Когда умолкли оба, стало слышно, как в глубине ночного леса перекликаются на разные голоса птицы. Май на исходе, время жить, и никому нет дела до какого-то мертвого старика.

Полувеликан всхлипнул и уселся прямо на траву, опершись спиной о стену сторожки Квиррелла. Ее жилец остался стоять рядом.

— Хагрид, постарайтесь, наконец, уразуметь, — вернувшись к своему обычному тону, заговорил Квиринус. — Если вы убьете профессора Снейпа, будет только хуже. Вдобавок сами сделаетесь убийцей.

— Да мне уже все равно, — уныло прогудел Хагрид.

Еще никогда обстоятельства, в которых оказывался Квиринус, не менялись столь стремительно за такое короткое время. И двух часов не прошло, как вся их уставшая, но довольная компания — они с Сивиллой, Колин и Хагрид, — вернулись после прогулки к единорогам. У двери, еще различимый в длинных весенних сумерках, валялся смятый вопиллер.

«Вот досада: он все-таки приходил, когда нас не было!» — «Райни, он мог бы присоединиться к нам, если б захотел». — «Северус равнодушен к единорогам. Скорее всего, у него было какое-то дело к мне...». А потом в ужасе закричал Криви, показывая на небо, — туда, где над шпилями Хогвартса повис огромный череп, будто чудовищная мертвенно-зеленая луна.

Сивилла и Колин на своих метлах тут же унеслись в замок; Хагрид на Ночке рванул туда же, не разбирая дороги. Квиринус остался, рассудив, что здесь он полезнее, чем в замке. И точно: вскоре со стороны хижины лесничего донеслись крики, среди них послышался голос Снейпа. Квиринус выбежал навстречу — но увидел лишь зарево пожара и беснующегося Хагрида. Сначала пришлось тушить огонь, затем успокаивать полувеликана. Заливаясь слезами, он то рвался «прикончить проклятого убийцу», то, исступленно топая ножищами, требовал от какой-то горы-праматери ответа, как мог решиться на невиданное злодейство человек, с которым он, Рубеус Хагрид, «один хлеб ел и одну воду пил». Тогда-то Квиринусу и пригодился весь запас крепких выражений, накопленный за три года жизни в Лютном переулке.

Лесничий вытянул из кармана носовой платок размером со скатерть, утер лицо и высморкался. Попросил у Квиринуса напиться — тот притащил ему целое ведро, — в два глотка осушил его и решительно встал, оправляя на себе пояс и жилет.

— В замок надо возвращаться. Может, помощь какая нужна.

Квиррелл молча проводил взглядом понурую фигуру и остался наедине с грустными мыслями и бесполезным сожалением о том, что в нужный момент он не смог оказаться рядом с другом.

Утро, постучавшись в окно почтовой совой, напомнило ему, что жизнь продолжается. Письмо было от Лавгуда: он прибыл в Хогсмид для участия в похоронах как представитель прессы и как бывший студент Хогвартса. Требовалось обсудить насущные издательские дела, и потому главный редактор «Придиры» желал встретиться со своим заместителем как можно скорее.

В Хогсмиде творилось истинное столпотворение; у Квиринуса создалось впечатление, что проститься с Дамблдором собралась вся магическая Британия. Им с Ксенофилиусом едва удалось найти более или менее тихий уголок, чтобы пообщаться без посторонних ушей.

К себе в сторожку историк вернулся только к вечеру. Вскоре за стеной послышался характерный свист и вошла Сивилла с метлой в руке.

— В Хогвартсе некуда деться от тоски, — призналась прорицательница, обнимая мужа.

— Есть хочешь?

— Не хочу. Хочу живого огня и к тебе поближе.

Квиринус подкинул поленьев в очаг и устроился вместе с Сивиллой в просторном кресле, застеленном шкурами.

— В замке, наверное, только и разговоров, что про убийство, — предположил он. Сивилла, уткнувшаяся лицом в ложбинку между его плечом и основанием шеи, подняла голову.

— Ты не поверишь, но как раз о нем открыто и не говорят. Шепчутся по углам... Мне кажется, Снейпа скоро тоже переименуют в Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Настолько боятся и ненавидят?

Сивилла пожала плечами.

— Наверное... Знаешь, Поппи по дружбе рассказала мне кое-что любопытное. Она осмотрела тело Дамблдора, успела сделать это раньше, чем прибыли колдомедики из Мунго. Представляешь, наш директор был отравлен!

— Постой, но как же «Авада»?..

— Поппи говорит, что «Авада» просто немного ускорила его конец. По ее словам, она в жизни не видала, чтобы человек — хоть маг, хоть магл, — так пропитался отравой, ну прямо как губка.

— Неужели и в этом виноват Северус... — помрачнел Квиррелл.

— Яд очень сильный и очень странный, Поппи не смогла его опознать.

— Северус вполне мог отравить Дамблдора какой-нибудь собственной разработкой. Но я уверен, его яд подействовал бы моментально, никакие Непростительные не понадобились бы.

Сивилла вдруг посмотрела на мужа просветленным взглядом:

— Райни, помнишь, у Дамблдора было что-то с рукой? Ты еще говорил, Снейп ему какое-то зелье варит... А что, если вся эта отрава, которую Поппи нашла — она от руки по всему телу пошла? И Снейп, получается, его не травил?

— Вполне возможно! — воодушевился Квиринус. — Тогда и убийство может статься не убийством как таковым, а прекращением агонии. Ты умница! Правда, непонятно, откуда там взялись Пожиратели Смерти и что им понадобилось...

— Наши в один голос твердят, мол, их Снейп вызвал.

— Какая чушь!

— Угу. И раз я у тебя умница, то подумала: а не расспросить ли Кровавого Барона, уж он-то все знает...

Квиринус замер в предвкушении:

— И он тебе ответил?

— Молчал, как камень — вздохнула Сивилла, снова укладываясь на его плечо. — Только напоследок сказал: «Не спешите судить». А Снейпа все уже осудили... И мне теперь его жалко.

— Не надо, Сиби, он всегда презирал жалость. Доверимся призракам, они часто бывают прозорливее живых.

Кормили у Малфоев божественно. С удовольствием позавтракав в одиночестве, Северус с минуты на минуту ожидал вызова от Волдеморта. Но молчала Метка, и не спешил явиться домовик с приказом немедленно прибыть... Так прошло утро, а затем день и вечер. О нем словно забыли, и это радовало: никто не мешал новоиспеченному директору собраться с мыслями и обдумать план дальнейших действий.

Эльф по его просьбе принес свежий номер «Пророка», из которого Снейп узнал, что официально назван убийцей и объявлен в розыск. Таким образом, стоит ему сделать шаг за ограду поместья, его директорствование может окончиться, не начавшись. Никакой официальной поддержки у него нет и пока не предвидится. Агенты Темного Лорда внедрились практически во все отделы Министерства магии, но до Скримджера еще не добрались. Министр, пока в здравом уме и в своей воле, убийцу на должность главы Хогвартса не утвердит. Следовательно, остаются два пути: ждать, когда Волдеморт окончательно захватит власть, или действовать самостоятельно, рассчитывая только на собственную изворотливость и знание характеров будущих подчиненных. Первый вариант Северус отмел почти сразу: Волдеморт, очевидно, не станет утруждаться, чтобы придать видимость законности смене школьного руководства, и не выделит в качестве охраны и поддержки отряд Пожирателей. Ну не считать же телохранителем Амикуса Кэрроу! Кроме того, чем дольше он, Северус, будет отсиживаться у Малфоев, дожидаясь смены министра, тем прочнее сделаются позиции соперницы — Минервы МакГонагалл. Не говоря уж о том, что Скримджер в любую минуту может назначить директором кого-нибудь еще.

Значит, предстоит штурмовать Хогвартс в одиночку. МакГонагалл сильна... На ее стороне безусловный и высокий авторитет, огромное уважение, которым она пользуется заслуженно, наконец, всеми признаваемое право руководить и немалая любовь со стороны и учеников, и коллег. А самое главное, едко заметил сам себе Снейп, она не убивала Дамблдора и не является Пожирательницей смерти и ближайшей сподвижницей Волдеморта.

Воображение послушно нарисовало красочную картину: декан Гриффиндора, горделиво выпрямившись, стоит посреди Главного зала, а за ней вся школа, от завхоза до последнего младшекурсника — против него. Нет, тут же поправился он, не вся. Есть и у него опора — бесплотная, но прочная: привидения Хогвартса. Северус усмехнулся невольному каламбуру, на душе потеплело при мысли о Бароне и остальных. Призраков и полтергейста никто не воспринимает всерьез, — что ж, тем лучше. Если все верно рассчитать, с их помощью удастся взять верх над Минервой и ее сторонниками. А потом... У него аж дух захватило от будущих возможностей. Все мечты о преобразованиях, бывшие для декана несбыточными прожектами, в руках директора превратятся в реальные цели. Лишь бы хватило времени и сил... Волдеморта не убить, пока цел хоть один хоркрукс, и если Гарри — последний из них, то не ему ли предстоит уничтожить остальные? Но сколько их, и знает ли он об их существовании? Этот вопрос надо как можно скорее задать портрету Дамблдора, из ответа станет ясно, имеются ли в распоряжении Северуса месяцы, недели или считанные дни, и не придется ли потратить их все на сбор хоркруксов для Избранного.