Зур”дах кивнул.

— Ну вот, это первых, а во-вторых — если бы он что-то сделал с девочкой, ему бы было такое наказание, о котором я лучше промолчу. И он это знает. Погрела бы она ему бочок и все. Поверь — среди вас, малых, доносчиков хватает. Мы надсмотрщики всегда все знаем.

— Но я же не знал! — воскликнул Зур”дах.

— Теперь знаешь.

— Да, из-за его успехов в Ямах Турхусу позволены некоторые вольности: колотить, издеваться, быть Старшим среди младших, но в этом ничего такого нет. Любой сильный неизбежно займет свое место среди всех остальных, просто кому-то нужно чтобы перед ним кланялись, а кому-то достаточно сознания собственной силы. Турхусу нужно поклонение вас, малявок.

— Но откуда я мог знать, что ты такой сильный… — надсмотрщик взял руки Зур”даха присматриваясь к коже, — Хорошо, я не знал, вы новенькие, но ты то сам знал, что руки у тебя каменные?

— Ну…знал…

— Мог же рассчитать свои силы. Обычного ребенка так можно и действительно убить. Повезло еще что Турхус крепкий.

Зур”дах вдруг понял кое-что: надсмотрщик как-то быстро появился.

— Вы…подсматривали? — спросил он.

И тотчас же гоблиненок получил чувствительный подзатыльник.

— Не подсматривал, а следил. И нет — я не успел, иначе бы никакой драки у вас не случилось. А должен был успеть, и из-за тебя мне влетит тоже, маленький идиот.

Он вздохнул.

— Я пришел слишком поздно. Ты ведь мог убить его?Ты же не собирался останавливаться?

Зур”дах не ответил, но вдруг понял что это так и было.

Я действительно мог его убить…

Гоблиненок взглянул на плетку в руке надсмотрщика и вспомнил как она больно обожгла спину, одновременно лишая его сил.

— Ждешь, что бить буду? — спросил Дах, продолжая путь.

Зур”дах кивнул, идя рядом. Убегать он не собирался.

— Я бы с удовольствием, но тебя ждет более серьезное наказание, чем какие-то плетки. — ухмыльнулся Дах.

— Посерьезнее плетки? — побледнел гоблиненок.

— Запомни главное правило, малец, — никаких серьезных увечий другим детям, понял?

— Понял. — буркнул он.

— Я думал это как-то и так понятно. Но нет, — таким как ты — нужно объяснять.

Пока они разговаривали, то шли в одном направлении, - в направлении Разлома.

— Надеюсь, наказание послужит тебе уроком, и ты избавишься от привычки распускать руки там, где, я уверен, можно было просто договориться.

Несмотря на все произошедшее, Зур”дах не считал себя виноватым. На них же напали первыми!

Надсмотрщик приостановился, и вдруг зло сплюнул.

— Видят Боги, не люблю я сажать детей в Ямы, — это наказание и взрослые не выдерживают, но ты растрощил руки Турхуса в хлам, молись, чтобы его вовремя успели восстановить и ему не пришлось пропускать бои.

Зур”дах каждую секунду ожидал, что надсмотрщик все же будет его бить, но тот ни разу его не ударил, только дал еще один подзатыльник.

Они подошли еще ближе к разлому. Тому самому разлому, тьма из которого пыталась добраться до них пятерых, когда они сидели в клетке.

Гоблиненок на секунду испугался, а потом вновь взял себя в руки.

Остановились шагах в двадцати от разлома, и Зур”дах смог разглядеть, насколько он огромен. До следующего края было сотни две -три шагов, и внизу виднелась бездна, наполненная густой тьмой, поднимающейся кверху как туман. Разлом тянулся вправо и влево поперек пещеры, от краев до краев.

Но самым неприятным было то, что возле него веяло такой потусторонней мутью, что Зур”даха сразу затошнило. Тьма над ним словно плотнее заклубились, и по воздуху поползли щупальца тьмы — медленно и неспеша.

Или мне показалось?

Щупальца развеялись и пошли в другую сторону.

Дышать стало тяжело.

— Пошли вперед, а то обосрешься от страха. — заметил надсмотрщик, и они двинулись вдоль разлома. На расстоянии трехсот шагов от разлома не было ни одного строения, — пустое пространство. Кое-где, правда, стояли металлические клетки, — пустые. Как та, в которую запихнули их пятерых.

Минут двадцать они шли.

Зур”дах все это время пытался не обращать внимания на тьму, которая будто каждый раз выстреливала щупальцами в их сторону, но не дотягивалась. Но боковым зрением не мог не обращать внимания.

— Не бойся, на таком расстоянии тьма не дотянется, — заметил его беспокойство надсмотрщик, - Ничего, со временем привыкнешь — все привыкают. Это только поначалу страшно.

Тяжелый воздух разлома все еще мешал дышать. Если Зур”дах делал шаг вправо, то становилось легче.

— Видишь эти ямы?

Дах остановился, и его палец указал на место в пяти шагах от края разлома, к которому подходить не хотелось.

Зур”дах заметил впереди круглые провалы, шириной в два-три шага, в десятке шагов от которых полуразвалившись сидела парочка надсмотрщиков. Возле каждой ямы лежала кольцами длинная толстая цепь, вбитая в пол.

— Пришли.

Гоблиненок сглотнул. Это место ему совсем не нравилось. До ям оставалось с десяток шагов, и каждый шаг давался тяжелее и тяжелее, воздух ощутимо потяжелел и забивал легкие.

Надсмотрщик махнул другим соратникам и выбрал для гоблиненка одну из ям. Разницы между ними не было, потому что располагались они в ряд, на одном расстоянии от разлома.

— Малолетний нарушитель? — хохотнул один из надсмотрщиков, бросавший кости.

— Даа. — буркнул Дах.

С грохотом он скинул вниз в этот колодец тьмы массивную цепь . Она со звоном пролетела, лязгая, и через пару мгновений грохнулась об пол.

Звенья цепи были достаточно широки, чтобы Зур”дах просунул в них руки.

— Лезь.

Зур”дах подошел к краю колодца и заглянул внутрь. Он видел его дно: глубина не больше двух десятков шагов. И вроде бы никакой тьмы внизу.

— Ааааа…

От ямы слева донесся громкий стон, и потом все смолкло.

Двойка надсмотрщиков, игравших в кости, скривились:

— Еще один страдалец, потерпеть не может. А нехрен правила нарушать! Тьфу…Тройка…

Гоблиненок сделал шаг назад от ямы.

— Полезай-полезай, — сказал Дах, — Я с тобой не шучу, не полезешь — сам спущу,силой.

Плетка в мгновение оказалась в его руке.

Зур”дах сжал зубы и начал спускаться по цепи.

— Ты тут не один, — донесся до него голос надсмотрщика, — Тут в ямах еще пятеро сидят, просто притихли. Ничего, ночь пересидишь — не помрешь. Тут еще никто не помирал.

Лезть было легко. Вначале. Но чем ниже он опускался, тем гуще становился воздух. Тем тяжелее было спускаться. Тьма тут была. Просто она жалась к стенам и сверху гоблиненок ее попросту не увидел.

Гоблиненок взглянул наверх — тьма закрывала обзор и рассмотреть даже цепь было уже невозможно. Гоблин-надсмотрщик исчез.

Внутри, внизу, всколыхнулся, будто живой, такой же темный туман, как и над разломом. Тьма давила, мешая опускаться.

Когда до пола оставалось три-четыре локтя высоты, — он спрыгнул, приземлившись на холодный влажный пол и чуть не поскользнулся, чудом удержав равновесие.

— Давай, малец, — донесся до него голос надсмотрщика, — Держись там.

После его слов цепь со звоном поднялась наверх, оставляя его в яме, из которой теперь не сбежать.

Зур”дах сел и протянул рукой по влажным стенам. Сначала он подумал, что это влага, но это оказалась тьма, которая взмыла вверх с его руки.

Все стены покрывал легкий налет тьмы.

Теперь, вблизи, он мог рассмотреть тьму как следует. Она пока-что парила в воздухе, не причиняя вреда. Будто легкая черная морось. Но дышать становилось совсем тяжело. Намного тяжелее чем наверху.

Душно.

Тяжело дышать.

От неожиданного головокружения он просто свалился на пол, больно ударившись задницей. В глазах все завертелось и закружилось.

Однако прикосновения к холодным стенам немного привели его в себя.

Несколько минут не происходило ничего.

А потом тьма напала на него. Словно по чьей-то команде она хлынула разными потоками к нему.

Вот дерьмо.

Щупальца тьмы лезли в рот, нос, уши — везде, куда могли дотянуться. Зур”дах попытался отбиваться от них руками, мотал головой, попробовал перелезть на другую сторону “колодца”. Пытался отплевывать тьму, но это было бесполезно, с каждым мгновением она будто еще сильнее проникала в тело, в легкие, — душила. Он закашлялся.