— Вот так живешь-живешь, работаешь, воспитываешь молодых, силы на них тратишь, здоровье... А они потом приходят и смотрят на тебя, как на старый кнат.

Пышные усы Слагхорна уныло обвисли. Он грустно моргал, забыв и про чай, и про обожаемые ананасные дольки.

— О ком это вы?

— О Снейпе, о ком же еще! Ведь слизеринец, мой ученик... Помните, как я ему деканские полномочия передавал? Торжественно, красиво... Понадеялся, что и он старика уважит, раз в директора выбился. Какое там... — Слагхорн безнадежно махнул рукой, чуть не зацепив стоявшую перед ним чашку. — После ужина явился в кабинет, без стука, и заявил, что, мол, деканская цепь и печать на своих местах, вещи забрал, принимайте факультет обратно.

— Да, в самом деле как-то буднично...

— Вот именно! Но дело на том не кончилось, — Гораций отхлебнул чаю, судорожно сглотнул. — Надеюсь, вы не станете возражать, что Слизерин — трудный факультет. Нет-нет, я не утверждаю, что с вашими проще, но наш многовековой чистокровный дух порой дает себя знать... Коротко говоря, нужен огромный авторитет, чтобы тебя уважали и подчинялись. И Снейп... Признаться, я теряюсь, я не могу понять, как он это делает... Да-да, несмотря на свой многолетний деканский опыт — не могу. Снейп, после того как пренебрежительно поговорил со мной, предложил отправиться в нашу гостиную, там как раз собрались почти все ученики. Представьте, они от одного его вида притихли. У него бывает такой взгляд, что и мне порой делается не по себе... И что, вы думаете, он им сказал? «Вашим деканом назначен профессор Слагхорн. Слушаться безоговорочно его, господина Кровавого Барона и госпожу Моргану». Каково? То есть привидение какого-то магла у него «господин», портрет обычной ведьмы — «госпожа», а я, его наставник, всеми уважаемый волшебник, зельевар не из последних, глава Дома в течение шестидесяти лет — просто «профессор Слагхорн»!

— Кстати, вам не кажется, что он чересчур дружен с призраками? — спросил Флитвик. Его мало беспокоило ущемленное самолюбие коллеги, но тот, сам того не подозревая, в своей жалобе высказал кое-что созвучное мыслям декана Рэйвенкло.

— И не говорите! — с воодушевлением подхватил Слагхорн. — Они за ним повсюду, как тень. И это на нем сказывается... Вы видели его улыбку? Бр-р... От него тоже начинает веять могилой.

— Северус предпочитает мертвецов живым людям, — подытожил Флитвик. — Точнее, нам с вами, педагогам Хогвартса. Он собирает в замке своих сторонников — я имею в виду его друга Квиррелла, бывшего ученика Шейфика и эту даму, Эдит Мальсибер.

— Ее сын учился у меня одновременно со Снейпом...

— …и погиб в результате неудачного покушения на Волдеморта.

Слагхорн в немом изумлении посмотрел на Флитвика.

— Вы не знали? А я навел кое-какие справки, — пояснил Филиус. — Снейп намерен таким образом нейтрализовать Кэрроу, это его первая и вполне очевидная цель.

— Пожалуй, вы правы... А какова вторая?

— Гораций, — Флитвик позволил себе тонкую усмешку, — постройте логическую цепочку от убийства Дамблдора до сегодняшнего дня. Снейп устраняет директора, занимает его кресло, окружает себя лучшими соглядатаями — привидениями, подбирает верных людей, которые так или иначе состоят в оппозиции Темному Лорду, но при том всячески подчеркивает преданность ему... Вывод?

— Неужели он готовит заговор? — ахнул Слагхорн.

— Думаю, Северус метит выше и шире. Не забывайте, Гораций, из кабинета директора Хогвартса при желании можно управлять всей магической Британией. Дамблдор, между прочим, так делал во времена Фаджа. Но Снейпа, по сравнению с Альбусом, отличает несопоставимо бОльшая гордыня. Ее ростки я замечал еще в первые годы его деканства...

— О, несомненно! Я тоже помню его выходки...

— Ныне она достигла расцвета, — Флитвик говорил все более убежденно. — Он пренебрег нами, он готов идти по трупам... Собственно, первый шаг им уже сделан.

Слагхорн побледнел.

— И кто же следующий, как вы полагаете?

— Не знаю. Но постараюсь сделать все, чтобы в Хогвартсе не случилось новых убийств.

Едва она вошла в класс, шум утих, точно она смела его прочь полами своей отутюженной шелковой мантии. Не зря директор на вчерашнем собрании в учительской сделал комплимент: «Профессор Мальсибер, у вас прирожденный талант вызывать уважение к себе». Талант подкрепляли знания, такт и железное терпение, быстро и незаметно создавшие ей авторитет не только среди школьников, но и в кругу преподавателей. Достаточно сказать, что с Эдит Мальсибер начала здороваться Минерва МакГонагалл, прежде демонстративно не замечающая никого из «снейповых прихвостней» (по ее собственному выражению).

Встав за кафедру, профессор оглядела ряды учеников. Первокурсники Рэйвенкло и Хаффлпаффа, общим числом двадцать пять... нет, двадцать три человека. За полтора месяца Эдит успела запомнить почти всех в лицо и по именам.

— Отсутствуют мисс Элтон и мисс... э-э-э... да, мисс Брэдли. Рэйвенкло, кто знает, почему их нет?

Ответить ей не успели. Дверь медленно приоткрылась, и в щель боком протиснулась худенькая белокурая девочка.

— Мисс Элтон, урок начался пятнадцать минут назад, — отчеканила профессор Мальсибер. — Вы лишили свой факультет пятнадцати баллов. Садитесь на место...

Говоря это, Эдит чувствовала нарастающее беспокойство. Памела Элтон, обычно аккуратная и вежливая, шла по проходу между партами молча, не здороваясь и не извиняясь за опоздание, с отсутствующим выражением на лице. Ее волосы, всегда гладко причесанные, растрепались, школьная мантия была вывернута наизнанку и надета задом наперед, шнурки ботинок развязались и шлепали по полу.

Ученики захихикали.

— Тихо! — Эдит, не сводя глаз с приближающейся девочки, машинально сжала волшебную палочку. Защищаться от ребенка? Но с ребенком творилось нечто странное...

Женщина не пошевелилась, когда девочка подошла к ней так близко, что могла бы дотронуться, и громким, но безжизненным голосом сообщила:

— Ты. Старая. Дура.

Класс ахнул. В тот же миг кто-то коротко хохотнул в коридоре. Эдит взмахнула палочкой.

— Остолбеней! — гневный приказ полетел в коридор. Там охнули и затихли.

— Фините Инкантатем!

Памела вздрогнула, будто разбуженная от глубокого сна, непонимающе захлопала глазами и разрыдалась.

— Простите, про... профессор! Я... я не хотела! Они... Они заставили! — девочка шарила рукой по боку, очевидно, пытаясь добраться до кармана, но тот остался на другой стороне вывернутой мантии. Эдит трансфигурировала из листа пергамента носовой платок, протянула его Памеле и обратилась к классу:

— Хотя Непростительные заклинания изучаются на старших курсах, многие из вас, должно быть, о них наслышаны. Только что вы увидели одно из них в действии. На мисс Элтон было наложено «Империо» — заклинание полного подчинения воли. Сейчас мы узнаем, кто это сделал.

Она вышла в коридор, откуда вскоре донеслось еще одно «Фините Инкантатем». Вернулась Эдит не одна: за ней понуро тащился Грегори Гойл.

— А что я-то, что... — бубнил он. — Нам профессор Кэрроу задание дал...

— Задание испытывать Непростительные на первокурсниках?!

— Профессор Мальсибер! — вмешалась Памела, — мы опаздывали, а они поймали нас! Меня заставили снять мантию... А Мэри еще у них! Мэри Брэдли, мы с ней вместе бежали!

— Тема «Заклинания вызова Красных и Зеленых искр» — для самостоятельного изучения, — быстро распорядилась Эдит. — Открывайте учебники и читайте. Из класса до конца урока не выходить, сами видите, это небезопасно. Мистер Гойл, идемте к вашему учителю.

— Ну да, практикуемся в Непростительных. А чего такого? — Амикус с наигранным удивлением смотрел на директора, срочно вызванного профессором Мальсибер. — И дисциплиночку заодно укрепляем. Хромает дисциплиночка, господин директор, ученики на уроки опаздывают, — он кивнул на трех первокурсников, прижавшихся друг к другу у дальней от входа стены: студентку Рэйвенкло Мэри Брэдли и еще двух хаффлпаффцев. От явившихся взрослых их отделял плотный строй семикурсников-слизеринцев. Группа гриффиндорцев стояла поодаль, живо напомнив Снейпу межфакультетские войны времен первых лет его деканства. Сходства добавлял Невилл Лонгботтом, по щеке которого тянулась узкая красная полоса, смахивающая на след от удара розгой. Вид у парня был воинственный.