— Это не поможет, — вздохнул Снейп. — Да и не в директоре дело...

— Честно тебе скажу, за тысячу лет в Хогвартсе не случалось ничего подобного, — Барон был необычайно серьезен. — И дело Квиринуса действительно дрянь. Но, знаешь, весь мой многовековой опыт говорит о том, что живые, в отличие от нас, умеют выкручиваться из самых безнадежных ситуаций. Ты жив, Квиринус жив, а значит, еще не все потеряно. Думаю, надо дождаться его приезда и затем уже действовать по обстоятельствам.

— Так я оболью директора? — уточнил Пивз.

— Если потребуется — обольешь, — отрезала Моргана. — Но пока еще рано.

— Лучше выясни, где он прячет магистериум, — посоветовал Барон.

Пивз в предвкушении потер руки и штопором ввинтился в потолок.

Зона аппарации располагалась недалеко от ворот Хогвартса. В обычные дни тут было пустынно, но сегодня на площадке то и дело возникали фигуры в мантиях: преподаватели возвращались на работу. Они раскланивались — более или менее любезно — друг с другом и шли к замку. Непременно бросив перед тем заинтересованный взгляд на одного из своих коллег, который отчего-то не торопился покидать пыльный, испещренный следами пятачок земли.

Квиррелл прибыл одновременно с Флитвиком и Синистрой. Снейп услышал знакомый голос еще до того, как на площадке появился говорящий.

— Профессор Флитвик, не могу описать словами, до чего рад вновь вас видеть! Знаете, ваши уроки до сих пор вспоминаю с большим удовольствием. Аврора! Вас не зря назвали в честь богини утренней зари! Годы идут, а вы все так же свежи и прекрасны!

Декан Рэйвенкло и преподавательница астрономии смущенно улыбались, а будущий учитель ЗоТИ, затесавшись между ними, продолжал сыпать комплиментами. Широкий фиолетовый тюрбан делал его похожим на странный оживший гриб.

— Северус! — не меняя интонации, воскликнул Квиррелл при виде друга. — Ты все такой же хмурый! Ну как можно грустить в такой чудесный день!

Он как будто позабыл о своих спутниках и теперь быстрым упругим шагом направлялся к краю зоны аппарации, где неподвижно стоял Снейп и пристально смотрел на него.

— Зачем ты намотал на голову шарф?

— Тебе не нравится? — белозубая улыбка сияла весельем. — А Сивилла находит, что мне очень идет!

Искрилась улыбка, благородно лоснился дорогой темно-серый шелк мантии, светилось здоровьем еще недавно изможденное лицо, и блестели глаза — как лучший голубой фарфор.

...У мадам Розмерты за стойкой есть заветная полка. Там между бутылочками с особо редкими настойками красуются расписные фигурки — крохотные пастушки, трубочисты, дамы и кавалеры. Северус сейчас очень отчетливо увидел, как одна из статуэток покидает полку, вырастает до человеческих размеров и стоит перед ним, о чем-то праздно болтая. Нарядная, чужая... мертвая.

— Я рад, что твое заикание прошло, — с усилием отгоняя морок, проговорил он.

— З-заикание? — гладкая поверхность дрогнула, изогнулась кривым зеркалом. — О-о-отнюдь! М-мы п-п-повеселимся, С-северус! О, к-как п-повеселимся!

— Зачем это тебе?

Зеркало замерло, холодно посверкивая острой кромкой стекла.

— Со временем узнаешь, Северус. Пойдем в замок. Вечером загляну к тебе, не возражаешь?

* * *

Пивз из разведки вернулся только утром и выглядел озадаченным.

— Защиту старик ставит матерую, не пролезешь... Ну да мы тоже не палкой деланы. Короче, за директорским креслом хитрый шкафчик, — рассказывал он Барону и Моргане. — В шкафчике красная каменюка, этот ваш магистериум. Но не один, а два! Первый теплый, а второй просто светится, но холодный.

— Директор создал копию, — догадался призрак. — Но с какой целью?

Их разговор был прерван появлением декана. Пивз пересказал ему то, что узнал.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Снейп, которого в данный момент философский камень беспокоил меньше всего. — Дамблдор не станет рисковать оригиналом в своей игре, и я с ним тут полностью согласен.

— Ты встретил Квиринуса? — подалась вперед Моргана. — Как он?

— Как фальшивый магистериум.

Волшебница растерянно заморгала, а декан сел за рабочий стол и углубился в чтение списка своих студентов. Трое его собеседников терпеливо ждали, когда ему надоест изображать занятость текущими делами. Северус не выдержал и отшвырнул пергамент, который только что изучал столь внимательно.

— Ну чего вы все от меня хотите?! — он почти кричал. — Чтобы я на раз-два забрался в его мозги и с ходу выяснил, что там происходит?! Хотя все и так яснее ясного...

— Оставьте нас вдвоем, — попросил Барон.

Моргана бросила на Северуса сочувствующий взгляд и ушла куда-то в запортретную темноту. Пивз растворился в воздухе. Призрак подождал немного, точно опасался, что они вернутся, а затем негромко заметил:

— Тебе страшно.

Кто-нибудь другой дорого бы заплатил за подобные подозрения, но слизеринский призрак уже давно получил безоговорочное право высказывать своему человеку все, что думает. Поэтому человек не выхватил палочку и не разразился заклинаниями пополам с ругательствами, а лишь опустил голову в стыде.

— Страшно. Я ведь знаю, КОГО встречу при попытке легилименции.

— Но ты все равно сделаешь это? — Белые пятна вместо глаз мешали прочесть выражение полупрозрачного лица, а тон был удивительно ровным.

— Любил ты своего господина или ненавидел, но ты обязан его разыскать, — охрипшим голосом процитировал Северус недавние слова привидения. — Я должен явиться перед Повелителем и... — он замолчал, кривя рот в гримасе не то боли, не то ненависти.

* * *

— Господин директор, тесновата комнатка-то для Пушка, — Хагрид ворочался в небольшом сводчатом помещении, стараясь не угодить ногой в круглый люк, зачем-то проделанный в каменном полу.

— Ну, он все-таки пониже тебя, — улыбнулся Дамблдор.

— А кормить и убирать за ним кто будет?

— Едва ли он подпустит к себе кого-то кроме своего хозяина.

— Это да, — расплылся в польщенной улыбке великан. — И когда мне его приводить?

— Встретишь учеников и можешь отправляться за ним. Только проведи его через ту потайную дверь, которую я тебе вчера показал.

Хагрид посерьезнел. Еще бы! Директор так доверяет ему. Месяц назад поручил забрать из хранилища в банке жутко ценную вещь. Развернуть грубую оберточную бумагу Рубеус не решился, но сквозь нее прощупывалось что-то твердое, гладкое и приятно теплое. Так и не научившийся толком колдовать, он благоговел перед любым волшебством, а тут не что-нибудь, а сам философский камень! И вот теперь новое свидетельство того, как высоко ценит профессор Дамблдор его, Хагрида, помощь: с ним лично оговаривает все детали охраны той самой вещи! Уж будьте покойны, профессор, ни Хагрид, ни Пушок не подкачают!

— Не сомневаюсь, — кивнул в ответ на прочувствованную тираду Дамблдор. Он взмахнул палочкой, и на зияющее отверстие опустилась массивная деревянная крышка. — Постарайся, чтобы Пушок почаще сидел именно здесь. И, конечно, держи все в секрете.

— А что, камень уже там? — замирая от причастности к великой тайне, спросил Хагрид.

— Как только приведешь собаку, он там появится.

Великан согнулся чуть не вдвое, покидая будущее пристанище трехголового пса. Дамблдор прошел следом, и оба поспешили каждый в свою строну: первый — к выходу из замка, второй — в свой кабинет.

— Помона, у меня для вас хорошая новость. Помнится, в конце прошлого учебного года вы жаловались, что Филч занял у вас часть подземелий и вам негде выращивать Дьявольские силки и другие тенелюбивые растения?

Декан Хаффлпаффа, не привыкшая к тому, что директор легко идет на уступки, сдержанно ответила, что, мол, действительно, затяжной конфликт между ней и завхозом имел место и она в результате осталась без подземных оранжерей.