Заложив руки за голову, он рассеянно наблюдал за обитателями Хогвартса, которые вместе с плотными одеждами будто бы скинули чопорность и отчужденность. Все факультеты и школы перемешались; англичан можно было узнать только по бледной, незагорелой коже. Вот мимо прошествовал кто-то, похожий на большую пеструю бабочку в широкой соломенной шляпе... Да это же профессор Спраут! Северус аж присвистнул от удивления, разглядывая босую и очень довольную собой Помону. Декан направилась к стайке мокрых и веселых мальчишек и девчонок, одетых в какие-то короткие светлые одежки, и вместе с ними скрылась за водяными горками. Скоро он узнал и других: Трелони в смелом купальнике и в неизменной сбруе из бус, Синистру и Вектор в радужных хламидах, Флитвика, уморительно смотревшегося в ярко-синем шелковом халате с вышитыми золотыми драконами.
— Вам нравится у нас?
Голос прозвучал очень мягко, но Снейп все равно вздрогнул от неожиданности, обнаружив на скамье рядом с собой госпожу Цао. Она улыбалась приветливо и немного загадочно.
— У вас спокойно.
— Здесь хорошо восстанавливать магическую энергию. Вода, растения, детский смех...
— Скажите, как вам удалось так быстро перевоспитать наших школьников, да и преподавателей тоже? — Он кивнул на коллег. — Я не ожидал, что они легко изменят манеру поведения.
— Сила примера, — просто ответила Анна. — Сначала самые младшие увидели, как резвятся наши воспитанники, потом за ними потянулись старшие.
— Зачем это вам? — напрямик спросил Северус. — Вы построили все эти развлечения, привлекли сюда весь Хогвартс... Чего вы этим добиваетесь?
Госпожа Цао посмотрела на него с искренним недоумением:
— Мы ничего не добиваемся, уверяю вас. Просто создали тут кусочек своего острова, нашего любимого дома. Нам нравится это, мы любим гостей... Разве не могут существовать красота и радость сами по себе, без каких-то задних мыслей?
— Мы слишком разные... — смутился он. — Поэтому в ваши слова мне верится с трудом.
Веселый возглас заставил обоих обернуться:
— Две вещи в мире неизменны: египетские пирамиды и Северус в черной мантии!
Квиррелл стоял, сунув руки в карманы белых свободных штанов до колен и любовался произведенным эффектом. В тени деревьев райские птицы на его короткой безрукавке светились всеми оттенками оранжевого и красного.
— От тебя в глазах рябит, — проворчал Снейп, пытаясь свыкнуться с новым обликом приятеля.
— Конечно, — самодовольно усмехнулся тот. — Специально выбирал. Надоели мрачные цвета и мрачные мысли! Когда бы ты еще побывал в тропическом лете, а? Так пользуйся случаем, правда, Анна?
Госпожа Цао предпочла переменить тему:
— Квиринус, вы уже видели наших глубоководных рыб?
— Вы говорите о тех плоских чудищах с глазами, как блюдца?
— Не только... Пойдемте, уверяю вас, такого вы больше нигде не увидите, — она поднялась и взяла его под руку. — Профессор Снейп, желаете тоже посмотреть?
— Благодарю вас, мне и сухопутных монстров достаточно.
Они ушли — праздничные, легкие, беззаботные. Просто красота и просто радость... Хватит! Надо идти работать.
Остаток дня прошел очень хорошо: слизеринцы пропадали у бассейна, на катке и в лабиринте, поэтому он спокойно сделал в лаборатории несколько основ для сложных зелий, разобрал старые записи и наконец собрался почитать, по старой привычке забыв об ужине.
Часы в кабинете пробили одиннадцать. Северус прислушался: в гостиной за стеной было тихо, в коридорах тоже. Это значит, факультет в полном составе проигнорировал отбой. Заигрались, гиппогрифы их покусай!
Старшие вернулись сами, правда, не без понуканий Филча, разгонявшего всех гуляк по гостиным. А младших пришлось едва не за уши выуживать из бассейна и отправлять по переодевальным комнатам. У кого-то потерялась палочка, и ее искали всем курсом, девочки перепутали мантии, а потом долго возились, высушивая и расчесывая волосы... Словом, Слизерин улегся лишь к полуночи.
Гостиная опустела; только декан все еще сидел в кресле у камина, заканчивая просматривать ведомость, которую составил для него Долохов: потомок русских купцов подробнейшим образом расписал доходы и расходы «Лабиринта Салазара». В фонд факультета отчислялась неплохая сумма... надо будет потом подумать со старостами, на что ее лучше потратить.
Над столом вспыхнуло белое свечение, из него выскочила серебристая белка и проговорила голосом Квиррелла:
— Если ты уже угомонил свой серпентарий, приходи к канадцам. В программе хорошая выпивка, славная беседа и красивые женщины.
Откуда в Хогвартсе красивые женщины? Или этот ловкач пригласил Анну? Тогда, конечно, другое дело...
У себя в кабинете он предусмотрительно опустил в карман мантии коробочку с безоарами и выпил «антипьянь» — Блокатор алкоголя. На попойках Пожирателей это зелье однажды спасло ему жизнь и не раз позволяло получать ценную информацию. Что ж, правило «что у трезвого на уме — у пьяного на языке» действует для любой компании — будь то разудалая свита Беллатрисы или мирные коллеги-учителя.
* * *
В просторной комнате, которую занимал специалист по магкибернетике, пахло сладковатым дымом. Северус тут же определил его источник: самокрутка в углу ярко накрашенных губ Сивиллы Трелони. Прорицательница с отрешенным видом сидела рядом с Лепажем, тихо наигрывавшем на гитаре что-то меланхолическое.
— О, Северус — одним махом семь троллей побивахом! Снейпочгук — Большой Змей! — поприветствовал его из глубины необъятного дивана Квиринус. Судя по опустошенному бокалу в его руке и преувеличенно громкому голосу, магловед уже успел отдать должное обещанной выпивке. Несколько бутылок с яркими этикетками, бокалы и закуска стояли на низком широком столике в центре комнаты.
— Ты дотрепешься, Бидль доморощенный... — пригрозил Снейп. — Анна, он вам рассказал о своей очаровательной жене и трех детишках-погодках?
— К-какой еще жене?! — поперхнулся Квиррелл. Устроившаяся в соседнем кресле госпожа Цао от души расхохоталась.
— Северус, насчет троллей действительно интересно, — заметил, вставая ему навстречу, Кеннет. — Но сначала попробуйте айсвайн, нашу канадскую гордость.
Вино оказалось крепким, душистым, в меру сладким и очень приятным, даже несмотря на то, что «антипьянь» притупляла вкусовые ощущения.
— Ну рассказывай уже, не томи! — потребовала Трелони, затягиваясь папироской.
Он не стал упоминать о Гриндевальде, вкратце описал действие заклинания и похвалил своих студентов, которые не испугались Ламбтонского червя. Кристи слушал внимательно, изучающе поглядывая на него поверх своего бокала с вином.
— Вербальное воздействие преобразуется в мощный ультразвуковой разряд... — как бы размышляя вслух, проговорил он. — А вы могли бы еще раз повторить этот самый «Хохот»?
— Легко, — небрежно бросил Снейп. — Здесь или, может быть, хоть в коридор выйдем?
— Се-ев, а покажи что-нибудь этакое... — Сивилле надоело сидеть на одном месте и теперь она, пошатываясь, бродила по комнате. Оказавшись поблизости от его кресла, она плюхнулась на подлокотник и попыталась обнять Северуса за шею: — Темно-темномагическое!..
— Отцепись от меня, — зашипел он, перехватывая ее руки и спихивая с подлокотника.
— Грубиян и невежа, — обиделась Трелони и через всю комнату крикнула Лепажу: — Доминик, а вы знаете песню про заходящее солнце? Или восходящее?.. А, ч-черт, не помню, как правильно... там еще про дом поется.
Канадец понимающе кивнул и начал перебирать струны. Квиррелл оживился, заявив, что это одна из его самых любимых магловских песен, он знает слова и готов петь дуэтом, соло или а капелла — как прикажет прекрасная донна Анна. Сивилла принялась что-то возражать, стало шумно.
Кристи даже не повернул головы в их сторону. Долил вино в бокалы себе и Снейпу.
— Ваши магические экраны и трансляторы очень помогли нам в лабиринте.
— Пустяки, — отмахнулся Кеннет. — Вот опыты со звуковой энергией — это да, интересно. А магоэкраны, точнее, их упрощенные аналоги, мы уже давно продали одной американской корпорации, выпускающей телевизоры.
