от начала до конца.

Гоблиненка заставили проделывать удар медленно-медленно, будто замороженного. И это было чертовски тяжело — двигаться настолько медленно.

Вот теперь гоблиненок был весь в поту и мышцы его горели как никогда. Однако и это был не предел его тела. Да, мышцы руки горели сильнее всего остального, но держать руку он еще мог.

— Давай! Раз, два, три. Раз, два, три. Нога. Корпус. Рука. Нога. Корпус. Рука.

И всё медленно. За время пока он это делал, остальные дети уже успели отдохнуть и приступить к продолжению.

Ощущение времени привычно пропало. Был только удар. Один за другим.

Остановился он лишь тогда, когда мышцы руки просто отказали, а сил не хватало даже чтобы вытереть едкий, заливающий глаза пот.

— Можешь отдыхать. — раздался рядом голос Тар”лаха.

Гоблиненок рухнул на пол, оперевшись о мешок.

Он жадно хватал воздух, которого так не хватало, и начал чувствовать как жжение наконец отступает из мышц, и на смену ему приходит дикая усталость.

Однако зря он подумал что это все.

Как только однорукий заметил, что дыхание Зур”даха стало ровным, его вернули к мешку и заставили продолжать.

Идти по Подземелью было намного легче... — горько подумал гоблиненок.

Продолжалось истязание, вернее избиение мешков часа три. За все это время наставник разрешил им сделать пять перерывов. Остальное время он заставлял их выкладываться на полную, пока они не валились на пол не в силах даже стоять.

Зур”даха же гонял он особо интенсивно, зная о его седьмом круге, и соответствующей выносливости.

— Закончили на сегодня! — щелкнул хлыстом по полу однорукий, когда гоблиненок в очередной раз упал без сил. ОН было представил себе, как доползает до жесткой циновки и отключается. Эта мысль согрела его.

— Все за мной!

— Это всё, как думаешь? — спросила Кайра, опирающаяся на него, когда они ушли с площадки.

Зур”дах пожал плечами.

— Не всё. — вклинился в и разговор один из мальчишек, идущий справа от них.

— А что еще осталось? — спросил уже Тарк.

Мальчишка только хотел ответить, как окрик однорукого заставил его вжать голову в плечи и умолкнуть.

— Молчать! Что я говорил? Пока мы на тренировках — никаких разговоров. А мы еще на тренировке!

****

Они прошли несколько тренировочных площадок, миновали несколько десятков домов, а потом…потом вышли на пустой участок пещеры сразу за строениями. Однако, пустым он конечно же не был: впереди простиралось пустынное пространство, усеянное большими рукотворными кратерами, каждый шириной с полсотни шагов. Выглядело так, будто кто-то когда-то пытался выдолбить в камне пола миску. Огромную миску. И не одну.

Глубиной эти кратеры были более двух ростов. Так что выбраться оттуда без посторонней помощи было бы непросто. Стены кратеров были идеально ровными.

Остановка произошла уже после первого.

— Ямы… — прошептал кто-то рядом.

— Какие это Ямы?! — возмутился вдруг Тарлах, прекрасно все слышавший, — Это — бледное подобие Ям.

Едва их группа подошла к краю углубления, как оттуда донесся громкий звон цепи.

— Что это? — с легким страхом в голосе спросила Кайра.

— Шустряк? — позвал тварь однорукий, наклоняясь к краю Ямы.

Видимо это и есть Шустряк, — подумал Зур”дах.

Еще через мгновение, вслед за звоном цепи раздалось громкое и недовольное урчание.

— Проснулся, — раздался голос одного из детей. Все они оказались у края Ямы и заглядывали внутрь. Не все правда: часть тех, кто тут был уже, видимо, не раз, не испытывали никакого интереса к существу внизу.

— Мерзкая тварь. — выдохнул мальчик рядом.

— Да уж получше тебя будет, —- ответил однорукий.

Зур”дах же присматривался к твари внизу и попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь подобную?

Нет, — понял он, — Не видел.

Внизу сидела тварь размером с большую собаку. Телом же она напоминала помесь ящера и какого-то насекомого: всю ее кожу покрывали тяжелые бронированные пластины, а на шее был ошейник к которому крепилась цепь, крепко вбитая в пол Ямы. Ног, а вернее отростков нее было несколько десятков, по сути острые крупные когти, как у многоножки, только более толстые.

— Что это за тварь? — спросил вслух Зур”дах.

— Броненосец. — ответил ему Тар”лах.

Голова твари, впрочем, была небольшой: в пасть не поместился бы и кулак взрослого.

Тварь подняла голову, зыркая на новоприбывших, и недовольно заурчала, приподнявшись на ножках.

Только теперь гоблиненок заметил, что весь пол Ямы покрывают длинные бороздки, оставленные толстыми когтями твари. Вниз же вел спуск: каменная лестница из двадцати ступеней.

— Ну что, — весело спросил наставник, — Кто сегодня первый?

Ответом было дружное молчание.

Однорукий засмеялся.

Никто не рвется вниз.

Зур”дах прислушался к своему телу, — оно изнемогало от усталости.

Что тогда с остальными?- подумал он.